И их пересчитали, — говорил цирюльник, — и вдруг их оказалось десять. И халиф посмотрел на меня и спросил: "Что побудило тебя молчать в подобное время? Как ты оказался с приговоренными и какова причина этого? Ты старец великий, но ума у тебя мало". И, услышав речи повелителя правоверных, я сказал ему: "Знай, о повелитель правоверных, что я — старец-молчальник, и у меня мудрости много, а что до степенности моего ума, моего хорошего разумения и малой разговорчивости, то им нет предела; а по ремеслу я цирюльник. И вчерашний день, ранним утром, я увидел этих десятерых, которые направлялись к лодке, и смешался с ними и сошел с ними в лодку, думая, что они устроили пир; и не прошло минуты, как появились стражники и наложили им на шею цепи, и мне на шею тоже наложили цепь, и от большого мужества я промолчал и не заговорил, — и это не что иное, как мужество. И нас повели и поставили перед тобой, и ты приказал сбить голову десяти; и я остался перед палачом, но не осведомил вас о себе, — и это не что иное, как великое мужество, из-за которого я хотел разделить с ними смерть. Но со мной всю жизнь так бывает: я делаю людям хорошее, а они платят мне самой ужасной отплатой".

И когда халиф услыхал мои слова и понял, что я очень мужествен и неразговорчив, а не болтлив, как утверждает Этот юноша, которого я спас от ужасов, — он так рассмеялся, что упал навзничь, и потом сказал мне: "О Молчальник, а твои шесть братьев так же, как и ты, мудры, учены и не болтливы?" — "Пусть бы они не жили и не существовали, если они подобны мне! — отвечал я. — Ты обидел меня, о повелитель правоверных, и не должно тебе сравнивать моих братьев со мною, так как из-за своей болтливости и малого мужества каждый из них ста! калекой: один кривой, другой слепой, третий расслабленный, у четвертого отрезаны уши и ноздри, у пятого отрезаны губы, а шестой — горбун. Не думай, повелитель правоверных, что я болтлив; мне необходимо все изложить тебе, и у меня больше, чем у них всех, мужества. И с каждым из них случилась история, из-за которой он сделался калекой, и я расскажу их все тебе.

Знай, о повелитель правоверных, что первый из них (а это горбун) был по ремеслу портным в Багдаде, и он шил в лавке, которую нанял у одного богатого человека. А этот человек жил над лавкой, и внизу его дома была мельница. И однажды мой горбатый брат сидел в лавке и шил, и он поднял голову и увидал в окне дома женщину, подобную восходящей луне, которая смотрела на людей. И когда мой брат увидел ее, любовь к ней привязалась к его сердцу, и весь этот день он все смотрел на нее и прекратил шитье до вечерней поры. Когда же настал следующий день, он открыл свою лавку в утреннюю пору и сел шить, и, вдевая иголку, он всякий раз смотрел в окно. И он опять увидел ту женщину, и его любовь к ней и увлечение ею увеличились. Когда же наступил третий день, он сел на свое место и смотрел на нее, и женщина увидела его и поняла, что он стал пленником любви к ней. Она засмеялась ему в лицо, и он засмеялся ей в лицо, а затем она скрылась от него и послала к нему свою невольницу и с нею узел с красной шелковой материей. И невольница пришла к нему и сказала: "Моя госпожа велит передать тебе привет и говорит: "Скрои нам рукою милости рубашку из этой материи и сшей ее хорошо!" И он отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" Потом он скроил ей одежду и кончил шить ее в тот же день, а когда настал следующий день, невольница спозаранку пришла к нему и сказала: "Моя госпожа приветствует тебя и спрашивает, как ты провел вчерашнюю ночь? Она не вкусила сна, так ее сердце было занято тобою". И затем она положила перед ним кусок желтого атласа и сказала: "Моя госпожа говорит тебе, чтобы ты скроил ей из этого куска две пары шальвар и сшил их в сегодняшний день". И мой брат отвечал: "Слушаю и повинуюсь! Передай ей много приветов и скажи ей: "Твой раб послушен твоему повелению, приказывай же ему, что хочешь".

И он принялся кроить и старательно шил шальвары, а через некоторое время она показалась ему из окна и приветствовала его знаками, то закрывая глаза, то улыбаясь ему в лицо; и он подумал, что добьется ее. А потом она от него скрылась, и невольница пришла к нему, и он отдал ей обе пары шальвар, и она взяла их и ушла; и когда настала ночь, он кинулся на постель и провел ночь до утра, ворочаясь. А утром он встал и сел на свое место, и невольница пришла к нему и сказала: "Мой господин зовет тебя". И, услышав это, он почувствовал великий страх, а невольница, заметив, что он испуган, сказала: "С тобой не будет беды, а только одно добро! Моя госпожа сделала так, что ты познакомишься с моим господином". И этот человек очень обрадовался и пошел с невольницей и, войдя к ее господину, мужу госпожи, поцеловал перед ним землю, и тот ответил на его приветствие и дал ему много тканей и сказал: "Скрои мне и сшей из этого рубашки". И мой брат отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" — и кроил до тех пор, пока не скроил до вечера двадцать рубашек; и он весь день не попробовал кушанья. И хозяин спросил его: "Какая будет за это плата?" А он отвечал: "Двадцать дирхемов". И тогда муж женщины крикнул невольнице: "Подай двадцать дирхемов!" И мой брат ничего не сказал. А женщина сделала ему знак, означавший: не бери от него ничего! И мой брат воскликнул: "Клянусь Аллахом, я ничего не возьму от тебя!" — и, взяв шитье, вышел вон. А мой брат нуждался в каждом фельсе[70], и он провел три дня, съедая и выпивая лишь немного, — так он старался шить эти рубашки. И невольница пришла и спросила: "Что ты сделал?" И он отвечал: "Готовы!" — и взял одежду, и принес ее к ним, и отдал мужу женщины, и тотчас же ушел. А женщина осведомила своего мужа о состоянии моего брата (а мой брат не знал этого), и они с мужем сговорились воспользоваться моим братом для шитья даром и посмеяться над ним. И едва настало утро, он пришел в лавку, и невольница явилась к нему и сказала: "Поговори с моим господином!" И он отправился с нею, а когда он пришел к мужу женщины, тот сказал: "Я хочу, чтобы ты скроил мне пять фарджий!" И мой брат скроил их и, взяв работу с собою, ушел. Потом он сшил эти фарджии и принес их мужу женщины, и тот одобрил его шитье и приказал подать кошель с дирхемами; и мой брат протянул уже руку, но женщина сделала из-за спины своего мужа знак: но бери ничего! Мой брат сказал этому человеку: "Не торопись, господин, времени довольно!" — и вышел от него и был униженнее осла, так как против него соединилось пять вещей: любовь, разорение, голод, нагота и усталость, а он только терпел. И когда мой брат сделал для них все дела, они потом схитрили и женили его на своей невольнице, а в ту ночь, когда он хотел войти к ней, ему сказали: "Переночуй до завтра на мельнице, будет хорошо!"

Мой брат подумал, что это правда так, и провел ночь на мельнице один, а муж женщины пошел и подговорил против него мельника, чтобы он заставил его вертеть на мельнице жернов.

И мельник вошел к моему брату в полночь и стал говорить: "Этот бык бездельничает и больше не вертит жернов ночью, а пшеницы у нас много". И он спустился в мельницу и, наполнив насып пшеницей, подошел к моему брату с веревкою в руке и привязал его за шею и крикнул: "Живо, верти жернов, ты умеешь только есть, гадить и отливать!" — и взял бич и стал бить моего брата, а тот плакал и кричал, но не нашел для себя помощника и перемалывал пшеницу почти до утра.

И тогда пришел хозяин дома и, увидев моего брата привязанным к палке, ушел, а невольница пришла к нему рано утром и сказала: "Мне тяжело то, что с тобой случилось; мы с моей госпожой несем на себе твою заботу". Но у моего брата не было языка, чтобы ответить, из-за сильных побоев и усталости.

После этого мой брат отправился в свое жилище; и вдруг приходит к нему тот писец, что написал его брачную запись, и приветствует его и говорит: "Да продлит Аллах твою жизнь! Таково бывает лицо наслаждений, нежности и объятий от вечера до утра!" — "Да не приветствует Аллах лжеца! — воскликнул мой брат. — О, тысячу раз рогатый, клянусь Аллахом, я пришел лишь для того, чтобы молоть до утра вместо быка!"

"Расскажи мне твою историю", — сказал писец; и мой брат рассказал, что с ним было, и писец сказал: "Твоя звезда не согласуется с ее звездой, но если хочешь, я переменю тебе эту запись". — "Посмотри, не осталось ли у тебя другой хитрости!" — ответил мой брат и оставил писца и ушел на свое место, ожидая, не принесет ли кто-нибудь работы ему на пропитание. Но вдруг приходит к нему невольница и говорит: "Поговори с моей госпожой!" — "Ступай, о дочь дозволенного, нет у меня дел с твоей госпожой!" — сказал мой брат; и невольница пошла и сообщила об этом своей госпоже. И не успел мой брат опомниться, как та уже выглянула из окна и, плача, воскликнула: "Почему, мой любимый, у нас нет с тобой больше дел?"

Но он не ответил ей, и она стала ему клясться, что все, что случилось с ним на мельнице, произошло не по ее воле и что она в этом деле не виновата; и когда мой брат взглянул на ее красоту и прелесть и услышал ее сладкие речи, то, что с ним было, покинуло его, и он принял ее извинения и обрадовался, что видит ее. И он поздоровался и поговорил с нею и просидел некоторое время за шитьем, а после этого невольница пришла к нему и сказала: "Моя госпожа тебя приветствует и говорит тебе, что ее муж сказал, что он сегодня ночует у своих друзей, и когда он туда уйдет, ты будешь у нас и проспишь с моей госпожой сладостную ночь до утра".