Перевод Ю. Хазанова
Я родился десять тысяч лет назад,
Знаю все про всех: кто худ и кто пузат;
Видел, как апостол Павел
Всех в лото играть заставил —
А не веришь, так спроси у всех подряд!
По Эдему я шатался между дел,
Видел я, как сам господь в саду сидел;
В этот день Адам и Ева
Стали жертвой его гнева:
Он их выгнал — я их яблоко доел!
Видел я, как Йону съел огромный кит,
И подумал, что у парня бледный вид;
Ну а Йона, тьмой окутан,
Взял наелся чесноку там —
У китов от чеснока живот болит!
Мой сосед был укротитель Даниил,
И Самсон могучий тоже рядом жил:
Заводил с Далилой шашни,
В Вавилоне строил башни,
А однажды не такое учудил!
Соломона я прославил на века,
И в рокфорский сыр пустил я червяка;
А когда с Мафусаилом
Плыли мы широким Нилом,
Спас я бороду его от сквозняка!
Королеву я встречал Элизабет,
И любить меня я взял с нее обет;
Чувства были так глубоки —
Обручились мы в Мильвоки,
А потом сбежал подальше я от бед!
Я родился десять тысяч лет назад,
Знаю все про всех: кто беден и богат;
Я могу без волокиты
Из ружья попасть в москита —
А не веришь, так спроси у всех подряд!
Шестнадцатый и сатана
Пересказ Н. Шерешевской
Еще в далекие времена рабства жил один человек, которого прозвали Дылда Шестнадцатый. Шестнадцатый — потому что он носил такие большущие башмаки № 16. Он был жуть до чего высокий и ужас какой сильный, а потому его белый хозяин взваливал на него самую тяжелую работу.
Однажды хозяин говорит ему:
— Шестнадцатый, мне нужен торф. Пойди на болото, нарежь его и принеси сюда.
— Пойдем-сделаем, масса, — отвечает Дылда Шестнадцатый.
Идет на болото, нарезает торф кусок за куском по 12x12 футов, приносит к дому и складывает штабелями. Во! А другому поднять бы и одного куска ни за что. Другой раз белый хозяин говорит Шестнадцатому:
— А ну-ка, притащи мне упряжку мулов. Надо осмотреть их хорошенько.
Отправился Шестнадцатый на пастбище, схватил обоих мулов за уздечку и хотел уж отвести к дому, да мулы заартачились. Головой мотают, копытами бьют, в разные стороны дергают — все уздечки порвали, негодные. Что делать? Подхватил Шестнадцатый одного мула под одну руку, другого под другую и принес их в дом к хозяину.
— Ну, — говорит белый хозяин, — вижу я, коли ты с упрямыми мулами так управился, значит все тебе нипочем. Ты самого сатану, стало быть, изловить сможешь.
— Пойдем-сделаем, масса, — говорит Дылда Шестнадцатый. — Только вот дайте мне девятифунтовый молот, кирку да лопату.
Дал белый хозяин Шестнадцатому все, что тот попросил, чего же не дать. И велел притащить самого сатану.
Дылда Шестнадцатый вышел из дома в сад и начал рыть землю. Рыл, рыл, почти что месяц рыл, пока не докопался, куда надо было. И, прихватив девятифунтовый молот, отправился к дому сатаны и постучал в дверь. К двери подошел сам сатана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Кто там? — спрашивает.
— Дылда Шестнадцатый.
— Чего тебе?
— Хочу тебе кой-что сказать.
Ну, сатана приоткрыл дверь, высунул голову, тут Шестнадцатый бац! его молотом по башке, потом подхватил и отнес белому хозяину.
Белый хозяин увидел мертвого сатану, да как закричит:
— А ну, прочь отсюда с этой пакостью! Вот не думал, что ты и в самом деле сатану мне притащишь.
Шестнадцатый отнес сатану в сад и бросил назад в яму.
Но вот прошло какое-то время и Шестнадцатый сам тоже помер и отправился прямиком на небо. Только святой Петр его не пустил в рай — слишком он был могуч. Опасно. Мог выйти из повиновения, и никто уж не осадил бы его. Все равно, надо же было ему хоть куда-нибудь пристроиться, и отправился Шестнадцатый в ад.
Приблизился к вратам ада, зашел в сад, а там дети сатаны играли. Увидели они Дылду Шестнадцатого и скорей к дому:
— Мама! Мама! — кричат. — Там пришел дядя, который нашего папку убил.
Что ж, она пригласила Шестнадцатого в дом и притворила за ним дверь и предложила сесть. Потом вынула из очага кусок горящего угля и сказала:
— Сюда больше не приходи! На, возьми этот огонь и отправляйся. Сам устроишь ад по-своему.
Вот как все было. А потому, если вам случится увидеть в лесу блуждающий огонь, так и знайте, это Шестнадцатый ищет подходящее местечко для своего ада.
С кем поговорить о потопе
Перевод Л. Переверзева
Жил некогда один старый негр — звали его Джон, и был он шутник превеликий, каких только шуток он не откалывал, и все ему с рук сходило.
Ну, в конце концов пришел, понятно, и его час: утонул он во время страшного наводнения в Джонстауне, штат Пенсильвания. Весь город погиб, ну и он вместе с ним.
Попал, значит, Джон на небо и язык свой острый, натурально, с собой прихватил. Садится там на скамейку, собирается арфу свою райскую настраивать. Вдруг видит — идут два ангела, как раз мимо его скамейки. Джон арфу свою бросил, вскочил, кинулся к ним и орет: «Эй, ребята, постойте, хотите про наводнение послушать? На земле наводнение приключилось, я сам оттуда только что, жуткое было дело, ей-богу, сначала все дождь и дождь, а потом каа-аак накатит, — чистый потоп!» Ангелы только вздрогнули, хитоны свои подобрали и давай улепетывать со всей доступной им скоростью.
Джон тогда другого ангела увидел, только в нему приступил и рот свой открыл — тот немедленно крылья расправил, взмахнул, в воздух поднялся и был таков. Сделал Джон еще несколько попыток — все неудачные — и совсем приуныл. В конце концов встречается ему старина святой Петр — Джон сразу ему претензию:
— Я думал, вы правду говорили и все у вас тут милые да разлюбезные, а я вот только что с одним повстречался — с виду симпатичный такой да приветливый, на меня даже чем-то похож, и вот только начал я ему рассказывать про тот потоп, что в Джонстауне-то случился, а он вместо того чтобы меня выслушать, а потом по-дружески побеседовать, вытаращился на меня да как заорет: «Чушь, — кричит, — собачья! Какой там потоп, ты потопа-то и в жизни не видывал!» Плюнул, спиной повернулся и ходу от меня, а я стою как дурак, не знаю, что и подумать.
Святой Петр спрашивает тогда Джона:
— Скажи, старый был тот человек и в руках посох такой изогнутый?
Джон говорит — да.
— И усищи вот такие, — продолжает Петр и руками показывает до пояса.
— Такие, точно, — говорит Джон.
— Ну, тогда ясное дело, — говорит Петр, — это тебе старина Ной попался, с ним вообще-то почти на любую тему беседовать можно, но вот о потопе лучше не заговаривать.