— А я по утрам всех бужу, — прокукарекал петух, — кричу да крыльями хлопаю. По мне время проверяют.

— Выходит, все мы полезны хозяину, и он нас резать не станет, — сказал тут бык. — А что скажет наш толстенький друг? Почему вы молчите, господин поросенок? Может, скажете что-нибудь?

Стрельнул поросенок глазками, хрюкнул и говорит так печально:

— В доме пользы от меня никакой. А кормят меня для того, чтобы стал я толстым да жирным, чтобы мясо было вкуснее. Так что зарежут меня одного. Прощайте, друзья!

Перевод А. Иргебаева

Отправился как-то торговец на базар, навьючил на осла мешки с солью. Идут они, идут, вдруг на пути — речка. Тяжело ослу, поскользнулся он, в воду свалился. На ноги встал — легко стало. Это соль в воде растворилась.

Прошло несколько дней, опять навьючил торговец на осла мешки с солью, на базар собрался. Дошли они до речки, а осел взял и нарочно в воду упал. Затем встал, отряхнулся как ни в чем не бывало.

Смекнул хозяин, в чем дело, рассердился, думает:

«Ладно же, поганая тварь, покажу я тебе, как хитрить!» И когда снова отправились они на базар, не соль положил торговец в мешки, а хлопок.

Дошли они до речки, а глупый осел опять в воду нарочно упал, да еще усмехается про себя. Встать на ноги захотел — мешки еще тяжелее стали. Едва вылез осел из воды. Невдомек ему, что хлопок воду в себя впитал.

А хозяин смотрит на осла и злорадствует:

«Поделом тебе! В другой раз не будешь хитрить!»

Перевод Вадима Пака

Стояли в селении два храма — под горой и на горе. И сторожила те храмы одна собака.

Идет собака из верхнего храма в нижний, а ее там не кормят — думают, в верхнем наелась. Идет в верхний — опять не кормят, думают, в нижнем наелась.

Так и ходит собака голодная.

Перевод Лим Су

Упал как-то муравей в воду.

— Спасите, — кричит, — тону!

Услыхал голубь и всполошился. Сорвал с дерева лист, муравью бросил.

— Держись крепче, — говорит и тащит потихоньку на берег. Ухватился муравей за лист, насилу выполз на берег. Стал благодарить голубя:

— Спасибо тебе, дядя голубь! Спас ты мне жизнь!

Рад голубь, что доброе дело сделал, и улетел к себе в горы.

Сидит как-то голубь на дереве, а к дереву охотник подкрался, того и гляди выстрелит из ружья.

Увидел это муравей, подполз к охотнику, в ногу его укусил.

Завопил охотник от боли. Смотрит голубь — у дерева охотник с ружьем. Взлетел голубь и говорит муравью:

— Спасибо тебе, спас ты меня от верной смерти!..

Так за добро муравей голубю добром отплатил.

Перевод Вадима Пака

Государственные экзамены на чиновничью должность, которые ежегодно проходят в Сеуле, были назначены на следующий день. Накануне во дворце Академии конфуцианских наук — Сонгонкване народу собралось видимо-невидимо.

Казалось, сюда съехались ученые конфуцианцы из всех восьми провинций Кореи. Были в числе экзаменующихся и претенденты из Пхеньяна.

Каждый держал стопку самой лучшей бумаги, самую мягкую кисть, чтобы писать иероглифы, тушечницу с черной тушью и втайне мечтал занять на экзаменах первое место: это давало право на хорошую должность.

Государственные экзамены! Кто не знал о них в старой Корее или хотя бы не слышал? От экзаменов зависело будущее, вся жизнь. Сколько бессонных ночей провели люди в ожидании этого дня, сколько было волнений, переживаний. Ведь решался вопрос, быть или не быть чиновником, а значит, обеспеченным человеком. Один только Ким Сон Даль, пхеньянец, оставался невозмутимым. В ближайшей харчевне пил сури, распевал песенки, а на постоялый двор возвращался до того пьяный, что едва доходил до своей комнаты и засыпал прямо на пороге.

Ким Сон Даль еще спал, когда все уже давно встали, громко переговаривались между собой.

— Не мешайте спать, — проворчал Сон Даль, повернулся на другой бок и снова захрапел.

— А Ким Сон Даль, видно, не собирается сдавать кваго, — сказал кто-то.

— Наверняка. Ведь он никогда всерьез не занимался учебой.

— Всю жизнь лоботрясничал!

— Но учился же он где-то?

— Возможно, только не систематически, а так, между прочим.

— Тогда зачем ему было ехать в Сеул?

— Погулять, развлечься! Конечно, экзамены тут ни при чем.

Когда Сон Даль наконец проснулся, все уже позавтракали и ушли в Академию.

— Молодой человек, а вам не пора? — спросил хозяин у Сон Даля.

— Успею, — ответил Сон Даль и в свою очередь обратился к хозяину: — У меня к вам большая просьба!

— Какая же?

— Нет ли у вас ватных штанов и куртки? Если еще и зимняя шапка найдется, будет совсем замечательно.

— Есть, конечно, но зачем они вам в такую жару? Ведь июль месяц на дворе.

— Для одного дела нужны. Выручите! Я в долгу не останусь.

Хозяин тут же принес ватную куртку, штаны и меховую шапку. Сон Даль стал примерять — в самый раз.

— Спасибо, почтенный. Если мне посчастливится — занять первое место, с меня причитается.

— Ничего мне не надо, — ответил хозяин, — от всей души желаю удачи!

И вот Сон Даль, нарядившись во все зимнее, отправился на экзамены. Он весь взмок, прохожие от него шарахались, словно от прокаженного. Штаны и куртка намокли от пота, и Сон Даль едва передвигал ноги.

В таком виде Сон Даль появился в Академии, этом храме науки, в стал ждать, когда его вызовут.

Экзаменующийся должен был прочесть наизусть отрывок из кенсо,[71] и, в зависимости от того, насколько точно в гладко он прочел, выставлялась оценка.

Дошла очередь до Сон Даля. Глядя на его измученный вид, экзаменатор спросил:

— Зачем вы в такую жару явились в ватной одежде?

— Господин экзаменатор, я болен, меня лихорадит, я даже шапку боюсь снять. Так что позвольте мне не раздеваться.

— Больны? А что за болезнь?

— По дороге в Сеул заночевал в трактире, а не знал, что хозяин страдал тяжелым недугом. Да таким коварным. Не успел оглянуться, как заразился. Но все равно решил сдавать экзамены. И вот стою перед вами в зимней одежде и весь дрожу.

— Что вы сказали? Болезнь заразная? Отойдите! Дальше! Еще дальше! Вон туда!

— А как же я буду читать канон?

— Говорю вам: отойдите! — Экзаменатор не на шутку перепугался.

— Слушаюсь, — смиренно произнес Сон Даль и оказался на весьма почтительном расстоянии от экзаменатора.

— Читайте! — крикнул экзаменатор.

— Извините, сонсэнним, я не могу читать громко, нет сил.

Ким Сон Даль читал заданный текст без единой запинки. Вернее, делал вид, что читает, а сам просто бормотал себе что-то под нос. Экзаменатор смотрел на него и думал: «Как хорошо читает, шельмец, даром что болен». Он был поражен знаниями Сон Даля, но еще больше его заразной болезнью. Знания — ладно, главное — не заразиться. И экзаменатор подумал: «Но канон он знает, иначе не мог бы так гладко прочесть».

— Достаточно! Очень хорошо! — сказал экзаменатор.

Так закончился экзамен. Ким Сон Даль низко поклонился и вышел.

А через три дня в Академии конфуцианских наук вывесили результаты экзаменов. Ким Сон Даль занял первое место.

Остальные экзамены не выдержали.

Перевод Вадима Пака

Однажды губернатор Пхеньяна вознамерился преподнести в дар королю дорогую тушечницу. Отнести подарок во дворец он поручил некоему Паку, служившему у помещика Хвана. Но Пак, выходя из дома, нечаянно уронил тушечницу, и она раскололась надвое. Пак был в ужасе. На его счастье, мимо проходил Ким Сон Даль.

— Не горюй, — сказал он Паку, — давай тушечницу мне, я отнесу ее королю, а заодно и повидаю самого короля.

С этими словами он аккуратно завернул в платок осколки тушечницы и отправился в столицу.

Подойдя к воротам, Ким Сон Даль хотел было пройти прямо во дворец, но стражник преградил ему путь:

— Ты что, куда лезешь, не знаешь, где находишься? Убирайся, покуда цел!

Но Ким Сон Даль не унимался:

— Я должен повидать короля. У меня к нему срочное дело.

Рассерженный стражник толкнул Ким Сон Даля, тот, сразу упав, выронил из-за пазухи завернутую в кусок ткани тушечницу.

Ким Сон Даль склонился над свертком и принялся плакать. Стражник ничего не мог понять, только недоуменно таращился, и тогда Ким Сон Даль с сокрушенным видом ему объяснил: