— Передай юноше, что он может завтра прийти и забрать невесту.

Лягушка вернулась на землю и сообщила своему господину, что следует быть готовым к закату завтрашнего дня. Юноша никак не мог поверить в это чудо, однако счел благоразумным подготовить все необходимое к приему невесты.

Лунный король распорядился, чтобы паук сплел длинную и прочную паутину до самой земли. Тот сразу же начал плести — все ниже, ниже, ниже, и на исходе дня паутина была готова. Дочь лунного короля спустилась вместе со своей свитой, вся в сверкающих серебром тончайших одеяниях. Лягушка подвела земного принца и его свиту к тому месту, где спускалась паутина, и здесь он увидел лунную принцессу, сходящую с небес — виток за витком по паутинному спуску. Так шла она к нему, своему нареченному. На свадебном пиру был певец. Он настроил свой инструмент и запел:

Как стать колдуном

Один юноша решил стать колдуном. До чего, должно быть, чудесно, думал он, обладать тайной властью над людьми! Но как выучиться этому? Однажды юноша услышал от людей, что некий старик раздробляет черепа летучих мышей. Молодой человек догадался: уж этот-то старик

А засуха все не кончалась. Съестные припасы уже вышли, и не осталось молока для маленьких ребятишек. Для того чтобы сварить похлебку, людям приходилось использовать шкуры умерших домашних животных. Они разрезали шкуры на маленькие кусочки, и их надолго хватало. Когда не стало шкур, дети начали умирать от голода. Они умирали по двое, по трое, по четверо, и во всей деревне остались только Номабхади да ее братья — они пили молоко своей овцы. Горе было столь велико, что все взрослые, кроме родителей Номабхади, лишились дара речи. Они молча бродили с опущенными головами, и единственная радость их заключалась в том, чтобы время от времени видеть Номабхади и ее братьев, слышать их голоса. Но родители этих детей были тоже обеспокоены. У овцы кончалось молоко, и вскоре та же участь могла постигнуть и их детей.

Наконец закапал маленький дождик, родители Номабхади немедленно взяли каждый свою соху и отправились в поле. У них оставались еще силы. Остальные же были так слабы телом и духом, что казалось, только и ждут того дня, когда их отнесут в страну теней, к их детям. Но увидев, что родители Номабхади пошли в поле пахать, они присоединились к ним. Никто не проронил ни слова во время работы. Мужчины и женщины приходили и пахали в поте лица с утра до вечера, потом шли домой, чтобы утром молча вернуться к работе.

Родители Номабхади испытывали огромную благодарность к соседям. Однажды вечером они сели и стали решать, каким образом отблагодарить их. У овцы почти не осталось молока, поэтому не было смысла оставлять ее в живых. Вот они и решили зарезать ее и угостить всех помощников сытной едой завтра после рабочего дня. Сказано — сделано, на следующее утро мать Номабхади осталась дома готовить еду. В конце дня вся деревня пришла и молча стала есть. Потом они разошлись по домам, чтобы наутро снова пойти в поле.

Несколько дней родители Номабхади ели сами и кормили своих детей объедками овцы, а потом, когда мясо кончилось, кусочками шкуры. Однажды мать достала крохотный кусочек черствого хлеба и велела детям разделить его. Естественно, дети были голодны. Ссора разгорелась во время еды между двумя братьями. Нгубендала возмущался — его младшему брату достался больший кусок. Он не понимал, почему Сихеле, младший, должен есть больше всех в семье.

Однажды утром, после того как родители ушли в поле, Номабхади принесла похлебку, оставленную для детей наутро. Похлебки было мало, но Сихеле, как всегда, получил чуточку больше. Чашки братьев стояли рядом, и Нгубендала ревниво смотрел на порцию брата. Он схватил свою чашку, опорожнил ее залпом, затем вырвал чашку у Сихеле. Тот начал с криком вырывать свою чашку, и в суматохе вся похлебка пролилась. В ярости Нгубендала стукнул своего младшего брата пустой чашкой по голове и убил его.

Все произошло так быстро, что Номабхади не успела разнять братьев. Когда она увидела, что произошло, она закрыла лицо руками и горько зарыдала. Вначале Нгубендала растерялся, потом отнес тело брата на кладбище, вырыл неглубокую могилу и похоронил его.

Вскоре он вернулся домой и мрачно уселся напротив сестры.

— Почему ты плачешь, Номабхади? — спросил он. Тишина.

Снова, более настойчиво, повторил он свой вопрос:

— Номабхади, почему ты плачешь?

— Потому... потому что я голодна.

— Ты что-нибудь видела? Тишина.

— Номабхади, я тебя спрашиваю, ты что-нибудь видела? — Он говорил уже с угрозой.

— Н-нет! Я ничего не видела.

— Хорошо, сестра, перестань плакать. Нгубендала сидел поджав ноги и опустив голову на руки. Он молчал.

Номабхади тихонько выскользнула со двора и пошла по направлению к полю. Она шла, грустно напевая:

Неожиданно Нгубендала нагнал ее и строго спросил:

— О чем ты поешь, Номабхади? О чем ты поешь? Номабхади отвечала:

— Я только пою:

— Ну, ладно, продолжай свой путь, сестра! Номабхади побрела, тихонько напевая свою печальную песню. Нгубендала же шел за ней на некотором расстоянии, потом снова нагнал ее и потребовал ответить, что она поет, и снова она отвечала, что только: «Увы! Увы!» И снова Нгубендала успокоился и разрешил ей продолжать свой путь. Еще некоторое время он шел за ней, потом возвратился домой.

Номабхади ближе и ближе подходила к полю, ее голос уже был слышен людям. Не говоря друг другу ни слова, они прекратили работу и пристально вслушивались в каждое слово ее песни. Первый, кому удалось разобрать слова, воскликнул:

— Вы слышите, что она поет? Нгубендала убил своего младшего брата.

Вслед за этим следующий воскликнул в ужасе: «Нет!» — и ударил соседа сохой.

Остальные продолжали слушать, и вот еще один человек закричал:

— Да! Она говорит, что Нгубендала убил своего младшего брата!

Этого человека постигла та же участь. Что тут началось! Каждого, кто услышал и повторил слова песни, убивали: мужчины — женщин, а женщины — мужчин, и все это продолжалось до тех пор, пока в живых остались только родители Номабхади. Они-то и услышали всю песню до конца.

Едва Номабхади кончила свою песню, они торопливо пошли домой. Номабхади шла сзади и всхлипывала. Добравшись до дому, родители схватили Нгубендалу, убили его и похоронили рядом с младшим братом. Потом мать достала кусок черствого хлеба — последний в доме, и протянула его дочери.

— Дитя мое! — сказала она.— Если ты останешься в этой деревне, ты умрешь от голода! Ты помнишь дорогу к моему брату, что живет за теми горами?

— Да, я помню, мама!

— Хорошо! Ты же знаешь, у них много еды, потому что засуха обошла стороной их поля. У моего брата больше всех в деревне коров, коз, зерна, тыкв. У него также много детей, и все они здоровы, счастливы и веселы. Ты будешь играть с ними целый день. Жена моего брата — добрая женщина. Она присмотрит за тобой. Если ты сейчас выйдешь, то доберешься засветло. Когда захочешь есть, откуси немного хлеба. Иди не сворачивая и не теряй время на поиски ягод.

Родители напоследок обняли ее. Номабхади снова зарыдала.

— Не плачь, дитя мое! — сказала мать, стараясь казаться бодрой.— Если ты будешь плакать, Мбулу услышит тебя, догонит и отберет у тебя твой хлеб. Запомни, ты должна смотреть только прямо, гляди, не оглядывайся назад. Ты слышишь? Не оглядывайся ни за что!