Пузырь, который только что проснулся и с недоумением смотрел вокруг, достал из-за пазухи краюшку хлеба. Разломив хлеб пополам, он протянул обе половинки Незнайке и Козлику. Два друга принялись с аппетитом уплетать хлеб. Коротышки сидели вокруг и глядели на них с улыбкой.

– Смотрите, братцы, – говорил Клюква, – значит, есть дружба на свете!

И всем от этих слов сделалось так хорошо, что никто даже спать не хотел ложиться. Только один Пузырь опустил голову на свою любимую подушку и опять захрапел.

Наконец хлеб был съеден, и тогда все легли и быстро заснули. Скоро погасли фонари на набережной, и под мостом стало совсем темно. Автомобили все реже проносились по мосту. Наконец движение прекратилось совсем. А когда прошло ещё полчаса, к мосту бесшумно подкатил чёрный полицейский фургон с толстыми железными решётками на крошечных окнах. Из фургона выскочили десять полицейских под командой старшего полицейского Рвигля.

– Пять душ туда, пять душ сюда! Все марш под мост, и никаких разговоров! – прохрипел Рвигль, пригрозив полицейским своей усовершенствованной электрической дубинкой.

Полицейские безмолвно разделились на два отряда. Первый отряд стал спускаться под мост с левой стороны дороги, а второй – с правой. Очутившись внизу, Рвигль включил потайной электрический фонарь и прошипел:

– Вперёд!

Полицейские тоже зажгли фонари и, освещая перед собой путь, двинулись с обеих сторон под мост.

– Стой! – прохрипел Рвигль, увидев спящих на земле коротышек. – Окружить их!.. Приготовить электрические дубинки!.. Чш-ш! Хватайте их, и никаких разговоров!

Полицейские с обеих сторон бросились на спящих коротышек и принялись хватать их. Клюква первый проснулся и, увидев себя в руках полицейских, закричал:

– Братцы, спасайся! Фараончики!

Тут он получил такой удар электрической дубинкой по лбу, что потерял сознание. Остальные коротышки стали вырываться из рук полицейских, но электрические разряды мигом успокоили их. Только один Пузырь не растерялся. Вырвав из рук схватившего его полицейского Пнигля электрическую дубинку, он сунул её под нос противнику. Раздался треск. Между носом полицейского и дубинкой проскочила зелёная искра. Пнигль упал словно подкошенный, а Пузырь швырнул электрическую дубинку в спешившего к нему полицейского Скригля, сам же схватил свою надувную подушку, одним прыжком подскочил к берегу и прыгнул в воду. Растерявшиеся полицейские смотрели, как он плыл по воде, быстро удаляясь от берега.

– Ну и шут с ним! – проворчал Рвигль. – В другой раз поймаем и этого. А сейчас марш, и никаких разговоров!

Полицейские потащили вверх по откосу слабо сопротивлявшихся коротышек, а также полицейского Пнигля, который никак не мог прийти в себя, после того как ему в нос попала зелёная искра.

Через пять минут всё было кончено. Полицейский фургон уехал, а под мостом осталась куча тряпья да два обветшалых матраца, из которых во все стороны торчала солома.

Велико было удивление Знайки, когда, проснувшись в то утро, на которое был назначен отлёт на Луну, он посмотрел в окно и не увидел космического корабля. Обычно, когда Знайка глядел в окно, он видел возвышавшуюся над крышами домов ракету, верхушка которой торчала на фоне неба словно гигантская сигара или поставленный торчком дирижабль. Каждый раз, глядя на ракету. Знайка любовался её красивыми очертаниями, в которых было что-то стремительное, неудержимо рвущееся ввысь, в космос, в неведомое. Иногда Знайка нарочно просыпался утром пораньше, чтоб никто не мешал ему насладиться этим прекрасным зрелищем. Сложив на груди руки и устремив дерзкий свой взор в мировое пространство, он стоял у открытого окна и мечтал. Ракета маячила перед ним, поблёскивая стальными боками, словно купалась в золотых лучах восходящего солнца. Свежий утренний ветерок дул прямо в лицо, отчего у Знайки возникало ощущение силы и бодрости. Ему казалось, что все его тело делалось лёгким и гибким, а на спине появлялись крылья. В такие минуты Знайке хотелось запеть, закричать, сделать какое-нибудь великое научное открытие или подскочить кверху и лететь на Луну.

То, что на этот раз Знайка не увидел в окно ракеты, произвело на него какое-то странное действие. У него было такое чувство, будто всё, что происходило до этого – и находка лунного камня, и открытие невесомости, и постройка межпланетного корабля, – всё это случилось во сне, а теперь вот, когда наступило пробуждение, всё исчезло, как будто ничего и не бывало.

Конечно, это чувство возникло у Знайки лишь на мгновение, так как он не допускал мысли, что сновидение могло быть таким длинным и ярким. Убедившись, что глаза всё же не обманули его, он сообразил, что ракета попросту могла упасть на землю от ветра или от какого-нибудь колебания почвы. Выскочив моментально из комнаты, он сбежал в одно мгновение с лестницы и помчался к калитке.

– Вот беда-то какая! – бормотал про себя Знайка. – А что, если в ракете что-нибудь сломалось во время падения или испортилось?

Он выбежал из калитки и во весь дух помчался по улице. Через пять минут он уже подбегают к Космическому городку, а ещё через минуту ворвутся на круглые площадь и остановился как вкопанный. До самого последнего мгновения Знайка надеялся, что увидит ракету, лежащую поперёк площади. Он явственно представлял себе, как она лежит, поэтому то, что увидел он, привело его в изумление. На площади никакой ракеты не было, ни стоящей, ни лежащей, ни целой, ни сломанной.

Чувствуя, что ноги его словно одеревенели, Знайка пробрался к стартовой площадке и произвёл тщательнейший осмотр. Стартовая площадка оказалась совершенно цела. Все вокруг тоже было цело. На земле не было ни царапины, ни самой малейшей дырочки, в которую могла бы провалиться ракета. Не зная, что думать, Знайка стоял и растерянно озирался по сторонам. В это время он увидел, что через площадь к нему бегут Фуксия и Селёдочка. Обе были страшно взволнованы. Глаза у обеих были широко раскрыты. Подбежав к Знайке, они хотели о чём-то спросить, но только беспомощно разевали рты, так как от волнения ничего не могли сказать.

Сначала Знайка тоже молча глядел на них, но к нему первому вернулся дар речи.

– Где ракета? – закричал он визгливым голосом.

Не дождавшись ответа, он тут же схватил за плечи Селёдочку и принялся трясти изо всех сил.

– Где ракета, я вас спрашиваю, без-без-бездельники? – Мы не без-без-бездельники! – пролепетала, чуть не плача. Селёдочка.

– Ну, без-бездельницы! – поправился Знайка.

Не в силах стерпеть такой грубости, Селёдочка молча отстранила Знайкины руки и, гордо подняв голову, зашагала прочь. Фуксия тоже с достоинством подняла голову, поджала губки и пошла за Селёдочкой. Знайка с недоумением смотрел, как они скрылись в своём домике, который стоял на краю площади. Только сейчас он сообразил, какую совершил глупость, и побежал за ними.

– Прошу прощения! – закричал он, врываясь в дом. – Вы должны извинить меня. Я так растерялся, что потерял разум! Не будете ли вы любезны сказать, куда делась ракета?

– Мы знаем об этом не больше вашего, – ответила Фуксия. – Мы сами хотели узнать у вас.

– Но я же ничего не знаю, – развёл Знайка руками. – Знаю только то, что больше не вижу её. Раньше видел, а теперь вижу, что больше не вижу, словно кто-нибудь стащил её у нас из-под носа!

– Образумьтесь! Как это можно стащить ракету? – сказала Фуксия. – Ракета тяжёлая!

– Ошибаетесь, – сказал Знайка. – Вы забыли о невесомости. Если включить прибор невесомости, то ракета потеряет вес и её можно унести без всяких усилий.

– Но если вы это сделаете, то также попадёте в зону невесомости и тоже потеряете вес. Как же вы будете нести ракету в состоянии невесомости?

– Но вы забываете, что наряду с зоной невесомости существует зона весомости, – возразил Знайка. – Находясь в зоне весомости и прицепив трос к ракете, вы свободно можете отбуксировать её в любое место. Это не вызывает сомнений. Думаю, нам необходимо произвести опрос населения и разузнать, не слыхал ли кто ночью подозрительного шума и не наблюдал ли кто-нибудь похищения ракеты.

Пока происходил этот разговор, к Космическому городку стали стекаться жители, желавшие посмотреть на отлёт космического корабля. Увидев, что ракеты на месте нет, все решили, что запуск уже произведён и Знайка со своими друзьями улетел на Луну. Все были страшно расстроены тем, что не смогли присутствовать при старте межпланетной ракеты. Некоторые были даже рассержены. Особенно лютовал профессор Звездочкин, который специально приехал для этой цели из Солнечного города.

– Это безобразие! – кричал он. – Запуск был назначен на восемь часов утра, а сейчас нет ещё и семи. Видимо, Знайка нарочно переменил час отлёта, чтоб улететь без помех.