Подошел крестьянин поближе, видит: идут из дверей придворные, министры, советники, а вот и сам король!

— Вива! Живи много лет! — закричал народ.

А крестьянин даже плюнул с досады:

— Ну и король! Смотреть не на что! И вовсе не великан. Правда, золота на нем навешано много: на груди — золото, на плечах — золото, на шляпе, на рукавах — везде золото, а ростом такой, как все! Эка невидаль! — рассердился крестьянин. — Знал бы, не топал бы трое суток!

Есть захотел. Пошел на рынок.

Сосчитал деньги — все карманы обшарил: полреала, и ни одним мораведи больше. А зуб и на самом деле разболелся.

Остановился крестьянин против лавки пирожника, а продавец надрывается — во все горло расхваливает свой товар:

Глаза у крестьянина разгорелись:

«Вот это пирожки! Никогда таких не едал! На все деньги бы накупил, да нельзя — зуб болит. Не вытащу зуба — не дойти до деревни, а не поем — тоже ног до дому не дотащишь!»

Так он стоял и думал и все на сдобные пирожки поглядывал, не заметил, как подошли три молодых сеньора. Плащи до пят, шляпы с перьями — одним словом, знатные господа. Увидали, что стоит человек, во все глаза на еду уставился, решили над ним посмеяться.

— Эй ты, деревня! — закричали ему сеньоры. — Сколько съешь пирожков за один присест?

— Я-то? — отозвался крестьянин, а сам от пирожков глаз не отводит. — Хоть сотню съем!

— Сотню? — удивились сеньоры.

— И еще попрошу!

Как принялись они хохотать:

— Ни за что тебе не поверим. Не съесть тебе сотни!

— Съем! Почему не съесть?

Завязался спор. Крестьянин твердит: съем да съем! А сеньоры — свое: никогда не съешь! Собрался народ. Хохочут, тоже кричат, одни: «Съест!», другие: «Не съест ни за что!»

Наконец говорят сеньоры:

— Об заклад побейся, что съешь. А мы за все пирожки заплатим.

А какой заклад у крестьянина? Вот тут-то он и смекнул — говорит сеньорам:

— Ладно! Пусть об заклад! А не съем — что хотите со мной делайте. Хотите — побейте, хотите — да что там: ничего для спора не пожалею. Вот зуб, видите. — И показывает им на свой больной зуб. — Не съем сотни, пусть вырвет мне зуб мадридский цирюльник!

— Ешь, начинай! — расхохотались сеньоры. — Быть тебе, дуралей, без зуба!

Толпа расступилась, смотрят: подошел к пирожкам крестьянин, один съел не спеша, за другим тянется.

— Один! — считают сеньоры.

А он уже и другой проглотил.

— Второй! — кричит толпа. — Третий! Четвертый!

А крестьянин времени не теряет, пирожки в рот кладет.

— Десятый! — кричат сеньоры.

— Десятый! — кричит народ.

— Двадцатый!

— Двадцатый!

А крестьянин все ест да ест.

— Да что он — бездонный? — смеются в толпе.

— Двадцать пятый! — считают сеньоры.

Но крестьянин уже наелся. Шутка сказать — двадцать пять пирожков с начинкой съел! А пироги-то один другого больше! Съел и рот рукавом вытер.

— Простите, — сказал, — сеньоры, я проиграл! Не могу сотни съесть.

Что тут было!

— Проиграл! — зашумела толпа.

— Проиграл! — обрадовались сеньоры. — Зовите скорей цирюльника!

А цирюльник уже тут как тут со своими щипцами.

Увидев его, крестьянин скроил такую печальную рожу, что сеньоры еще громче расхохотались.

— Открывай рот! — кричат.

Будто нехотя открыл рот крестьянин, а цирюльник ухватился за зуб и давай тащить. Цирюльник тащит, крестьянин кричит, а сеньоры смеются. Чем громче кричит, тем веселее смеются. Наконец вытащил зуб цирюльник.

Расплатились сеньоры за пирожки, заплатили и цирюльнику сколько нужно и сказали людям, которые всё еще толпились вокруг:

— Видали дурня? За какие-то пирожки он расстался с зубом!

А крестьянин в ответ:

— Ну нет, я совсем не дурень. Не остались ли вы в дураках, уважаемые сеньоры?

— Как ты смеешь?!

— Вы платили за пирожки?

— Платили.

— И цирюльнику заплатили?

— Сполна.

— Вот и спасибо. Ведь зуб-то у меня и в самом деле болел! А теперь я и сыт, и здоров. Избавили вы меня сразу от двух несчастий: от голода и от больного зуба!

Сказал и пошел своей дорогой.

Надвинули шляпы до самых глаз сеньоры и бегом с площади. А им вслед неслись хохот, свист и насмешки.

Не думайте, что принцесса так и родилась горбатой, ничего подобного: она была стройна и красива. К тому же была единственной наследницей короля, и ее будущий муж должен был получить королевство.

Король был уже стар и с нетерпением ждал, когда же наконец гордая принцесса выберет себе мужа, чтобы передать ему свой трон. Но принцесса вовсе не хотела выходить замуж. Не нравились ей ни принцы, ни графы, ни маркизы. Даже самых благородных кабальеро не удостаивала она взглядом.

И вот однажды, прогуливаясь перед дворцом, она встретила старого нищего. Лицо его было безобразно, одежда в лохмотьях, а спину украшал огромный горб.

— Подайте на бедность! — протянув руку, заголосил нищий.

Но девушка так испугалась его уродства, что тотчас же поспешила уйти.

— Никогда не показывайся мне на глаза! — крикнула она старику.

Нищий рассердился. Он догнал принцессу и бросил в нее черного паука. Паук уцепился за шлейф принцессы, и как ни старалась девушка, не могла стряхнуть с платья гадкое насекомое. Так и пришла во дворец вместе с пауком.

Стал паук жить во дворце.

Он не давал принцессе ни минуты покоя. Он кусал ее и днем и ночью и вырос такой большой и толстый, что даже придворные стали его бояться. Тогда принцесса позвала солдат и приказала им застрелить паука, а из его кожи сделать бубен.

Прошло время. Король сказал своей дочери:

— Ты видишь, я стар. Мне нужен наследник, чтобы передать ему королевство. Когда же ты выберешь себе мужа?

— Хоть завтра, — рассмеялась в ответ принцесса. — Но выберу я только того, кто без ошибки ответит, из чего сделан мой бубен.

— Хорошо! — согласился король. — Но помни, кто бы ни отгадал, мы сейчас же отпразднуем свадьбу. Даю в том мое королевское слово!

И король объявил по всей стране, что принцесса выйдет замуж за того, кто отгадает, из чего сделан ее бубен.

Со всех концов прискакали на конях принцы и графы. В роскошных колясках приехали маркизы и герцоги. Со шпагами на боку прибыли во дворец благородные кабальеро. Но никто из них не сумел отгадать, из чего сделан бубен принцессы. Красавица только посмеивалась над женихами, пока из самого дальнего королевства не прискакал верхом на белом коне стройный принц в золотом плаще и с пером на шляпе.

Увидев юношу из окошка, принцесса тотчас же полюбила его. Она решила помочь незнакомому принцу и, распахнув окно, громко крикнула:

— Он из кожи паука!

Но принц, утомленный долгой скачкой, не расслышал слов принцессы, а если бы и расслышал, ни за что бы ей не поверил: он подумал бы, что принцесса смеется над ним. Разве делают бубны из паучьей кожи?!

Зато крик принцессы услышал горбатый нищий. Как раз в это время он проходил под окошками, выпрашивая подаяние. И когда принц так и не смог ответить, из чего сделан бубен, горбатый нищий пришел к королю и сказал:

— Я отвечу. Отдайте мне красавицу в жены.

— Из чего же? — спросил смущенный король.

— Он из кожи паука! — со смехом ответил нищий, и королю пришлось отдать принцессу горбатому старику. Что делать! Она сама назначила такое условие, а король подтвердил его своим королевским словом.

О, как сердился король! Он позвал свою дочь и сказал:

— Вот до чего довели тебя твои капризы. Уходи сейчас же из дворца со своим стариком, забудь навсегда, что я твой отец, и никогда не возвращайся обратно!

Принцесса горько заплакала. Горбатый нищий взял ее за руку, и они тотчас же ушли из дворца, а принцы и графы, маркизы и благородные кабальеро разъехались по своим королевствам, оплакивая печальную участь своенравной принцессы. Уехал и принц в золотом плаще и шляпе с пером. Печальный уехал он в свое самое далекое королевство, потому что успел уже полюбить молодую принцессу.

Долго шли по дорогам принцесса и старый нищий и пришли наконец к реке.

— Ты моя жена и должна исполнять все мои желания, — сказал горбун. — Возьми меня на спину и перенеси через реку.

Посадила принцесса старика себе на спину и понесла. Дошла до середины реки и подумала: «Если я сейчас не избавлюсь от нелюбимого мужа, всю жизнь придется мне таскать его за собою. Лучше я стряхну его в воду». Она стала скакать и прыгать, чтобы сбросить старика со своей спины. Прыгала, прыгала и наконец стряхнула его: старик был уже дряхлым и не мог удержаться на спине у принцессы. Но горб — огромный уродливый горб — принцесса никак не могла сбросить. Он крепко прирос к ее спине, и принцесса стала горбатой.