ИГРУШКИ В ТОМ НАПРАВЛЕНИИ»

На каждый указатель нанесли печать с символом Кролика, неряшливо и второпях, так что белые чернила стекали и смешивались с красной краской на древесине. Получался довольно симпатичный оттенок розового, если не обращать внимания на контекст.

– Опять с чего начали, к тому и пришли, – изумлённо пробормотал Шляпник.

– Орнитсвилль! От греческого «орнито», что означает «птица»? – воскликнула Алиса. – Это та самая деревня, где мы впервые увидели, как все лебезят и пресмыкаются перед Белым Кроликом?

– Да. – Шляпник вздохнул, закрывая глаза. – Было бы безумием возвращаться туда, прямо в гол... эм, брюхо подхалимов и приспешников королевы.

– Но именно там нам и следует побывать, чтобы склонить местных обитателей на свою сторону, – заметила Алиса. – Если Королева Крестей увидит, что мы сплотили таких трусливых пернатых, она непременно нам поможет!

– Чего ещё ожидать от Алисы, – пробормотал Шляпник.

Однако Алиса всем своим существом чувствовала, что это правильное решение. Особенно теперь, когда её спутник назвал затею безумием. К тому же именно в безумии Шляпник сейчас нуждался больше всего. Кажется, он ещё малость уменьшился?

А ещё это яйцо. Страна чудес полна всякой бессмыслицы, так что, возможно, это простое совпадение. И всё же необычайно любопытно, что Королева Крестей решила отправить Алису именно с яйцом, и вот Алиса опять очутилась в птичьей деревне.

– А ведь могла оказаться среди аллигаторов, – промямлила Алиса себе под нос. – Или крокодилов.

Разумеется, яйца крокодилов отличались от птичьих, но Алиса, конечно, прямо сейчас не могла припомнить, в чём именно заключалось это отличие. Они мягкие, по сравнению с куриными, или дело в том, что они вывернуты наизнанку? Податливые и жёлтые снаружи? Яйца крокодилов противоположны птичьим по какому-то признаку...

Они пошагали к Орнитсвиллю, упорно не сворачивая с пути, даже когда тот сложился кольцом и выплюнул их всего в полуметре от того места, где они вошли на круговой перекрёсток.

(Это было странно вдвойне, поскольку Алиса была уверена, что, когда они проходили через Орнитсвилль в прошлый раз, отдельной дороги до деревни не было, казалось, она просто вырастала посреди поля, как и всё остальное в Стране чудес.)

На площади какая-то женщина тихо и яростно спорила с мужчиной, чирикая и посвистывая. Тот тряс у неё перед лицом бумагой и угрожающе занёс кроличью печать. В ногах у женщины хныкали два цыплёнка. Один из них выглядел в общем и целом как человек, а второй был таким же пушистым и большеклювым, как любой другой птенец.

– А ну-ка оставьте её в покое, – сказала Алиса, шагая вперёд и прогоняя мужчину руками. Бюрогракл отскочил назад. – Разве вы не видите, что расстраиваете детей?

– Знай Кролик, что она прячет мячик и несколько лишних сочных ростков люцерны, он пришёл бы и за её детьми, и за ней!

– Забудьте об этом, у меня объявление, которое всё изменит. Шляпник, руку?

Она подошла к купальне для птиц, чтобы забраться повыше. Однако Шляпник, конечно, не обратил внимания и просто захлопал в ладоши: восторженно, не адресуя аплодисменты кому-то или чему-то конкретному.

– Как нелепо, – пробормотала Алиса. Она была рада видеть, что бессмыслица возвращается к нему столь стремительно, но неужели нельзя отложить глупости в сторону, когда он ей нужен? Осторожно водрузив ногу в туфле на мрамор, Алиса сумела подтянуться, а затем устоять на краю, лишь слегка покачиваясь. – Добрый люд Орнитсвилля! Прошу вашего внимания! Здравствуйте! Уделите мне всего минутку, о большем я не прошу! Эй вы, сюда, к фонтану! Я хочу кое-что объявить!

Птицы тут же обратили свои яркие глаза к центру площади и начали слетаться к Алисе. Монокли засверкали на свету, цилиндры были сняты, чтобы не загораживать другим обзор.

– О, ещё один треклятый политик. Я думал, они уже мигрировали, – простонала ласточка.

– Я слышал, после будет пунш с пирогом, – сказал ему тетерев со знанием дела.

Кто-то установил стенд, чтобы распространять значки и листовки. Алиса не могла разобрать ни символику, ни слоганы. Подавали лимонад. За напитком выстроилась небольшая очередь, когда выяснилось, что пирога не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сотня или больше птиц смотрели теперь на Алису. Они гребли землю когтями, чистили перья и нетерпеливо ждали, когда же она начнёт. Хотя Алиса стояла на возвышении и они не смогли бы мгновенно её достать, ей всё же было немного не по себе от их острых глаз и ещё более острых клювов. Не приведи судьба оказаться в такой толпе, если поднимется возмущение. Шпоры у некоторых петухов выглядели действительно грозно.

– Дамы, дичь и господа, – огласила Алиса площадь, – можно больше не бояться. Больше не нужно прятать игрушки и платить нелепую дань властям предержащим. Правлению Королевы Червей тоже больше не бывать! Если вы того захотите. Я принесла благую весть: Королева Крестей поможет нам, направив войско, и освободит...

– ...освободит нас от карт Червей и вернёт все наши игрушки. Да, это мы уже слышали, – крякнул один гусь сквозь приплюснутый клюв.

Алиса изумлённо заморгала.

– И слышали мы это от Додо, – добавила низкорослая, лохматая, приземистая сова с сильным акцентом. – Гораздо более надёжного источника, чем людская девчонка, должен заметить.

– Шляпник! – восторженно воскликнула Алиса. – Они уже побывали здесь и обо всём рассказали! Наши друзья!

– Разве я не говорил, что они пошли вперёд? – ответил Шляпник несколько ворчливо. – Тогда на железнодорожной станции, когда ты издевалась над тем бедным богомолом?

– Так вы со мной? И против Королевы Червей? – крикнула Алиса.

– Мы обсуждали такую возможность на заседаниях нашего комитета. Есть некоторые сомнения в серьёзности заявления, – прогорланил в ответ кто-то из птиц. – Какое-нибудь доказательство намерений Королевы Крестей пришлось бы кстати. В основном мы с Додо. И Мэри Энн. Во всяком случае, некоторые из нас. Она почти так же хороша, как птица. Ты бы слышала, как она поет.

– Но ведь она...

Алиса не знала, как быть. В этот раз дело было даже не в раздражении из-за постоянных упоминаний о Мэри Энн. Бедняжка мертва. Хватит ли ей духу сообщить об этом толпе? Разве они сами не знают? Не ослабит ли это их настрой?

– Мэри Энн продолжает жить в каждом из нас, – сказала Алиса, и не опровергая, и не подтверждая высказывание. – Но вы должны потрудиться, чтобы добиться собственного спасения. Знаю, вам было непросто смотреть, как ваши, эм, игрушки конфискуют, как ваших друзей сажают в тюрьмы, порой пытают, порой убивают. Но никто – никакая Мэри Энн – не появится и не спасёт вас, если вы не попытаетесь спасти себя сами. Заявите о своём восстании, тогда Королева Крестей услышит вас и приведёт войско. Она сразится с Королевой Червей, победит и освободит всех вас. Однако она должна увидеть, что вы хотите избавиться от гнёта. Она не станет вторгаться во владения другой королевы, если вы не попросите её о помощи.

– Тьфу на ваших королев, – подала голос казарка, качая головой и стараясь не крякнуть посреди речи. – Но, если Мэри Энн говорит, что мы можем себя спасти, так мы и поступим. Я видел Мэри Энн. Простая, как эта девчонка на фонтане. Вообще-то, эта девица очень похожа на Мэри Энн. Королевы Крестей я в жизни не видывал. Но, если она толкует от имени Мэри Энн, я знаю: мы спасены.

По толпе пробежал ропот. Птицы кивали, смотрели на Алису и комментировали сходство. У Алисы голова пошла кругом. Они соглашаются сделать, что она просит, только потому, что считают, что Мэри Энн жива и такова её воля? Или потому, что Алиса им чем-то напоминает погибшую? Всё это не имело никакого смысла. Разумеется, очередная бессмыслица. Что было реальным, так это договоры и пакты, войска и оружие.

Заметить это мог только кто-то из реального мира. Кто-то с реалистичным видением перспективы.

– Это нелепо, – пожаловалась Алиса Шляпнику.

– Ты так и не поняла, верно? – произнёс Шляпник, вздыхая. – Сам план нелеп. Дело не в войсках... а в тебе. Дело всегда было в тебе, Алиса.