— Ужасно похож на рыбу! — подумала Алиса.
— Что ж, вздуем друг дружку? — спросил Труляля, внезапно успокаиваясь.
— Пожалуй, — угрюмо отвечал Траляля, вылезая из зонтика. — Только пусть она поможет нам одеться.
Братья взялись за руки и отправились в лес, а через минуту вернулись с грудой всяких вещей: были тут и диванные валики и каминные коврики, и одеяла, и скатерти, и крышки от кастрюль, и совки для угля.
— Надеюсь, завязывать и закалывать ты умеешь? — спросил Труляля. — Все это нужно на нас надеть и как-то закрепить!
Позже Алиса рассказывала, что в жизни не видела такой суеты. Как они хлопотали! А сколько всего на себя понадевали! И все нужно было как-то прикрепить и пристегнуть.
— Если они все на себя натянут, — подумала Алиса, — они будут совсем как узлы со старым тряпьем!
В эту минуту она как раз прилаживала Траляля на шею диванный валик.
— Привяжи покрепче, а то отрежет мне ненароком голову, — сказал Траляля. И, подумав, мрачно прибавил: — Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве — это потеря головы.
Алиса фыркнула и тут же закашлялась, чтобы прикрыть свой смех. Она боялась его обидеть.
— Я очень бледный? — спросил Труляля, подходя к Алисе, чтобы она привязала ему шлем к голове. (Труляля называл его шлемом, хотя шлем этот, по правде говоря, походил больше на сковородку.)
— Пожалуй… бледноват, — осторожно ответила Алиса.
— Вообще-то я очень храбрый, — сказал Труляля, понизив голос. — Только сегодня у меня голова болит!
Но Траляля его услышал.
— А у меня болит зуб! — закричал он. — Мне больнее, чем тебе!
— Тогда не деритесь сегодня, — обрадовалась Алиса. Ей так хотелось их примирить.
— Слегка подраться все же нам придется, — сказал Труляля. — Но я не настаиваю на долгой драке. Который теперь час?
Траляля взглянул на свои часы и сказал:
— Половина пятого.
— Подеремся часов до шести, а потом пообедаем, — предложил Труляля,
— Что ж, — отвечал со вздохом Траляля, — решено. А она пусть смотрит!
И, повернувшись к Алисе, прибавил:
— Только очень близко не подходи! Я, когда разойдусь, сокрушаю все, что попадет мне под руку!
— А я сокрушаю все, что попадет мне под ногу! — закричал Труляля.
Алиса засмеялась.
— Вот, верно, достается от вас деревьям! — сказала она.
Труляля огляделся с довольной улыбкой.
— К тому времени, когда драка будет закончена, — сказал он, — вокруг не останется ни одного дерева! Ни одного во всем лесу!
— И все из-за погремушки! — сказала она, все еще надеясь, что они хоть немного устыдятся.
— Я бы ему ни слова не сказал, — ответил Труляля. — Но она была совсем новая!
— Хоть бы уж этот страшный ворон прилетал поскорее! — подумала Алиса.
— Знаешь, — сказал Труляля брату, — у нас всего одна шпага. Но ты можешь драться зонтом. Он острый, не хуже шпаги! Что же, надо торопиться! Скоро будет темно, как в бочке!
— И даже еще темнее, — прибавил Траляля.
Тут все вокруг так почернело, что Алиса решила: приближается гроза.
— Какая огромная туча! — сказала она. — Как быстро она приближается! Ой, у нее, по-моему, крылья!
— Это ворон! — пронзительно вскрикнул Труляля.
Братья бросились бежать и через минуту скрылись из виду.
Алиса нырнула в лес и спряталась под большим деревом.
— Здесь ему до меня не добраться, — подумала она. — Он такой огромный, что между деревьев ему не пролезть! Как он машет крыльями! От них в лесу прямо буря поднялась! Вон летит чья-то шаль! Видно, ее сорвало ветром…
Глава V
Вода и вязание
С этими словами она поймала шаль и стала смотреть, кому бы ее отдать. Не прошло и минуты, как из чащи стремительно выбежала Белая Королева, широко раскинув руки, словно в полете. Алиса с улыбкой пошла ей навстречу с шалью в руках.
— Я так рада, что перехватила ее, — сказала Алиса и накинула шаль Королеве на плечи.
Белая Королева только взглянула на нее испуганно и растерянно и тихонько что-то пробормотала. Похоже было, что она твердит:
— Бутерброд! Бутерброд!
Впрочем, разобрать слова было невозможно. Одно было ясно: если ей хочется побеседовать с Королевой, начинать придется самой. Помолчав, Алиса робко промолвила:
— Я уже отчаялась…
Но Королева не дала ей договорить.
— Отчаялась? — повторила она. — Разве ты пьешь чай, а не молоко? Не знаю, как это можно пить чай! Да еще утром!
Алисе не хотелось начинать знакомство спором. Она улыбнулась и сказала:
— Если Ваше Величество скажет мне, когда нужно пить чай, я постараюсь всегда следовать вашему совету.
— Детям чай пить совсем не надо! — сказала Королева. — Пусть пьют молоко! Другое дело — взрослые… Я вот сейчас, к примеру, битых два часа отчаивалась… с вареньем и сладкими булочками.
Пожалуй, было бы лучше (так по крайней мере показалось Алисе), если б она не отчаивалась так долго, а немного причесалась.
— Все на ней вкривь и вкось! — подумала Алиса, глядя на Королеву. — Всюду булавки!
— Разрешите, я поправлю вам шаль, — сказала она вслух. — Она съехала набок…
— Не пойму, что с ней такое, — грустно проговорила Королева. — Должно быть, она не в духе. Я ее где только могла приколола, но ей никак не угодишь!
— Немудрено, — сказала Алиса, осторожно поправив шаль. — Ведь вы ее прикололи всю на один бок! А волосы! В каком они виде!
— Щетка в них запуталась, — сказала Королева со вздохом. — А гребень я вчера потеряла…
Алиса осторожно вытащила щетку и, как могла, причесала Королеву.
— Ну, вот, теперь, пожалуй, лучше, — сказала она, переколов чуть не все булавки. — Но, знаете, вам нужна горничная.
— Тебя я взяла бы с удовольствием, — откликнулась Королева. — Два пенса в неделю и варенье на завтра!
Алиса рассмеялась.
— Нет, я в горничные не пойду, — сказала она. — К тому же варенье я не люблю!
— Варенье отличное, — настаивала Королева.
— Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!
— Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, — ответила Королева. — Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра!
— Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня!
— Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: «Ну, вот, сейчас, наконец, завтра»?
— Ничего не понимаю, — протянула Алиса. — Все это так запутано!
— Просто ты не привыкла жить в обратную сторону, — добродушно объяснила Королева. — Поначалу у всех немного кружится голова…
— В обратную сторону! — повторила Алиса в изумлении. — Никогда такого не слыхала!
— Одно хорошо, — продолжала Королева. — Помнишь при этом и прошлое и будущее!
— У меня память не такая, — сказала Алиса. — Я не могу вспомнить то, что еще не случилось.
— Значит, у тебя память неважная, — заявила Королева.
— А вы что помните лучше всего? — спросила Алиса, набравшись храбрости.
— То, что случится через две недели, — небрежно сказала Королева, вынимая из кармана пластырь и заклеивая им палец. — Возьмем, к примеру, Королевского Гонца. Он сейчас в тюрьме, отбывает наказание, а суд начнется только в будущую среду. Ну, а про преступление он еще и не думал!
— А если он не совершит преступления? — спросила Алиса.
— Тем лучше, — сказала Королева и обвязала пластырь на пальце ленточкой. — Не правда ли?
Возражать было нечего.
— Конечно, — согласилась Алиса. — Только за что же его тогда наказывать?
— Тут ты ошибаешься, — сказала Королева. — Тебя когда-нибудь наказывали?
— Разве что за провинности, — призналась Алиса.
— И тебе это только пошло на пользу, правда? — произнесла торжествующе Королева.
— Да, но ведь меня было за что наказывать! — отвечала Алиса. — А это большая разница!
— И все же было бы лучше, если б тебя наказывать было не за что! Гораздо лучше! Да, лучше! Лучше! — ответила Королева. С каждым словом ее голос звучал все громче и, наконец, поднялся до крика.
— Здесь что-то не то… — начала Алиса, но тут Королева так завопила, что она замолчала на полуслове.
— А-а-а-а! — кричала Королева. — Кровь из пальца! Хлещет кровь!
При этом она так трясла рукой, словно хотела, чтобы палец вообще оторвался. Крик ее был пронзительным, словно свисток паровоза; Алиса зажала уши руками.