Под этим деревом и жила змея Симун.

Принялся Анга щипать мох. Много нащипал. После того в речку вошел, с головой окунулся. Много воды мох впитал. Анга на берег вышел – вода из моха сочится, на землю стекает. Тут он смело к дереву пошел и стал изо всех сил копьем о котел стучать. Страшный шум поднял. Все птицы далеко разлетелись, все звери далеко разбежались.

Змея Симун услышала шум и выползла из своего гнезда. Ползет она к Анге, шипит. А за ней красный след остается – трава и камни горят.

Подползла змея Симун к Анге, раскрыла пасть и дохнула на него сильным пламенем. А ему ничего: мокрый мох его от огня защищает.

Дохнула змея Симун еще раз. Он Анги пар поднялся, все кругом застлал. Изловчился Анга и бросил котел со смолой прямо в пасть змее. Растопилась смола и залила глотку змее Симун. Издохла она.

Немного прошло времени – подползла к Анге другая змея и сказала:

– Я – змея Оглома. Всю жизнь я боролась со змеей Симун и никак не могла одолеть ее. Змея эта одного за другим съедала моих детей. Ты мне помог – избавил меня от нее. Скажи, что тебе дать в на-граду.

Анга сказал:

– Мне ничего не нужно. Дай только одну чешуйку с твоего тела, чтобы вылечить мою мать!

Змея Оглома дала Анге свою чешуйку, и он пошел дальше.

Долго он шел. Никто не скажет, сколько шел. Наконец увидел он высокую гору. Хотел на вершину посмотреть – шапка с головы свалилась: такая высокая гора!

Стал Анга подниматься на гору. Карабкается с выступа на выступ, хватается за всякий камень, руки в кровь царапает – о себе не думает. Одно помнит: мать больная в юрте лежит.

Много ли прошло времени, мало ли, только добрался он до глубокой пещеры. Вошел в пещеру, а в пещере огромный медведь – Хозяин всех медведей спит, лапы в стороны раскинул, сам стонет.

Посмотрел на него Анга и видит: в заднюю ногу медведя острый сучок воткнулся, глубоко в тело вошел.

Жалко стало Анге медведя. Обвязал он сучок веревкой как мог крепко, дернул сколько силы было и вытащил его из медвежьей лапы.

Проснулся Хозяин медведей, увидел Ангу и говорит:

– Три года я мучился – никак не мог вытащить этот сучок! А теперь кончились мои мучения. Избавил ты меня от них. Что тебе дать за это, скажи мне?

Анга говорит:

– Дай мне только твою шерстинку, чтобы вылечить мою мать, больше мне ничего не нужно!

Хозяин медведей дал ему шерстинку. Отправился, Анга поскорее на свое стойбище. Как молодой изюбрь несся, спешил!

Вбежал он в юрту и подал матери чешуйку змеи Оглома и шерстинку Хозяина медведей.

Приложила она чешуйку и шерстинку к больным местам и тут же выздоровела.

С того времени все стали считать Ангу самым от– важным и самым лучшим человеком во всем стойбище.

Близко ли было, далеко ли было – сказка кончена!

Жила одна мамачан. Однажды мамачан вышла на улицу покормить собак. В это время пришла лисица. Ходит вокруг мамачан, хочет с ней поговорить. Старуха говорит:

– Я замерзла, хочу погреться у огня!

Лисица говорит:

– Бедная мамачан, хочешь, я покараулю твоих собак? Пока я караулю, дай мне твой халат, шапку, унты.

Старуха обрадовалась, сняла свой халат, шапку и унты и дала их лисице.

Лисица надела одежду старухи и стала точно мамачан.

Мамачан пошла греться. Как только мамачан вошла в дом, лисица убежала. Мамачан вышла посмотреть на лисицу, а лисицы нет.

Мамачан начала плакать и говорит:

– Аи, аи, лисица стащила мой халат, мою шапку и унты.

Плачет мамачан, вдруг прилетела ворона и говорит:

– Мамачан, ты почему плачешь? Мамачан говорит:

– Лисица стащила мой халат, мои, унты и мою шапку.

– Ну, мамачан, не разрешишь ли мне принести?

Сказав так, ворона улетела. Улетела и не вернулась. Мамачан опять плачет. Прилетела синичка и говорит:

– Мамачан, почему ты плачешь?

– Лисица стащила мой халат, шапку и унты, потому я и плачу.

– Ну, мамачан, не плачь, я принесу тебе твой халат, твою шапку и твои унты.

Синичка сказала так и улетела. Долго летела синичка и вдруг увидела утес. На вершине утеса стоит домик.

Подлетела синичка, взглянула через отверстие в стене и увидела там много лисиц, которые ели ворону. Среди них одна была в халате, в шапке и унтах.

Синичка влетела через отверстие в стене и стала показывать различные фокусы. Лисицы, увидев ее фокусы, стали очень смеяться. Тогда синичка сказала:

– Если вы хотите увидеть еще более интересные фокусы, дайте мне надеть халат, шапку и унты.

Лисицы закричали: – Надевай, надевай!

Синичка быстро надела халат, шапку и унты, которые лисица сняла, и стала снова показывать фокусы.

Лисицы еще больше смеялись и не заметили, как синичка все бблыпе приближалась к отверстию. Вылетела синичка на улицу и полетела к мамачан.

Лисицы бросились ее догонять. Догоняли, догоняли, но никак не могли догнать.

Синичка прилетела к старухе и принесла ей ее халат, шапку и унты. Старуха сварила ягоды, накормила синичку. Намазала ей лоб соком. С тех пор лоб синички стал таким синим.

Мамачан (нанайск.) – уважаемая пожилая женщина.

Было это очень давно. Звери видели, что охотники легко их ловят. Вот они собрались и стали думать, как им дальше жить, чтобы охотники не могли их поймать. После споров решили они так:

– Лось, чтобы охотник не убил тебя, пусть у тебя будут длинные и быстрые ноги.

– Хорошо, – сказал лось.

– Изюбрь, чтобы охотник тебя не застал врасплох, пусть у тебя будет очень хороший слух и тонкий нюх.

– Хорошо, – сказал изюбрь.

– Косуля, чтобы охотник не убил тебя, пусть твое тело будет легкое, а ноги тонкие.

– Хорошо, – сказала косуля.

– Лисица, твое тело маленькое, ноги короткие, ты должна стать самым хитрым зверем, чтобы охотник не мог тебя поймать.

– Хорошо, – сказала лисица.

– Выдра, тебе по свету трудно ходить, живи не только на земле, но и в воде, чтобы охотник не мог тебя поймать.

– Хорошо, – сказала выдра.

– Заяц, пусть летом твоя шкурка будет серой, а зимой белой, чтобы охотник не мог тебя поймать.

– Ладно, – сказал заяц.

– Соболь, твой мех самый ценный, за тобой всегда будут охотиться, ты должен стать очень умным, прячься в дупле и в воде.

– Хорошо, – сказал соболь.

– Барсук, твои ноги короткие, и по глубокому снегу ты ходить не можешь, живи в норе, чтобы охотник не мог тебя поймать.

– Хорошо, – сказал барсук.

– Енот, ты живи, как барсук.

Но енот не расслышал, о чем ему говорили, и потому охотнику легко его поймать.

Жил в роду Заксоров один парень, по имени Чунгу. Парень как парень, все как у людей: два уха, два глаза, один нос, две ноги, две руки, одна голова. Только говорили про Чунгу, что в голове у него совсем пусто. Мало работал, много ел Чунгу. Мало думал, всему верил парень Чунгу. Так и жил. Ел, спал, на берегу сидел, в голове чесал, никуда не ходил.

Пробовал отец приучить сына к охоте. Собирался с собой в тайгу взять.

Одели Чунгу во весь охотничий наряд. Унты надели сохатиные с шелковой вышивкой. Наколенники натянули расшитые. Штаны из лучшей ровдуги. Ха– лат белый, оленьей шерстью шитый. Подпоясали Чунгу поясом из утиных головок. Повязку, шитую шелками, на голову надели да шапочку из шкурок кабарги с беличьим хвостиком. В руки копье дали с насечками. Сбоку лук со стрелами повесили, да пояс – два ножа: один кривой, другой прямой.

Красивый парень стал Чунгу.

Понравился ему наряд. Стоит Чунгу, по халату себя рукой похлопывает. Хохочет от радости.

Говорит ему отец:

– Довольно, Чунгу. Пойдем.

Замотал Чунгу головой: не хочется ему ходить, радость свою портить. Опять говорит ему отец:

– Красота – не в наряде мужчины, а на конце его копья! Пойдем, сын!

А Чунгу не слушает. Радуется сам себе. Плясать пустился. Топчется на месте, сам себя– по штанам да по халату похлопывает. Стрелы уронил, копье во все стороны тычется: того и гляди кого-нибудь изувечит.

Рассердился тут отец. Стукнул сына по голове. Загудела голова у Чунгу, как медный котел. Перепугался отец.

– Ой-я-ха! – говорит. – У сына-то моего голова, верно, пустая… Плохое это дело получается! Что делать буду?..

Не взял он с собой сына на охоту. С пустой головой много ли зверя добудешь!

Сел Чунгу на бережку. Занятие себе нашел: в воду смотрится, своим нарядом любуется да по голове постукивает. Шум на всю деревню поднял.

Сбежались нани отовсюду – думали, кто-то на музыкальных бревнах не вовремя игру затеял. Глядят – а это Чунгу свою пустую голову лупит! Посмеялись, разошлись.

Так и шло дело.

Отец Чунгу то на охоту в тайгу уходит, то рыбу на Амуре ловит.

Мать рыбу солит, шкурки выделывает, пищу готовит, сына да мужа кормит.

А Чунгу ни к чему не пригоден. Все сидит на берегу, голову чешет.

Я не знаю сколько времени так прошло. Стали у стариков силы слабеть. Мать от работы уставать стала. Трудно ей одной все делать…