На следующее утро на базарной площади собралась большая толпа. И вот привели бахарчи и самого сильного ханского нукера, и стали они бороться. Не успели они сойтись, как бахарчи высоко подбросил нукера и уложил его на лопатки.

Затем начались скачки. И тут бахарчи на своем коне обогнал лучшего джигита, который выехал на самом резвом ханском аргамаке.

И опять бахарчи взяли под стражу, а к его жене отправили ханского сына и везира — известного красавца и гуляку.

Приехали они к жене бахарчи, выдали себя за кунаков[16] ее мужа, передали от него привет и попросились на ночлег.

— Входите, кунаки. Ведь сказано: да не будет дня без гостя! — приветствовала она гостей.

Жена бахарчи хорошо накормила их и уложила спать в самой лучшей комнате. Но она заметила, что гости шушукались и почувствовала недоброе. Поэтому она легла на постель служанки, а служанку уложила на свою постель.

Ночью гости подкрались к служанке, сорвали у нее с пальца кольцо, отрезали косу и убежали. Прибежавшая на шум хозяйка увидела плачущую служанку и поняла, что ее хотели обесчестить. Тотчас она оседлала коня, оделась в одежду мужа, взяла его оружие и поскакала вдогонку.

Вскоре она достигла беглецов, напала на них с шашкой в руках и заставила сдаться. Потом она под угрозой смерти приказала им раздеться и голыми погнала к хану. Возле родного аула оба упали на колени и в слезах попросили вернуть одежду.

— Мы согласны на все, — молили они, — только верни нам одежду. Ведь мы входим в свой аул!

— Ладно, — ответила жена бахарчи, — так и быть, но я поставлю на вас свое клеймо[17].

Ханский сын не соглашался, но везир стал его уговаривать.

— Кто узнает об этом клейме? Нельзя же нам идти домой голыми, уж лучше согласиться.

Девушка накалила свое клеймо и заклеймила ханского сына и везира так, как обычно клеймят рабов. И пришлось им обоим нести домой метку позора.

Услыхав о том, что сын хана и везир вернулись, народ начал собираться на базарную площадь. Вскоре стражники привели бахарчи, а потом вышел хан со своими приближенными и начал расспрашивать сына и везира.

— Что вы можете поведать нам о благочестии жены этого молодца? — спросил хан.

В ответ сын и везир вытащили отрезанную косу и перстень и сказали:

— Это вещи его жены, наш хан!

— Отрубить голову смельчаку! — приказал хан и собрался покинуть площадь.

Но в это время перед ханом предстал красивый юноша.

— Выслушай меня, хан, прежде чем казнить этого человека.

— Ну, говори да короче. Мне некогда, — недовольно проворчал хан.

— Я ищу двух беглых рабов, — сказал юноша, — и они находятся здесь.

— Кто они, укажи.

— А вот они, — и юноша указал на сына хана и везира.

Тут поднялась суматоха, воспользовавшись которой везир и сын хана хотели убежать. Но их схватили и вытолкнули на середину.

Не хотелось хану при всем народе раздевать сына и везира, но пришлось уступить требованиям джамаата[18]. И все увидели на ягодицах везира и ханского сына клеймо.

— Эти два жалких лгуна вовсе не соблазнили жену бахарчи, — сказал юноша. — Они всего-навсего воровски отрезали косу служанке и похитили ее кольцо. Настоящая его жена перед вами, и вот мое кольцо! — С этими словами юноша снял папаху и все увидели золотистые косы.

Тогда бахарчи бросился обнимать свою жену, и ни нукеры, ни стражники не смогли его удержать. А хан быстро увел своего опозоренного сына и везира во дворец.

Не в столь древние времена жил в Ботлихе известный алим[20]. У него было много последователей и муталимов[21], которые разносили славу о его мудрости по всему Дагестану. Среди многих прилежных и послушных муталимов был один дерзкий насмешник, проделки которого не давали алиму покоя. Вместо того чтобы учить Коран, муталим смешил аульчан анекдотами о жадности муллы, коварстве дибира[22] и несправедливости кадия[23].

Наконец алим решил избавиться от насмешника и сказал ему:

— Я больше не желаю терпеть твои проделки. Возьми себе моего осла, а также все необходимое и покинь наш край, иначе, клянусь аллахом, тебе не сдобровать.

Не хотелось муталиму покидать веселый Ботлих, но ничего не поделаешь — пришлось.

Оседлал он осла, нагрузил его припасами, которые дал ему алим, и тронулся в дальний путь.

Долго шел он, коротко шел, днем шел и ночью шел он. Шел, пока на одном из высоких перевалов не пал его измученный осел.

Похоронил он осла и сел около могилы, раздумывая о своей горькой судьбе.

Мимо проходил путник. Увидел он опечаленного муталима и спросил:

— Скажи, добрый человек, какое горе случилось с тобой? И чья эта свежевырытая могила? Судя по твоей глубокой печали, здесь похоронен какой-нибудь святой человек.

— Здесь похоронен сам ботлихский шейх, — ответил муталим, умевший шутить даже в тяжелые минуты. — Это истинная правда, что он из Ботлиха, и он был весьма ученый, этот мой… — осел, хотел было сказать муталим, но, спохватившись, поправился, — шейх.

— Это очень большая утрата для нас, — оказал набожный путник. — Возьми вот два аббаси[24], помолись и за мою душу у могилы святого шейха.

Дорога эта была оживленной, по ней часто проходили путники и целые караваны. Многие из них, услышав о кончине ботлихского шейха, вносили свою лепту в богоугодное дело. А муталиму так понравилась роль мюрида[25] нового святого, что он, уже не дожидаясь расспросов, сам вымогал у путников пожертвования в пользу шейха и его мюридов. Простаков было немало, и муталим быстро разбогател.

Муталим поставил на могиле часовню, окружил себя учениками, и стала эта могила местом поклонения многих верующих.

Теперь вернемся в Ботлих к тому алиму, который изгнал непокорного ученика. Услышал он о том, что появилось новое святое место и решил совершить туда паломничество, да и замолить грехи, которых у него накопилось немало.

Добрался он до святилища и видит: стоит часовня, рядом усадьба, а кругом обработанные поля и тучные отары овец.

— Вот это хорошо поставленное святое дело! — воскликнул Алим и вошел в часовню.

— Салам алейкум, правоверный! — приветствовал он почтенного вида человека, который, сидя на ковре, перелистывал Коран.

— Ваалейкум ассалам, о путник, — послышался ответ, и человек поднял глаза.

Каково же было изумление ботлихского алима, когда он признал в нем своего самого нерадивого муталима-богохульника.

— Так это ты здесь ведаешь отличным хозяйством? А ну-ка расскажи мне всю правду! — воскликнул алим.

Испугался новый мюрид, что старый плут уже каким-то образом проведал о его делишках, и рассказал всю правду.

— Гм, — ответил его бывший учитель. — Осел, говоришь! Так ведь в могиле шейха, которому я поклоняюсь, тоже похоронен осел — дедушка твоего осла. Будем продолжать наше выгодное дело.

Как-то возвращался домой из соседнего аула один богатый старик. По дороге его догнал молодой горец и пошли они вместе: оказалось, что им нужно в один и тот же аул.

Когда путники проходили мимо лугов, где было вдоволь мягкой и сухой травы, молодой горец сказал:

— Давай, отец, обновим матрацы.

— Какие могут быть матрацы на лугах? — удивился старик.

Через некоторое время дорога завернула в лес, и тогда молодой горец предложил:

— Оседлаем коней, отец.

— Не болтай чепуху, где ты в лесу видишь коней? — рассердился старик и прибавил шагу.

Так шли они молча, пока молодой горец не сказал:

— Старик! Давай возить друг друга. Так будет веселее и дорога покажется короче.

— Что за вздор ты болтаешь, глупец! — закричал старик и подумал: «Этот человек, видно, не в своем уме, с ним надо держаться осторожней».

В сумерках они дошли до аула, где жил старик.

— Если у тебя нет кунаков, можешь заночевать у меня на сеновале, — предложил старик в надежде на отказ. Ведь никто не пойдет в гости к неприветливому человеку. Но молодой горец согласился и отправился на сеновал.

Отделавшись от гостя, старик вошел в дом. Навстречу ему кинулась красавица дочь и начала расспрашивать о здоровье, о делах, о кунаках и о дороге.

— Все было хорошо, моя доченька, да вот только на обратном пути аллах послал мне в спутники какого-то назойливого сумасшедшего. Ну и глуп же он! — отвечал ей отец.

Девушка заинтересовалась и попросила рассказать подробнее. Старику не хотелось об этом говорить, да как отказать единственной дочери!

— А где сейчас этот человек? — спросила красавица.