Я колобок,

Я молодой,

Я по коробам скребён,

По сусекам метён,

В сыром масле прежён,

На окошке стужен.

Я от деда ушёл,

Я от бабы ушёл,

Я от зайца ушёл,

Я от волка ушёл,

От медведя ушел,

От тебя, лиса, уйду!»

«Ой, кака сказочка-та хороша! Сядь-ка ко мне на хвостик-от, я послушаю!» — Он сел да опять:

Я колобок,

Я молодой,

Я по коробам скребён,

По сусекам метён,

В сыром масле прежён,

На окошке стужен.

Я от деда ушёл,

Я от бабы ушёл,

Я от зайца ушёл,

Я от волка ушёл,

От медведя ушёл,

От тебя, лиса, уйду!»

«Ой, кака сказочка-та хорошенька! Сядь ко мне на язычок — я послушаю!» — Он сел на язычок-от, она: «Хам!» — да и проглотила.

5(78). ВОЛК И КРЕСТЬЯНИН

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Жил-был старик да старуха. У них было семь овечушек да восьмой жеребеночек, да бык-пестряк, да кошка-судомойка, да собачка-пустолайка, парнечек да девушка.

Жили они под горой. Вот и повадился волк на гору ходить — сядет на угоре-то да воет — песенки-те поет ли, что ли. Вот волк-от и воет:

Хорош, хорош дворец,

Соломенный крылец!

У крестьянина было семь овец,

Восьмой жеребеночек,

Да бык-пестряк,

Да кошка-судомойка,

Да собачка-пустолайка,

Старичок да бабушка,

Парнечек да девушка.

Старик-от слушал, слушал да и говорит: «Поди-ка, старуха, отдай овечку: хорошо шибко волк-от воет!» — Отдали одну овечку. Волк съел. На другой день опять сел на угор-от и воет:

Хорош, хорош дворец,

Соломенный крылец!

У крестьянина было семь овец,

Восьмой жеребеночек,

Да бык-пестряк,

Да кошка-судомойка,

Да собачка-пустолайка,

Старичок да бабушка,

Парнечек да девушка.

(Точно так же волк приходит и воет каждый день; каждый раз ему дают по овце. Затем старик отдает: жеребенка, быка, кошку, собачку, парнечка, девушку, старуху. Скушав последнюю, волк опять приходит и воет:

Хорош, хорош дворец,

Соломенный крылец!

У крестьянина было семь овец,

Восьмой жеребеночек,

Да бык-пестряк,

Да кошка-судомойка,

Да собачка-пустолайка,

Старичок да бабушка,

Парнечек да девушка.)

Слушал, слушал старик и говорит: «Шибко хорошо волк-от воет — пойду сам!» — Вышел на угор-от — волк и съел старика-то.

6(79). КОЗОНЬКА

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Жил-был старик со старухой. У них были сын да дочь, да козлушка. Старик стал сына посылать в лес козлушку караулить. Сын-от покараулил да и пришел домой. Старик вышел на крылечко и стал спрашивать: «Козонька, сыта ли? Пояна ли?» — Коза-та и говорит:

Я не сыта, я не пояна  —

Я по горочкам скакала,

Я осиночку глодала!

Вот старик-от сына-та бил, бил, да и убил. Стал опять дочь посылать.

Вот и дочь пошла караулить. Покараулила да и пришла домой. Старик вышел на крылечко, стал спрашивать: «Козонька, сыта ли? Пояна ли?» — Коза говорит:

Я не сыта, я не пояна  —

Я по горочкам скакала,

Я осиночку глодала.

Старик дочь-ту ну бить. Бил, бил, да и убил.

Послал опять старуху — караулить козоньку. Вот и старуха покараулила и пришла домой. Старик вышел на крылечко, стал спрашивать: «Козонька, сыта ли, пояна ли?» — Коза опять говорит:

Я не сыта, я не пояна  —

Я по горочкам скакала,

Я осиночку глодала.

Вот он, это, бил, бил старуху-ту, да и убил. И говорит: «Дай-ка я сам пойду покараулю».

Вот сам сходил покараулил, пришел домой да и стал спрашивать: «Козонька, сыта ли, пояна ли?» — Коза и говорит:

Я не сыта, я не пояна  —

Я по горочкам скакала,

Я осиночку глодала.

Вот он козу-ту бил, бил да и убил. И сам-от пошел да с горя-то на осине и задавился.

7(82). РЕПКА (Звери-плакальщики)

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Жил-был старик со старухой. Есть у них было нечего. Вот старик и сдумал: «Посеем-ка, старуха, на баню репки!» — Вот они и посеяли репки.

Вот выросла репка. — Скоро сказывается сказка, да не скоро дело делается. — Старик сходил по репку и сеяли эту репку. — «Ну, теперь, старуха, ты поди — я ходил!»

А старуха-та была худа-худа, хвора.«Не полезти, — говорит, — мне, старик!» — «Ну, садись в мешок — я тебя подыму!» — Вот старуха и села. Поднял ее старик так-да-сяк на баню-ту. Нарезала она репки да и говорит: «Ну, старик, тогда меня спутай!»

Старик посадил ее в мешок, да и начал спущать. Спутал ее да и уронил. Вот он уронил ее, спустился с бани-то, поглядел в мешок-от: а старуха-та и душеньку отдала, до смерти убилась.

Вот старик и давай выть: жаль-то лее старуху-ту. Бежит зайчик да и говорит: «Ой ты, старик, не басковоешь! Найми меня!» — «Наймись, заюшка! Наймись, батюшка!» — Заяц и ну боботать над старухой-то.

Бежит лисичка: «Ой ты, заяц, не басковоешь! Найми меня, старичок: я мастерица выть-то». — «Наймись, кумушка! Наймись, голубушка!» — Вот она и завыла: «увы, увы, увы!..» — только и есть, боле ничего у ней не родится.

Бежит волк: «Старичок, найми меня выть-то! Что они навоют?» — «Наймись, наймись, волкушка: я репкой отдам!» — Вот волк и почалвыть: и-и-и! — заревел. Собаки-те в деревне учулида и залаяли. Люди-те набежали с бодагами — бить волка.

Вот волк схватил старуху на спину да и ну по дорожке — утащил в лес. Вот тебе и все кончилось, решилось.

8(89). ВОРОНА-КАРАБУТА (О неправом суде птиц)

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

В невкотором царстве,

В невкотором государстве

Собирались, солетались

На зеленый на лужок,

Во единый во кружок.

Выбирали себе начальников  —

Царя  —  бела лебедя,

Филина  —  губернатора,

Журавля  —  приказчика;

Синка  —  мелка рассылка,

Воробей  —   коморка,

Галка  —  с палкой,

Сорока  —  сотник.

Вороне-карабуте недостало чина.

Она полетела с этого совета,

Залетела в кабак,

Выпила вина на пятак  —

Стала пьяна и хмельна.

Летела мимо кукушкина дому:

У кукушки дом новый,

Верх шатровый.

Ворона верх сломала,

Двери выставила  —

Избу выстудила;

Детей перевязала

Да в голбецпобросала.

Опять полетела на сушину,

На самую вершину.

Кукушка домой прилетает,

Свой дом не узнавает:  —

«У меня весь дом был новый,

Верх шатровый.

А теперь верху нету,

Двери выставлены  —

«Изба выстужена!»

Дети отвечали:

«Ворона-карабута летела с совета,

Верх сломала,

Двери выставила  —

Избу выстудила;

Нас перевязала

Да в голбецпобросала».

Вот сделали розыск:

Послали сороку-сотника,

Галку с палкой.

Воробья коморку.

Вот летят они искать.

Сидит ворона на сушине,

На самой вершине.

Галка палкой: тар-тарки,

А ворона-карабута: кар-карки!

Полетела ворона-карабута

Ко царю  —  белу лебедю,

К филину-губернатору,

К журавлю-приказчику.

Они судили да рядили,

Да на волю ворону и пустили.

Вот ворона полетела

К молодой вдовой солдатке.

Солдатка-та ткала пестрядь;

На эту пестрядь налетел ястреб.

Ворона-карабута накупила пестряди на штаны да на рубахи начальникам и раздарила.

Тут ворону обвинили,

Наказанье присудили:

Сделать топорик

Из игольного ушка

Да нарубить топориком

Три воза сырняка.

Судьи говорят: тар-тарки,

А ворона-карабута: кар-карки!

9(90). КОЗЕЛ И КОЗЛУШКА (Нет козы с орехами)

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Жил козел с козлушкой.

Козел пошел по лыка,

Коза  —  по орешки;