По всей видимости, голосок принадлежал феечке. Прелестной маленькой феечке с ажурными крылышками, одетой в кружевное платьице и державшей в ручках пару крошечных хрустальных туфелек. Ну как отказать такой милашке!

— Нет! — рявкнул О’Брайен. — Убирайся прочь. Не видишь — закрыто!

— Но я же фея, — сказал серебряный голосок.

— И что с того? А я — лепрекон.

— А я думала, что вы — пикси.

— У нас просто шляпы похожи!

— Не стоит так кричать. Кем бы вы ни были, вы же сапожник, да?

— Был сапожником. А теперь сменил профессию.

— Но вы обязаны помогать феям, — отозвался, чуть дрогнув, серебряный голосок. — Вы должны выполнять любые наши просьбы, и тогда мы, если захотим, любезно позволим вам загадать три желания.

— И что мне, интересно, с ними делать? — огрызнулся О’Брайен. — Можешь оставить свои желания при себе. У меня уже есть удача лепреконов. С ней я выиграю «Музыкальную битву» и получу контракт со студией звукозаписи!

— Неужели? — холодно отозвалась фея. — Что же, я бы на вашем месте не была столь самонадеянной. С таким-то отношением в делу!

— Хочешь сказать, ты много понимаешь в музыке? — ухмыльнулся О’Брайен.

— Представьте себе, понимаю, — отрезала фея.

— Что, водишь хороводы с букашками? — съязвил О’Брайен. — Поешь им колыбельные? Это ты называешь музыкой? Я это давно перерос. Я играю трам-тарарам и не думаю, что феям типа тебя он по вкусу.

— Почему это?

— Да потому что вы ничего в нем не смыслите. Вам подавай плаксивые напевчики.

— Что же, плохо вы нас знаете. Ну да ладно, так как насчет туфель?

— Убирайся прочь, настырная малявка! — взревел О’Брайен. — И сама чини свои туфли!

На миг вокруг воцарилась гробовая тишина.

— Ну ладно, — раздался наконец ледяной голосок. — Считайте, что отныне вы потеряли расположение фей.

— Подумаешь, напугала! Удача лепреконов пересилит любые выходки фей.

— Думаю, вы скоро убедитесь в обратном.

— А вот и нет. Пошла прочь, кому сказано!

— Вы крепко пожалеете о своих словах, — зловеще бросила фея.

— Вот уж не думаю. Давай, хлопай крылышками и не смей больше сюда заявляться.

Послышался легкий звук удаляющихся шагов.

— Молодчина! — похвалил себя О’Брайен. — Ловко отшил феечку. Вот что значит быть настоящим трам-тарарамщиком! — Он усмехнулся и попытался расстегнуть три верхние пуговицы своего камзола. Однако это почему-то у него не получилось. Он провозился с застежками целую вечность, но они так и не поддались. Должно быть, петли ссохлись или где-то нитки запутались.

Но это было только начало его злоключений…

Далеко-далеко, из недр темной пещеры одинокого холма доносился загадочный черкающий звук. Если хорошенько прислушаться, то можно было узнать этот звук… Звук пера, быстро царапающего по бумаге…

афе пользовалось популярностью у обитателей Непутевого леса. В основном благодаря своей дешевизне. Оно называлось «Чипсы с чаем», и владели им два брата-йети — Спаг Йети и Конф Йети. Это были волосатые угрюмые громилы, до глубины души презиравшие своих посетителей. Спаг кипятил чайник, а Конф резал картошку и обжаривал ее в масле. Еще они по очереди стояли за кассой и грубили клиентам. Идеально слаженная команда.

С утра кафе пустовало, оголодавший народ должен был нагрянуть ближе к обеду.

Уверенной пружинящей походкой Чуча направился к стойке. На нем была новенькая хрустящая футболка вызывающе-красного цвета, а в лапах — портфель. Спаг в это время разливал чай, а Конф нарезал картофель. Оба стояли спиной к дверям.

— Закрыты мы, — проворчал Спаг, не поворачивая головы.

— Знаю, — ответил Чуча. — Я просто хотел заказать столик на четверых.

— Че, правда? Тут тебе не пятизвездочный отель, у нас все по-простому.

— Я заплачу сверху, — важно заявил Чуча. — Я заплачу вдвое больше, если вы повесите на дверях табличку «Закрыто на спецобслуживание»: у меня сегодня важная деловая встреча. Нам нужна тишина, чтобы все обсудить.

Спаг и Конф переглянулись. Они знали о крайне стесненных обстоятельствах Чучи.

— У тебя завелись деньжата? — подозрительно спросил Спаг.

— Точно, — подтвердил Чуча и похлопал себя по карману, который послушно зазвенел. — Я сделал карьеру в шоу-бизнесе. — Он презрительно оглянулся по сторонам. — Надеюсь, больше я сюда не приду. Буду питаться в ресторанах, где на столах свежие белые скатерти, а не засаленные тряпки. Сегодня зашел в виде исключения, меня поздно предупредили о встрече. Ну, так как, по рукам?

— Лады, — сказал Спаг. — Заплатишь двойную цену, и по рукам. — ЧИИИПС? — проревел он в сторону кухни.

— Спасибо, не откажусь, — вежливо отозвался Чуча, оставив на время свой высокомерный тон. Он ничего не ел с утра, кроме половинки банана, и сейчас с удовольствием угостился бы чипсами.

— Это он не тебе, — хмыкнул Конф, в то время как в дверях кухни мелькнула чья-то лысая голова. Она принадлежала маленькому коренастому троллю в мокром фартуке, желтых резиновых перчатках и с ершиком для посуды в руках.

— Гы, — промычал тролль по имени Чипс.

— Живо повесь табличку «Закрыто на спецобслуживание», — приказал Спаг.

— Гы.

— И принеси еще картошки, — добавил Конф.

— Гы, — снова ответил Чипс и исчез в недрах кухни. Вскоре он появился с огромной картонной табличкой под мышкой и заковылял к входной двери. У тролля были до того коротенькие ножки, что руки едва ли не волочились по полу. Зато он был невероятно широк в плечах, шея отсутствовала напрочь, и казалось, что его лысая, как колено, голова росла прямо из туловища.

— Новый посудомойщик? — поинтересовался Чуча.

— Ага, — ответил Спаг.

— Он кроме «гы» что-нибудь говорит?

— He-а. В языке троллей других слов нет. А тебе-то что?

— Да так, ничего. Пожалуй, мы займем вот этот столик у окна, — сказал Чуча. Он окинул взглядом замызганную столешницу и, поколебавшись, поставил свой портфель на пол, к которому он немедленно прилип.

— Вот меню, — гаркнул Спаг и шваркнул на стол замусоленную бумажку с надписью «Чипсы с чаем», нацарапанной неровным почерком. — Во сколько, говорите, заявятся ваши д-д-деловые партнеры?

— С минуты на минуту, — ответил Чуча, прижавшись носом к заляпанному оконному стеклу. — Вот, собственно, и первый.

Артур на всех парах мчался по тропинке в сторону кафе, держа под мышкой пухлую папку с бумагами. Он подоспел к двери как раз в тот момент, когда Чипс вешал на нее табличку «Закрыто на спецобслуживание». Артур попытался протиснуться внутрь, но Чипс перекрыл собой проход. Создалось безвыходное положение.

— Пусти его, — велел Чуча. — Он ко мне.

Чипс отошел в сторонку и приветственно помахал желтой перчаткой.

— Большое спасибо, — поблагодарил его Артур.

— Гы, — вежливо отозвался Чипс.

Артур вошел в кафе, огляделся по сторонам, брезгливо поморщился, взял стул, уселся, пристально изучил столешницу, достал из кармана носовой платок, поспешно расстелил его поверх жирных пятен и только после этого отважился открыть папку.

— Итак, — начал он. — Здесь все счета расходов группы и расписание предстоящих концертов. Думаю, нам надо пробежаться по ним, прежде чем…

— Не стоит заморачиваться, — небрежно перебил его Чуча. — Забудь об том, теперь у нас новый стиль работы. Надо подготовиться к великому событию — «Музыкальной битве». Мы бросим на это все силы, а местные концерты отменим — не стоит отвлекаться по пустякам.

— Но скоро мы выступаем у зомби…

— Я уже все отменил.

— Отменил?

— Ага. А вот и наш барабанщик.

Из-за деревьев как раз показался Шелупоня. Он шел, подпрыгивая и, как обычно, отщелкивая пальцами ритм. В дверях ему пришлось столкнуться с Чипсом, который затаскивал в кафе два увесистых мешка с картошкой.

— Порядок, он с нами, — крикнул Чуча. — Пропусти его, Чипс.

— Гы, — дружелюбно поприветствовал Шелупоню тролль.

— Здорово, приятель, — отозвался Шелупоня. — Проходи давай, я придержу тебе дверь.

Чипс нес мешки с такой легкостью, будто они были набиты не картошкой, а гусиным пухом. Артур, Чуча и Шелупоня проводили его восхищенными взглядами.

— Сильный малый, — заметил Артур.

— Еще какой, — согласился Шелупоня.

— М-да, — задумчиво протянул Чуча.

— Кстати, а где О’Брайен? — спросил Шелупоня, присаживаясь к столу.

В этот момент всех обдало легкой звуковой волной, воздух всколыхнулся и на свободном стуле материализовался О’Брайен.

— Тут он я, — сказал лепрекон.

Он выглядел уставшим и раздраженным. Один его палец был перебинтован, под глазом красовался фингал.