Ее голос смолк под ироничным взглядом Кирилла.

— Сон! Как же! Малыши вы глупые, да не сон это, а сущая правда. Вот вам крест! Все это случилось на самом деле. Вот почему я сегодня и встал так рано. Сейчас же после завтрака мы пойдем туда и выложим наше новое желание. Только нам необходимо заранее решить, чего пожелать, и никто не должен ни о чем просить, если другие будут на то не согласны. Только уж, пожалуйста, не надо больше красоты неописуемой, довольно ее с нас было вчера.

Дети одевались, не вполне придя в себя от изумления. Если весь этот сон о Чудище — действительность, то сама действительность — вот, например, это одевание — казалась каким-то сном. Джейн чувствовала, что Кирилл говорит правду, но Антея была не совсем в этом уверена, пока снова не услыхала от Марты рассказ об их дурном поведении за предыдущий день. Тогда и Антея поверила:

— Потому что, — вспомнила она, — прислуга никогда не видит таких снов, которых нет в «Толковом соннике», а там все только змеи, устрицы да свадьбы: свадьба — к покойнику, змея — неверная подруга, а устрицы — дети.

— Кстати, о детях, — спохватился Кирилл, — а где же Ягненок?

— Марта идет в Рочестер к своей двоюродной сестре и возьмет его с собою; мама ей позволила, — сообщила Джейн. — Она теперь его одевает в самое лучшее платье и шляпу. Передай-ка мне хлеб и масло.

— Марте, кажется, доставляет удовольствие брать его с собой, — заметил Роберт с некоторым удивлением.

— Прислуга вообще любит таскать детей, когда ходит в гости, — отвечал Кирилл. — Я это много раз видал. Особенно если дети нарядно одеты.

— Вероятно прислуге кажется, — мечтательно заметила Джейн, — что она вовсе не прислуга, а жена какого-нибудь важного барина, и, наверное, она говорит, что и дети какие-нибудь маленькие графья и графинюшки. Должно быть, и наша Марта будет то же самое наливать своей двоюродной сестре. Это ей доставит большое удовольствие.

— Будь я на ее месте, — заявил Роберт, — мне не было бы никакого удовольствия тащить нашего юного графа на руках, да еще так далеко.

— Представляю себе, как было бы приятно топать в Рочестер с Ягненком на спине. О-хо! — присоединился к Роберту вполне согласный с ним Кирилл.

— Она поедет на тележке, — сказала Джейн.

— Проводим их за ворота. Это и вежливо, и мы будем вполне уверены, что избавились от них на весь день.

Так дети и сделали.

Марта вырядилась в праздничное платье, пурпурное, с переливами, и в голубую шляпку с розовыми васильками и белой лентой, на плечах ее была кружевная желтая накидка с зеленым бантом. Ягненка она действительно одела в его лучшее шелковое платьице и шапку. Усевшись на тележку, оба они представляли собою очень яркую картинку. Когда и тележка, и ее пассажиры исчезли в облаках пыли, Кирилл скомандовал:

— А теперь — к Чудозавру!

Дорогою дети решили, чего им пожелать на сегодняшний день. Хотя они очень торопились, все же не стали спускаться в большую песчаную яму прямо с обрыва, а пошли по безопасной круговой дороге, где раньше ездили телеги с песком. Вокруг того места, где вчера исчез Чудо-завр, они вчера же положили камни, так что найти его было совсем не трудно.

Солнце начинало сильно припекать, а небо было темно-голубое, без единого облачка.

— А представьте себе, что вдруг все это был только сон, — сказал Роберт, когда мальчики доставали свои лопаты из песчаной кучи, куда вчера их спрятали.

— А представь себе, что ты вдруг стал умным малым, — передразнил его Кирилл. — И то и другое одинаково похоже на правду.

— А представь себе, что вдруг у тебя во рту язык окажется вежливый, а не грубый, — отрезал Роберт.

— А представь себе, что теперь мы примемся копать, а то, мальчики, вам, кажется, стало уж очень жарко, — сказала Джейн со смехом.

— А представь себе, что ты не будешь совать свой нос, куда тебя не просят, — огрызнулся Роберт, который и в самом деле начинал горячиться.

— Мы и не станем, — вмешалась Антея. — Роберт, милый, не будь таким брюзгой. Мы не скажем ни слова. С Чудозавром станешь разговаривать ты и передашь ему наше желание. Ты это сделаешь лучше всех нас.

— А представь себе, что ты перестанешь болтать, — ответил Роберт, но уже не сердито. — И осторожнее! Давайте копать руками.

Вскоре перед детьми появилось мохнатое тело, длинные руки и ноги, голова, уши и глаза Чудозавра.

Все вздохнули с облегчением: теперь уже нельзя было думать, что все вчерашнее случилось только во сне.

Чудозавр сел и стряхнул с себя песок.

— Не беспокоила вас сегодня ваша левая бака? — любезно спросила Антея.

— Похвалиться не могу: ночью она давала-таки себя знать. Но благодарю за доброе участие.

— Послушайте, — приступил Роберт, — вы сегодня согласитесь исполнять желания? Дело в том, что, кроме одного, у нас сегодня еще и другое, особенное. Правда, оно совсем маленькое, — прибавил он успокоительно.

— Гм! — хмыкнул Чудозавр. — Знаете, пока я сейчас не услыхал, как вы тут ссорились над моей головой и притом так громко, я думал, что вы все мне только приснились: у меня бывают иногда странные сны.

— В самом деле? — поспешно спросила Джейн, чтобы как-нибудь отвлечь песчаное Диво от полыхавшей тут ссоры. — Мне бы очень хотелось бы, — продолжала она, выказывая нетерпение, — чтобы вы рассказали нам о своих снах: они, должно быть, ужасно интересны!

— Это ваше желание на сегодняшний день? — спросил Чудозавр, позевывая.

Кирилл пробормотал что-то вроде «Вечно эти девчонки!» Остальные же стояли молча, не зная, что ответить: сказать «да», прощай тогда на сегодня все другие желания: сказать «нет», — это будет невежливо, их же учили, как надо быть вежливыми, и даже кое-чему выучили, а это не одно и то же. Вздох облегчения вырвался у всех, когда Чудозавр продолжил:

— Если я начну говорить о своих снах, то у меня не хватит сил исполнить ваше другое желание. Тогда я даже не смогу дать вам такие необходимые вещи, как хороший характер или здравый смысл, или приличные манеры.

— Нет, нет, мы не хотим, чтобы вы тратили свои силы на такие вещи, с ними мы как-нибудь и сами управимся, — заговорил Кирилл с жаром. А другие в это время виновато переглядывались и хотели только, чтобы Чудозавр поскорее перестал говорить о хорошем характере. Пусть бы уж лучше сразу сделал выговор, если это необходимо, да и покончил с этим.

— Ну, ладно, — проговорил Чудозавр неохотно, — уж так и быть! Только выкладывайте сперва ваше маленькое желание.

— Пусть прислуга не замечает ничего, что вы нам сделаете.

— Что вы будете добры нам сделать, — подсказала Антея шепотом.

— Я хотел сказать, что вы будете добры нам сделать, — громко повторил Роберт.

Чудозавр немного раздулся, выпустил воздух и сказал:

— Считайте, это желание исполнено, в нем нет ничего трудного. Люди всегда ведь очень многого не замечают. Теперь, что дальше?

— Пусть мы будем богаты так, — с нажимом проговорил Роберт, — как никому и во сне не снилось.

— Какие мы жадные, — вдруг вспыхнула Джейн.

— Вот именно! — отозвался Чудозавр. — Одно только меня утешает, что вы этими сокровищами воспользоваться не сумеете. Почему? Узнаете. А пока нам надо определить пределы вашего богатства. И как вы хотите получить его: золотом или бумажками?

— Золотом, пожалуйста. И побольше!

— Вот, если я наполню золотом всю эту большую песчаную яму, достаточно будет с вас?

— О, да!

— Ну, так улепетывайте отсюда поскорее, пока я не принялся за дело, или вы будете погребены здесь заживо!

Чудозавр так далеко вытянул свои мохнатые руки и стал махать ими так грозно, что дети пустились во всю прыть по дороге, ведущей вон из ямы. Только одна Антея еще настолько владела собою, что могла выпалить Чудозавру на прощание:

— До свидания! Надеюсь, ваша бака завтра не будет вас беспокоить.

Выбежав наверх, они оглянулись, но должны были тотчас зажмуриться: вся яма до самых краев была полна золотом и оно ослепительно блестело на солнце. На последнем повороте, где дорога выходила из ямы, золото лежало кучами, словно обыкновенный щебень. И вся эта масса сверкала и переливалась огнями, точно огромная печь.

Дети стояли с открытыми ртами, не решаясь проронить слова. Наконец Роберт нагнулся, взял золотую монету из кучи, лежавшей у дороги, посмотрел на нее с одной и с другой стороны и вдруг сказал смущенно:

— Она какая-то старинная!

— Главное — это золото, — возразил Кирилл.

Тут все заговорили наперебой, стали хватать золото горстями и пропускать его сквозь пальцы. Звон падающих монет казался удивительной музыкой. Сперва как будто все забыли и думать, что золото можно тратить на покупки: с ним так хорошо было играть. Джейн уселась между двумя кучами золота, а Роберт стал ее закапывать, что вы, быть может, не раз проделывали над вашим отцом, когда он засыпал на песке, прикрыв лицо газетой. Но не успел Роберт закопать сестру до половины, как она закричала: