— Старший брат мой Дугуй Бэгэнэ с Сэгэй асаткан поженились, остепенились, теперь мой черёд настал обзавестись семьёй, — с намёком сказала девушка.
— Зачем об этом мне рассказываешь? Сказал же, спешу я, говори, зачем вызвала? — торопит её Ангаткан.
— По велению свыше, по толкованию и завещанию священных предков предназначены мы с тобой друг для друга, чтоб обзавестись семьёю. Позвала я тебя узнать твоё мнение об этом.
— Ха-ха-хаа! А я-то думал, что мужчина первым должен обратиться к девушке с подобными словами. Ты что думаешь, раз ты витязь-девица, можешь заставить меня жениться насильно? Попробуй, осиль меня, обуздай мой нрав, вот тогда и поговорим, — с этими словами богатырь исчез, как сквозь землю провалился.
Витязь-девица Уйама с досады кинула в него мячом, но промахнулась.
— Ах ты, Ангаткан-удалец, негодный мальчишка, знала я про твой скверный характер, думала, образумился. Оказывается, ещё пуще возгордился. Ну, смотри! Осрамил ты меня, осмеял как нескромную девицу, кидающуюся на шею первому встречному мужчине. Отправлюсь к тебе домой, выслушаю родителей. Если и они так думают, разрушу твой дом, опозорю тебя: побью как сопливого мальчишку, недостойного стать мужчиной! — с этими словами оседлала Уйама свой золотой мяч и помчалась за Ангатканом-богатырём. Вихрем примчалась к родовому жилищу Ангаткана-богатыря и мрачнее тучи встала перед стариками, а те от радости не знают, куда посадить, как угодить дорогой гостье. Девушка, увидев это, тотчас растаяла, умерила свой гнев, пыл.
— Я, Уйама, наречённая невеста вашего сына, Ангаткана стремительного. Предложила ему обручиться согласно заветам предков, так он осмеял меня как легкомысленную девицу. Сначала, обидевшись, хотела я доброй ссоры, затем, увидав вас, от ваших речей успокоилась. Давайте сядем, обсудим, как нам быть!
— Приветствуем тебя, с золотыми латами, волшебной иголкой с напёрстком, с золотым мячом величиной с желудок сохатого, Уйама витязь-девица, знаем мы, что ты наша невестка. Говорим мы сыну: поезжай за невестой, привези её, обрадуй нас стариков, а он только хохочет во всё горло. В пять лет он упал в кипящий котёл, видать от этого испортился его нрав, или колдунья Уйуплан Аси наслала на него порчу. Поезжай ты к ней и спроси, что она сделала с ним тогда, — посоветовали родители Ангаткана-богатыря.
Тотчас уселась Уйама на свой золотой мяч и полетела к Уйуплан Аси.
Прилетев в её стойбище, Уйама, не мешкая, обратилась к колдунье:
— Уйуплан Аси, при рождении дочери Сэгэй асаткан, в кипящий котёл через ваш дымоход упал пятилетний мальчик, что ты с ним сделала, как его вылечила?
— Нет, не лечила я его, выкинула в сугроб, чтоб остыл, да говорят, унесла пёстрая важенка, может, она вылечила, — отвечает колдунья. — Он потом семь лет пастухом работал у богача да исчез. А что? Ты знаешь, где он?
— Нет, не знаю, — притворилась, что поверила Уйама. — Спасибо за вести. Уезжаю, — тотчас оседлала свой золотой мяч и улетела.
— Что за девица? Дочка моя, Сэгэй асаткан на что была разумной, но Дугуй Бэгэнэ оказался сильней и женился на ней.
А эта девица, видать, хочет выйти замуж за Ангаткана стремительного. Не бывать этому! — решила колдунья Уйуплан Аси, оседлала свой эдикэ [9], обшитый шкурой, и помчалась за Уйамой.
Уйама нашла пёструю важенку на пастбище, но тут налетела сзади Уйуплан, подхватила пеструху и хотела прочь улететь, но Уйама сшибла её золотым мячиком, набросилась на колдунью, и стали они драться.
А тем временем пёстрая важенка нашла Ангаткана-богатыря и говорит:
— О, Ангаткан-удалец, выслушай меня. Ты околдован Уйуплан Аси, поэтому у тебя такой вздорный нрав. Сейчас же подои меня и выпей молока и умойся им, тогда ты исцелишься от её чар. Остаток слей в мочевой пузырь оленя и скорей поспеши к Уйаме, ей одной не осилить Уйуплан Аси. Торопись, повинись перед наречённой невестой своей.
Ангаткан-богатырь надоил важенку, помылся, попил, остатки взял с собой. Помывшись молоком важенки, он весь преобразился, посветлел лицом, очистился от скверны.
Примчался он на поле боя и видит, что Уйуплан Аси, превратившись в огромную чёрную змею, уже душит Уйаму. Тотчас Ангаткан, ухватив змею за шею, наступил на неё. Уйуплан Аси выпустила из смертельных объятий Уйаму, обвилась вокруг богатыря, но не тут-то было.
Из поднебесья вдруг обрушился на змею огромный орёл и схватил её за хвост, а Ангаткан кинул Уйаме пузырь с молоком со словами:
— Скорей, Уйама, выпей молока, сил прибавится.
Уйуплан-колдунья обернулась сама собой и стала лупить богатыря Ангаткана эдикой, а он всячески уворачивался от неё.
Тем временем, Уйама выпила молока, стала ещё сильнее, чем раньше, вцепилась Уйуплан в волосы, подхватила на руки и бросила её оземь, от удара живот колдуньи лопнул, и полезла из неё всякая мерзость: черви и гады. Ангаткан с Уйамой всех раздавили, ни одного не оставили. В это время послышался голос колдуньи Уйуплан Аси:
— Уйама, краса-девица, Ангаткан-богатырь, выслушайте меня, горемычную. Я не всегда была такой, проклятье на меня наложили, вы меня спасли от этой нечисти и от грязи очистили. Вы уж простите меня, я теперь другою стала, никому больше не причиню вреда, — с этими словами на глазах у изумлённых юноши и девушки она изнутри посветлела, если раньше красота её была холодной, отталкивающей, хищной, то теперь она стала воистину прекрасной.
— Ангаткан-богатырь, когда-то я, чтоб ты был недобрым, вздорным человеком, навела на тебя порчу, дай я теперь устраню это, — и Уйуплан Аси вынула из затылка парня длинную чёрную змейку и раздавила её. — Даже дочке своей я отравила жизнь, поеду, выну такую же змейку, — проговорив это, села Уйуплан Аси на свою эдикэ и умчалась.
Ангаткан-богатырь взял за руку Уйама и попросил:
— Прости за дурные слова и дерзкий нрав, это не я, а злое волшебство руководило моими поступками, если сможешь, забудем всё это.
С золотыми латами, в золотой кольчуге, обладающая волшебной иголкой и напёрстком, золотым мячом с желудок сохатого, Уйама девица-витязь согласилась выйти замуж за Ангаткана-богатыря стремительного, и сыграли они невиданную до тех пор свадьбу, ровно три месяца длился их пир. До сих пор народ с восхищением вспоминает их в своих легендах.
Хорооло Хосун
В глухой тайге только ветер завывает, да по ночам звёзды мигают в небе, полная луна серебром обливает заснеженные поляны. Среди лиственниц притулилась одинокая ураса знаменитого охотника Масылы.
В один прекрасный день жена Масылы Эбдэ родила сына. Масылы по обычаю предков обвалял сына в снегу, обтёр белоснежной шкуркой песца, укутал беличьим одеяльцем и, уложив рядом с матерью, укрыл собольей шкуркой.
Назавтра, когда спозаранку Масылы отправился на охоту, Эбдэ, убравшись по дому, стала кормить ребёнка. Насытившись, сынишка улыбнулся матери и вдруг заговорил:
— Мама, как ты хочешь меня назвать? — Эбдэ от изумления уронила сына на землю, тот, ловко кувыркнувшись, уселся, как взрослый, положив ноги калачиком.
Эбдэ страшно испугалась, где это видано, чтоб новорождённое дитя заговорило.
— Мама, не бойся меня, — сказал сынишка. — Я ведь необычное дитя, я — богатырь, а прозовут меня Хорооло Хосун, с рождения заговоривший, проворный и смелый, в беличью шубу одетый, с волчьей упряжкой, верхом на медведе ездящий. Мама, поскорей сшей мне одежду, в чем я играть пойду, не голышом же бегать? Очень прошу тебя, торопись.