Друзья не верили своим ушам.

— Зиппети-ду-да.

— Что с того, что они воруют вещи, сводят духов с ума и швыряются в них чем попало? Это их законное право, — закончил Тыквер, задрав нос.

Все посмотрели на Мэй.

— А почему они хотят нам помочь? — подозрительно спросила та. — Что в нас особенного?

— Диппити-ду!

Тыквер помедлил. Уголки огромного кривого рта поползли вниз. Призрак поглядел на Пессимиста, вздохнул и пробормотал:

— Они говорят, им нравится кот.

Мэй взглянула на своего питомца, который с равнодушным видом вылизывал лапку, на полтергейстов, на Северные горы.

— Ну…

А что, если полтергейсты врали, как раньше — Джон Бом-Кливер? Правда, выбирать не приходилось.

— По-моему… По-моему, это меньшее из всех зол, — наконец сказала девочка, неуверенно глядя на остальных. Те закивали.

Полтергейсты подхватили их и понесли через Мерзкое нагорье на запад.

Несколько часов полтергейсты летели к мглистому горизонту. Наконец они остановились, опустили свои ноши на землю и залопотали о чем-то, подпрыгивая в воздухе. Глазам путников открылось неожиданное зрелище. Впереди лежал широкий ров. За ним светились чахлые деревца.

— Бла-бла-бла!

— Гоббл! — Тыквер помахал рукой, и полтергейсты улетели в поисках новых приключений.

Все уставились на призрака.

— Что? — смутился он.

— Мы и представить не могли, что ты… так умеешь. Ты говорил, но… — промолвила Мэй.

Пессимист посмотрел вдаль и зевнул, изображая скуку. Мэй и Тыквер обменялись понимающими улыбками, и призрак смущенно покраснел. Он уже не в первый раз удивлял девочку.

Друзья подошли ко рву, через который перекинулся узкий мостик, и попробовали разглядеть, что скрывается в рощице. Так вот он какой, этот Рай.

Фабио кашлянул.

— У меня быть стих. Называется: «Сквозь кущи райские с надеждою взираю, лазанью вкусную глазами я искаю». Вот он…

Друзья покорно выслушали сонет капитана, сложенный пятистопным ямбом, и Мэй предложила перейти на другую сторону, но держать ухо востро: если уж полтергейсты легко с ними справились, то и кто-то другой вполне сможет. При этом еще неизвестно, что у этого кого-то на уме. Девочка затянула тесемки савана — не хватало еще, чтобы кто-то распознал в ней живую и вызвал Буккарта. Ведь стоило только дунуть в свисток, и чудовище примчится сюда сию же минутку.

— Постой! А как же Пессимист? — вспомнила Беатрис.

Мэй посмотрела на своего питомца. Что толку, если она выглядит, как привидение, когда он такой живой и такой… кот.

— Ой! И правда, — вздохнула девочка. И о чем она думала! — Киса! Ты спрячешься и подождешь. А мы пока выясним, что за духи тут живут, — сказала она.

— Миэй? — печально мяукнул Пессимист, склонив голову набок.

Он посмотрел на хозяйку, как самый несчастный котеночек на свете, но Мэй была непреклонна.

— Нет.

Пессимист с упреком фыркнул и свернулся калачиком под кустом.

— Мью, — закончил он.

Каждый поцеловал его в макушку, а Тыквер ехидно корчил у них за спиной умильные рожи. Фабио помедлил и почесал кота за ухом.

— Сиди тихо, маленький киса.

Под бдительным взглядом Пессимиста они пересекли ров. Тыквер при этом настоял на том, чтобы лететь сразу после Мэй. Друзья вошли в рощицу.

Путники осторожно шли вперед.

— Ох! — шепнула Мэй. — Ай! Тыквер!

Девочка обернулась. Тыквер стоял у нее за спиной, кусая пальцы.

— Может, хватит наступать мне на пятки?

— Понеси меня на закорках. Пожалуйста.

— Нет! — прошипела Мэй.

— Может, я вернусь и подожду вместе с Пессимистом? — прошептал он.

— Иди, если хочешь.

— А ты отнесешь меня?

— Нет! — дружно ответили Мэй, Фабио и Беатрис.

Тыквер помолчал, а потом тихонько спросил:

— И никто не хочет взять меня за ручку?

Мэй вздохнула, но согласилась, и призрак взял ее за руку холодными пальцами.

Через несколько минут они дошли до купы деревьев, за которой лежала поляна. Фабио театрально поднял руку, и все замерли.

— На счет три раздвигаем ветки и смотрим.

Однако Беатрис, не дожидаясь команды, отодвинула несколько веточек. Все заглянули в просвет.

От зрелища, которое им открылось, захватывало дух. В свете вечерних звезд перед ними лежала широкая долина — чаша, выстланная зеленой травой. На другом ее конце уходили вершинами в небо черные скалы. В середине гряды низвергался на камни огромный водопад, рассыпаясь облаками белых брызг. Яркие голубые струи стремительно летели вниз и падали в большое озеро, пенясь и грохоча. Слева и справа от водопада по крутым скалистым склонам вились водяные горки. По траве, словно горошек по зеленому платью, рассыпались фиолетовые и желтые цветочки паслена. А еще тут были батут и нечто, похожее на пушку.

В кронах деревьев виднелись домики, внизу стояли палатки, сделанные из простыней и шестов. Легкий ветерок ласкал траву. Откуда-то долетала сладкая мелодия гавайской гитары.

Фабио смахнул слезу. Беатрис восхищенно вздохнула. Тыквер сильнее сжал руку спутницы. На душе у Мэй стало светло и радостно. Взглянув на прекрасный водопад, она сразу почувствовала умиротворение и покой.

— Рай, — прошептала девочка.

Вдруг слева из рощи вылетела шумная толпа духов с перьями в волосах. Другая толпа гналась за ними по пятам, выпуская в беглецов стрелы и дико улюлюкая.

Тут были духи безголовые, духи безрукие и безногие, согбенные и скорченные. В летных куртках и в набедренных повязках, в плавках и камуфляжных, формах. Мэй еще никогда не встречала в стране Навсегда такой разношерстной компании.

Друзья наблюдали за погоней. Один из преследователей (в ядовито-оранжевых шортах и футболке с нарисованной орхидеей) отстал и заметил чужаков. Он остановился и нацелил на них стрелу, всматриваясь в просветы между стволами деревьев.

— Не двигаться!

На носу духа белела широкая полоса солнцезащитного крема, а его зеленые глаза бешено сверкали. Губы привидения отливали синевой. Несколько секунд парень изучал неизвестных, затем опустил лук и поднял руку:

— Эй, чуваки! Вам чего надо?

Мэй посмотрела на спутников, потом глянула назад, в сторону рва, где они оставили Пессимиста. Тыквер легонько подтолкнул ее вперед.

— Э-э-э… Привет!

Дух протянул девочке руку:

— Привет! Я — Зеро.

— Меня зовут Пташка Мэй. — Она сглотнула и поплотнее запахнулась в саван. — А это — Беатрис Хитклиф Лонгфелло, Тыквер и капитан Фабио.

Зеро посмотрел на Беатрис и расплылся в улыбке:

— Добро пожаловать в рай!

Он вспомнил о чем-то, помрачнел и снова направил на них стрелу.

— Вы нарушили границу.

Путешественники, прижавшись друг к другу, сидели на валуне посреди зеленого луга и озирались по сторонам. Вокруг кольцом стояла добрая сотня духов.

— Ох-хо-хо, — простонал Тыквер, прячась за Мэй.

Беатрис выразительно посмотрела на него, словно хотела сказать: «Мужайся!»

Духи — в основном молодые люди — выглядели устрашающе: у каждого была какая-нибудь рана или увечье. Рассматривая их одежду, Мэй обнаружила в толпе заклинателей змей, автогонщиков, альпинистов и парашютистов. Те, кто не проявил к чужакам интереса, ныряли со скал, с плеском и воплями врезаясь в воду. Некоторые выстреливали в себя из водяных пушек.

Зеро парил над соседним валуном с таким видом, будто он — ведущий передачи.

— Внимание! — крикнул парень. — Я поймал этих Духов в роще. Они следили за нами.

— Вообще-то, мы вовсе не следили, — поправила его Беатрис. — Мы идем на север и…

Какой-то дух, у которого не хватало нижней части тела, поднял руку.

Зеро ткнул в него пальцем:

— Что?

— А пицца где?

— Какая пицца? — Зеро с надеждой огляделся.

— Ну, я думал, типа, пиццу привезли.

Безногий дух и его товарищи разочарованно поворчали и ушли. Мэй и не подозревала, что привидения любят пиццу, зато помнила, что говорил хозяин Тыквера, Усик: после смерти они сохраняют старые привычки.

— Живууууу одинноооко, — нервно проблеял призрак, и девочка пихнула его локтем в бок.

— Я поймал этих ребят. Они за нами шпионили, — повторил Зеро. — Как вы помните, мы изменили девиз на «Только для своих».

Дух с козлиной бородкой и эластичным тросом на шее возразил:

— Фигушки! Ты все перепутал. «Только для своих» было на куртках, которые мы купили в Унылой Дыре, в магазинчике одежды из третьих рук. А девиз мы поменяли на «Дальше — больше».

— Ага, — подтвердила какая-то девушка, пригладив длинные золотистые волосы. У нее не было половины лица. — «Дальше — больше», Зеро.