— Кто тебя разыскал?

— Вот, — говорит, — эти два офицера.

Взял он их с собой, и пошли во дворец.

— А где же, — говорит, — тот солдатик?

— Он, — говорят они, — без известий пропал, чуть нас с голоду не уморил.

Царь спрашивает свою дочь:

— За которого пойдешь замуж?

Она показала на старшего офицера. Царь и говорит офицеру:

— Мешкать нечего, нужно свадьбу играть; вот тебе половина царства и чин полковника.

А царевна-дочь говорит, что «у меня ещё платьев нет венчальных», — оттягивает время. Дело продолжается.

Потом сшили платье венчальное. Офицер спрашивает царскую дочь:

— Что же вам теперь ещё нужно?

Она говорит:

— Мне нужно бокинки.

Он пошел, заказал бокинки. В три часа сшили и приносят царевне.

— Что, — говорит, — вам ещё нужно?

Она говорит:

— Больше ничего не нужно., Завтре под венец! — сказала царевна.

Пришло утро. Собрался пир. Сели за стол с приглашенными гостями. А тот солдатик, который царевну отыскал, не может найти нигде выходу. И сдумал он про те волоски, которые ему кони дали, которых из назьму повытаскивал. Пошевелил этим волоскам — явились перед ним все три лошади и спрашивают:

— На что ты нас требуешь?

Солдатик начинает объяснять, что «я пришел к той дыре, где спущался, царевну вытащили, а меня хотели убить, когда я шашку привязал, то они её до половины дотянули и бросили».

Лошади отвечают:

— Мы знали, что будет с тобой, ты помог нашему горю, теперь мы тебе поможем.

Подхватили его и вынесли на тот же остров. Оттуда унесли его в то же царство, где сегодня будет царская свадьба. Ссадили его под городом; Поблагодарил солдатик коней, и они скрылись. Солдатик отправился посмотреть на свадьбу. Когда он приходит на свадьбу, царевна его увидала и говорит:

— Вот кто меня избавил.

Царь приказал этих офицеров привязать к хвостам лошадей, чтобы они их развеяли по полю, а солдата обвенчали с царевной. И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

РУССКИЕ ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ СИБИРИ (1981)

48. РУСАЯ РУСА, ТРИДЦАТИ БРАТЬЕВ СЕСТРА

У одного царя был небольшой сын; в колыбели он был большой крикун, за что был прозван Неугомон-царевичем. Нянька, чтобы его утешить, приговаривала:

— Баюшки-баю! Вырастешь большой, за тебя замуж возьмем Русую Русу, тридцати братьев сестру, — и он замолкал.

Когда вырос, поехал отыскивать Русую Русу; родители отговаривали его и не отпускали, но он сказал, что ему нужно людей посмотреть и себя показать. Приехал он во дворец, где она жила; она его встретила, потому что знала, что это её суженый, угостила и потом повела показывать свое богатство; в первом чулане — серебро, во втором — золото, в третьем — драгоценные камни; потом повела в сад, где росли вс фруктовые деревья и пели райские птицы. Она говорит:

— Мне нельзя за тебя выйти замуж без спроса у моих братьев; нужно их пригласить на свадьбу; ты погости здесь.

И отдала ему ключи от кладовых, только в одну кладовую не отдала ключа, которая была запечатана коровьим навозом. И улетела. Он ходил, любовался; нетерпенье его брало посмотреть в запертую кладовую. Она улетела на тридцать дней. Он, однако, дня не мог дождаться, отворил и видит, сидит седой старик, кипит в смоле, каждая жилка заперта на замочек; ключик лежал на окне. Старик застонал и запросил, чтобы хоть одну жилочку ему отворили.

— Не знаю, за что я, дряхлый человек, так мучаюсь.

Неугомон-царевич сжалился, отпер одну жилочку: старик обратился в Кощея Бессмертного и полетел.

Неугомон-царевич день прождал, другой прождал, взглянул на зеркальце, которое ему оставила Русая Руса, улетая; оно почернело; это значило, что с ней случилась беда. Приехали братья ея; они ему объяснили, что её унес выпущенный им Кощей Бессмертный.

— Тебе трудно будет её достать, — говорят.

Как ни стращали они его, он пошел искать её. Пришел к Кощею, она обрадовалась ему; он взял её и поехал с нею обратно. Кощей в это время гулял в чистом поле, в широком раздолье; остановил своего коня, ударил коня и сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вещий конь! Скажи, все ли в моем доме живо и здорово?

Конь сказал:

— Все живо и здорово, только Русая Руса увезена.

— Кто её увез?

— Неугомон-царевич.

Кощей поехал домой и сказал:

— Семерыя дети! Принесите мне семерыя вилы, поднимите мои тяжелыя брови! Посмотрю я, далеко ли едет Неугомон-царевич.

Семерыя дети подняли ему брови, и он сказал:

— Нечего торопиться! Пашите пашню, сейте хлеб, жните, молотите, мелите муку, пеките хлебы; тогда я поеду.

Когда посеяли хлеб, сжали, смолотили, смололи и напекли хлебы, Кощей поехал догонять; догнал Неугомон-царевича, отобрал Русую Русу и не велел более красть ее.

— Не то жестоко накажу, а теперь не наказываю за то, что освободил меня.

Неугомон-царевич во второй раз приехал к Кощею и увез Русую Русу. Кощей тоже был в поле в это время; он спросил у коня:

— Вещий конь! Скажи, все ли в моем доме живо и здорово?

Конь сказал, что Неугомон-царевич опять увез Русую Русу. Кощей приехал домой, говорит:

— Семерыя дети! Возьмите семерыя вилы, поднимите мои тяжелыя брови! Посмотрю я, далеко ли едет Неугомон-царевич.

Семерыя дети вилами подняли ему брови, посмотрел он и говорит:

— Смелите муки, испеките хлебы, я поеду догонять.

Догнал он Неугомон-царевича, постегал его плетью и не велел возвращаться.

— А то за одну ногу дерну, за другую и разорву! И увез Русую Русу.

Неугомон-царевич в третий раз увез Русую Русу. Кощей опять был в поле, опять опросил коня:

— Вещий конь! Скажи, все ли в моем доме живо и здорово?

Конь сказал, что Русая Руса увезена. Кощей вернулся домой, говорит:

— Семерыя дети! Возьмите семерыя вилы, поднимите мои тяжелыя брови!

Когда семерыя дети подняли ему брови, посмотрел он и сказал:

— Испеките хлебы, я поеду догонять.

Догнал Неугомон-царевича, разорвал его и бросил, а Русую Русу увез.

Когда Неугомон-царевич прощался с братьями Русой Русы, он оставил им ожерелье; когда братья увидели, что оно почернело, один из братьев поедал искать Неугомон-царевича. Он нашел его разорванного и спрятался за его телом; воронья множество налетело; он поймал одного вороненка; ворона закричала:

— Отпусти! Отпусти!

Он велел ей принести живой и мертвой воды, привязал под крылья пузырьки и наказал:

— Прилетишь к мертвому морю, наклонись левым крылом, прилетишь к живому морю, полетишь через негр, наклонись правым крылом.

Ворона принесла воды. Он сбрызнул тело Неугомон-царевича мертвой водой, оно срослось; сбрызнул живой водой, Неугомон-царевич встал и сказал:

— Долго спал, да скоро встал.

Братья Русой Русы стали уговаривать Неугомон-царевича не доставать ее, но царевич не согласился; тогда братья стали учить его, что сделать. Нужно было пойти к вдове одного богатыря, пропасти у ней три дня лошадей и получить за это никакого другого коня, кроме паршивого жеребенка. Пошел Неугомон-царевич; дорогой его паут ужалил в лоб, хотел он его убить, но тот взмолился:

— Не бей меня, дай напиться! На время я тебе пригожусь.

Он отпустил его. Потом он встретил волка, хотел убить его, волк взмолился и говорит, что он на время ему пригодится. Поймал Неугомон-царевич щуку, щука взмолилась, говорит, что она ему на время пригодится. Неугомон-царевич отпустил и волка, и щуку.

Пришел к вдове богатыря; у ней сидят прикованные на цепи богатыри, которые прежде пасли у неё лошадей и не могли укараулить. Они говорят ему:

— И ты будешь с нами.

Та послала его караулить тридцать три кобылы. Он выгнал их в поле, кобылы улеглись на земле; Неугомон-царевич подумал: «Что караулить такой смирный скот», — и лег спать. Проснулся, кобыл нет, он загоревал. Вдруг видит, кобылы бегут к нему; их гонят пауты, а впереди их летит тот, который укусил его в лоб. Неугомон-царевич пригнал кобыл ко вдове; это были три её дочери и тридцать черных девиц. Вдова стала ругать дочерей, что оне не могли убежать от Неугомон-царевича, и казнила старшую дочь.