К началу уроков уже все в интернате знали, что у нового воспитателя шестого «Б» прозвище – Кро-ко-завр.

Игорь Ершов спросил Аллу Анохину:

– Кто же это так здорово придумал?

И Миша спросил, только не Галю Крышечкину, а другую Галю, Крайневу:

– Кто сочинил песенку?

Все девочки, не сговариваясь, отвечали:

– Вместе придумали, вместе сочинили…

Начались уроки. Миша мурлыкал про себя мелодию и думал: какая хорошая песенка! К счастью, в этот день никто из учителей не вызвал его. А то наверняка бы заработал двойку. По правде говоря, песенка ему так нравилась только потому, что он знал: ее сочинили при деятельном участии Гали Крышечкиной.

Галина парта стояла сзади Мишиной и в другом ряду. Оглядываться было нельзя – еще кто-нибудь заметит! А вот думать о Гале никто ему не мешал.

Он вспомнил, как она однажды, еще в прошлом году, попросила его отточить карандаш. Он отточил остро-остро. Она взяла карандаш, взглянула на Мишу своими большущими глазами и сказала: «Спасибо, Ключик». Миша очень любил, когда его называли Ключиком. «И почему она с тех пор никогда и ни о чем меня не просила? – вздохнул он. – Вот Игорь Ершов – какой счастливый! Шестой год на одной парте с Аллой сидит и всегда ей карандаши точит…»

Воспитатели обычно приходят в интернат к часу, к двум, словом, к концу уроков. Но Петр Владимирович решил явиться пораньше, он хотел познакомиться кое с кем из преподавателей и расспросить их о некоторых своих питомцах, особенно о Вове Драчеве.

Первое, что ему попалось в глаза в пустой учительской, была доска объявлений с пестро разукрашенной таблицей «Показатели успеваемости по классам».

Увы, ни у одного класса не обстояли так плохо дола, как у его шестого «Б». В глубокой задумчивости он подошел к окну.

Отсюда открывался широкий вид на противоположный берег Москвы-реки. Два десятка черных полупрозрачных чудищ – «крокозавров» вертели свои длинные шеи. Под их огромными металлическими лапами сновали туда и сюда букашки-пешеходы, жучки-автомашины. Сзади высились громады серых и желтых зданий, ярко освещенных морозным осенним солнцем…

В это время раздался звонок. Одна за другой быстро начали входить учительницы с портфелями, со стопками тетрадей. Они оживленно и шумно перекидывались репликами, искоса поглядывая на Петра Владимировича.

В учительскую вошла Валерия Михайловна. Она коротко поздоровалась со всеми и резко повернулась к Петру Владимировичу:

– Здравствуйте! Знаете, после урока в вашем классе я делаюсь совершенно больная! Это просто невыносимо! – раздраженно сказала она, передавая ему классный журнал.

– А что случилось? – невольно робея, спросил он.

– Я ей задала вопрос: что такое полуостров? – жаловалась Валерия Михайловна. – Ведь это еще в третьем классе проходят. А она ответила: полуостров – что половина острова. Значит, она не знает самых основ географии! Значит, она ничего не знает! Я ей двойку поставила.

– Кому двойку? – опять очень робко спросил Петр Владимирович.

– Этой, глазастой, как ее, Крышечкиной.

– Обещаю вам обратить самое серьезное внимание на Галины нелады с географией, – с готовностью сказал огорченный Петр Владимирович. – А вы, пожалуйста, познакомьте меня с преподавательницами математики и русского языка.

Обе учительницы оказались совсем еще молоденькими. Петр Владимирович рассказал им, что собирается каждый вечер заниматься с Вовой Драчевым, и попросил некоторое время его не спрашивать. Кажется, им немножко польстило, что новый воспитатель именно к ним первым подошел знакомиться.

– Петр Владимирович, вы вмешиваетесь во внутренние дела другого государства, – ласково заметила Валерия Михайловна. – Каждый преподаватель сам решает, вызывать или не вызывать того или иного ученика.

Учительницы стали возражать, Драчев – самый безнадежный мальчик. Будет просто чудесно, если Петр Владимирович за него возьмется. Они согласны пока его не спрашивать.

– Как хотите, – пожала плечами Валерия Михайловна. – Можете его не спрашивать, но, раз вы уверены, что он на большее не вытянет, выводите ему за четверть двойки.

Прозвенел звонок. Все ушли. И опять безмолвие установилось во всем здании – начался последний урок.

Петр Владимирович, оставшись в учительской один, задумался о Гале Крышечкиной. Он мысленно представил себе оплошавшую девочку.

Неожиданно в учительскую вошла Вера Александровна. Она еще на ходу протянула Петру Владимировичу свою крепкую мужскую руку.

– Здравствуйте, как идут ваши дела? – коротко спросила она его.

– Столько новых впечатлений! Я просто не успел еще разобраться, – признался он.

– А я не успела вам рассказать о некоторых ребятах… – Вера Александровна устало поморщилась. – Вы обратили внимание на одного мальчика? На Мишу Ключарева?

– Конечно, обратил. Какой-то он непонятный, дерганый и, наверное, очень скрытный.

Вера Александровна рассказала о несчастье в семье Ключаревых. Говорила она медленно, словно через силу.

– Я давно не спрашивала Мишу, нет ли у них каких-либо новостей о брате, – закончила она.

– В ближайшие дни я пойду к его матери! – горячо воскликнул Петр Владимирович.

– И хорошо сделаете, – ответила Вера Александровна.

– Меня очень заинтересовал этот мальчик, но я не знал, как к нему подойти.

Вера Александровна опять устало поморщилась.

– Ах, о каждом вашем питомце я могла бы рассказать целую историю: какими они мечтами живут, и какие у них характеры, кто их родители. Я ведь многих знаю еще с первого класса… К сожалению, сейчас не в состоянии, расскажу в другой раз. Так голова разболелась, точно пополам раскалывается! Вот уж не вовремя! Я вас прошу, передайте, пожалуйста, Валерии Михайловне, она в каком-то классе на уроке, передайте, что оставляю ее командовать. А сама домой поеду.

Петр Владимирович забеспокоился, заметив ее тусклый взгляд.

– Я вас провожу.

– Не надо, не надо! – Вера Александровна тяжело махнула рукой и вышла.

И тотчас же в учительскую вбежал Владимир Яковлевич в темно-синем спортивном костюме.

– Чувствую, чувствую – вы новый воспитатель. Очень, очень рад с вами познакомиться. – Он вложил спою аккуратненькую ладонь в широкую лапу Петра Владимировича. – Здешний физрук и до вашего прихода единственный мужчина среди преподавательского и воспитательского коллектива. – Он отступил на три шага и вскинул на Петра Владимировича быстрые черные глаза. – Однако вы настоящий дядя Степа! – воскликнул он и деловито осведомился: – Каков ваш рост?

– Метр восемьдесят девять, – нехотя буркнул Петр Владимирович.

– А во мне метр пятьдесят девять, – дружелюбно улыбаясь, объявил Владимир Яковлевич. – Значит, я на целую голову ниже вас. Знаете, Валерия Михайловна от вас просто в восторге. Да, так что это я хотел нам сказать? – Он задумчиво пожевал яркими мясистыми губами. – А, вспомнил! Ваши девочки чересчур вольно себя ведут – песенку распевают.

– На вашем уроке? – испугался Петр Владимирович.

– Нет, к счастью, не на уроке, а на утренней зарядке. Между прочим, оригинальная и презабавная песенка.

– Какая песенка?

– Скоро сами услышите. – Владимир Яковлевич с ехидцей подмигнул. – Ну, бегу, бегу! – воскликнул он, услышав звонок, и побежал.

Петр Владимирович вышел в. бурливший коридор. Через головы ребят он увидел Валерию Михайловну и передал ей поручение Веры Александровны.

– Как ужасны эти ее постоянные головные боли! – воскликнула Валерия Михайловна. – Все нервное, все от переутомления. Знаете, целое лето хлопоты с ремонтом. У бедняжки даже отпуска настоящего не было. А сейчас эти беспрестанные треволнения за воспитанников. Врачи посылают ее, по крайней мере, на два месяца в санаторий, а она и слышать об этом не хочет. Ужасно! – Валерия Михайловна, очень расстроенная, прошла в учительскую.

Петр Владимирович направился в свой класс. И вдруг сквозь ребячью воркотню до его слуха донеслось чье-то приглушенное:

– Девчонки, он уже идет!

Петр Владимирович пробился сквозь толпу к двери шестого «Б», и тотчас же его окружили улыбающиеся девочки в коричневых платьях, с красными галстуками.

– Здравствуйте, здравствуйте! А сегодня вечером будете нам рассказывать?

Они словно бы обрадовались ему.

Мальчики, пробегавшие мимо, как только замечали своего воспитателя, сразу выжидающе останавливались.

Петр Владимирович поискал глазами Мишу Ключарева; тот сидел один на подоконнике, с книгой и руках.

– Петр Владимирович, скорее! – раздался нетерпеливый возглас сзади.

Он оглянулся. Широко раскрыв свои озорные глаза, смотрела на него Галя Крышечкина. Со звонким хохотом она потащила его в класс.

– Тут, в коридоре, нельзя. Идемте, идемте, мы вам такую песенку споем!