И в то время как она танцевала с ним, он неприметно надел ей колечко на пальчик и приказал, чтобы танец длился подолее. По окончании его он попытался было удержать ее за руки, но она вырвалась и так быстро юркнула в толпу, что мигом скрылась у него из глаз.

Королевна бегом прибежала в свою каморку, но так как она долее получаса оставалась наверху, то уж не успела снять свое чудное платье, а только поверх него накинула свой пестрый плащ; впопыхах не успела она себе достаточно зачернить лицо сажей, и на руке ее один из пальцев остался белым. Затем она побежала в кухню, сварила суп королю и в отсутствие повара положила в него золотое мотовильце.

Король, как увидел мотовильце, так сейчас же приказал кликнуть к себе Пеструю Шкурку, и ему тотчас бросился в глаза незачерненный пальчик и его колечко на нем.

Тут схватил он ее за руку и держал накрепко, а когда она хотела вырваться и убежать, пестрый меховой плащ распахнулся немного, и из-под него блеснул ее наряд, сиявший, как звезды. Король ухватился за плащ и сорвал его. При этом ее золотистые волосы рассыпались по плечам, и она явилась пред ним во всей красе своей и уже не могла от него укрыться.

И когда она смыла с лица своего сажу и копоть, то стала такою красавицей, что во всем свете другой такой и не сыскать! Король тут и сказал ей: «Ты моя дорогая невеста, и мы никогда более с тобою не расстанемся».

Отпраздновали они свадьбу и жили в довольстве до самой своей смерти.

Не очень давно жила в одном саду с капустным огородом мать с дочкой; повадился в этот сад бегать зайчик и в зимнее время чуть ли не всю капусту в нем поел.

И сказала мать дочке: «Поди в огород да прогони зайчика». Дочка и сказала зайчику: «Брысь, брысь, зайчик! Ты так всю нашу капусту съешь!» А зайчик отвечал ей: «Пойди сюда, девушка, садись на мой заячий хвостик и поедем вместе в мой заячий домик».

А девушка не хочет.

На другое утро опять приходит зайчик в огород и ест капусту; вот и говорит мать дочке: «Пойди в огород да прогони зайчика». Дочка и сказала зайчику: «Брысь, брысь, зайчик! Ты так всю нашу капусту съешь!» А зайчик ей: «Пойди сюда, девушка, садись на мой заячий хвостик и поедем вместе в мой заячий домик».

А девушка не хочет.

На третий день опять приходит зайчик в огород есть капусту. Говорит мать дочке: «Ступай в огород и прогони зайчика». Дочка сказала зайчику: «Брысь, брысь, зайчик! Ты так всю нашу капусту съешь». А зайчик ей: «Поди сюда, девушка, садись на мой заячий хвостик, поедем вместе в мой заячий домик».

Тут девушка взяла да и села на заячий хвостик, и зайчик унес ее далеко-далеко, в свой заячий домик, и сказал: «Ну-ка, вари сырую капусту и чечевицу, я пойду звать гостей на нашу свадьбу». Вот и созвал всех гостей.

А небось хочешь знать, что это были за гости? Могу тебе сказать, как сам от других слыхал: то были все зайцы, а пастором у них была ворона, а причетником лисица, и свадьбу должны они были играть под открытым небом, под сводом радуги.

А девушке-то вдруг и взгрустнулось, что зайчик ее одну-одинешеньку в домике оставил. Вот он приходит и говорит: «Отвори-ка, отвори, гости съехались на свадьбу развеселые».

Невеста не отвечает и слезы льет.

Ушел зайчик и обратно пришел, и говорит: «Отвори-ка, отвори, гости-то голодны».

Невеста опять ни слова и все плачет.

Зайчик ушел и обратно пришел, и говорит: «Отвори-ка, отвори, гости ждут».

Невеста опять ни слова, и зайчик опять ушел.

Невеста же сделала чучело из соломы, нарядила его в свою одежду, дала чучелу ложку в руки, посадила его к котлу с чечевицей, а сама и ушла к своей матери.

Зайчик пришел еще раз и сказал: «Отвори, отвори скорее», — и наконец сам в дверь вломился, да как даст чучелу по голове, так что с него и чепчик свалился.

Тут только увидел зайчик, что это не его невеста, и пошел прочь, и запечалился…

Жил на свете королевич, у которого была невеста, и он ту невесту очень любил. Когда он как-то сидел у невесты и был доволен и весел, пришла к нему весть, что отец его болен и при смерти, а перед кончиною желает его повидать.

Тогда сказал он своей милой: «Мне надо уехать и тебя на время покинуть, так вот, возьми на память обо мне колечко. Как буду я королем, так опять к тебе приеду и тебя с собою увезу».

И уехал, и когда прибыл к отцу, то застал его на смертном одре при последнем издыхании. Тот и сказал ему: «Милый сын, я хотел еще раз повидать тебя перед смертью; обещай мне, что изберешь невесту по моему желанию», — и указал ему на одну королевну, которую назначал ему в супруги.

Сын был так озадачен, что и опомниться не успел, и прямо сказал: «Дорогой батюшка, ваша воля будет выполнена», — и после этого король закрыл глаза и умер.

Когда прошло время печали после кончины короля, королевич должен был выполнить данное ему обещание и послал сватов к той королевне, на которую указал ему отец перед кончиной, и сватовство его было принято ее родителями.

Об этом услышала первая невеста королевича и так стала сокрушаться о его неверности, что почти извелась от тоски. Вот и спросил у нее отец: «Дитятко милое, что ты так печалишься? Ведь стоит только тебе захотеть чего-нибудь, и все будет исполнено по твоему желанию».

Королевна призадумалась и сказала: «Милый батюшка, мне нужны одиннадцать девушек, вполне схожих со мною и лицом, и ростом, и всею внешностью».

Король сказал: «Если это возможно, твое желание должно быть исполнено», — и приказал во всем царстве так долго разыскивать, что наконец-таки подыскали одиннадцать девушек, вполне схожих с королевною и лицом, и ростом, и всею внешностью.

Когда они были приведены к королевне, та приказала сшить двенадцать охотничьих одежд, совершенно одинаковых, и нарядила в те одежды одиннадцать девушек, и сама надела на себя двенадцатую, такую же точно.

Затем она простилась с отцом, поехала из родительского дома и направилась вместе со своею свитою ко двору бывшего жениха, которого она так крепко любила.

Она спросила у него, не нужны ли ему охотники и не может ли он их всех разом принять на службу?

Король поглядел на нее и не узнал; но так как все это были такие красивые, бравые ребята, то король согласился всех принять на службу, и таким образом все двенадцать девушек поступили к королю в егеря.

Но у короля был в доме лев, и предиковинный: ему было известно все скрытое и тайное. Вот он однажды вечером и говорит королю: «Ты небось думаешь, что к тебе поступило на службу двенадцать егерей?» — «Ну, да! Конечно двенадцать егерей!» — отвечал король. «Ну, так я тебе скажу, что ты ошибаешься, — сказал лев, — это у тебя не двенадцать егерей, а двенадцать девушек». — «Быть не может! Как ты мне это докажешь?» — «О! Очень просто! — сказал лев. — Вот вели-ка у себя в передней рассыпать по полу горох, так и сам сейчас увидишь, правду ли я говорю. Ведь мужчины-то ступают на ногу твердо, и когда пойдут по гороху, ни одна горошинка не двинется; а девицы-то ступают нежненько, словно скользят либо перепархивают, вот горох-то у них под ногами и раскатывается».

Понравился королю совет, и велел он у себя в передней горох рассыпать.

Но у короля был слуга, который дружил с охотниками, и как только узнал, что им предстояло выдержать испытание, пошел к ним, пересказал им все, что против них затеяно, и добавил: «Лев хочет доказать королю, что вы — девушки».

Поблагодарила его королевна и потом сказала своим товаркам: «Сделайте над собою усилие и ступайте на горох покрепче».

Когда же на другое утро король позвал к себе своих двенадцать егерей, то они так твердо прошли по гороху, и поступь у них была такая веская и уверенная, что ни одна горошинка с места не двинулась и не покатилась.

Когда они удалились, король сказал льву: «Ты меня обманул: поступь у них молодецкая». — «Потому что они знали о затеянном нами испытании и сделали над собою некоторое усилие. А вот ты вели поставить в передней двенадцать самопрялок, так и увидишь, что они тотчас к ним подойдут и обрадуются им — не то, что мужчины». Понравился королю совет, и велел он поставить самопрялки в прихожей.

Но слуга, который к егерям относился честно, пошел к ним и открыл затею короля.

Тогда королевна наедине со своими одиннадцатью товарками сказала: «Смотрите, поостерегитесь, и проходя мимо самопрялок, даже не оглядывайтесь на них».

И вот, когда на другое утро король приказал позвать к себе своих двенадцать егерей, то они, проходя через прихожую, даже и взглядом самопрялки не удостоили.

Король и сказал льву: «Вот видишь, ты опять мне солгал; мои егеря — мужчины! Они на самопрялки ни разу не глянули». — «Они знали, что самопрялки поставлены им для испытания, — сказал лев, — а потому нарочно не глянули!»