Первую ночь, или что там — на время путешествия я потерялась во времени суток — мы провели в крохотной темной пещере на крошечном летающем островке. Было холодно, отчего-то сыро, и страсть как неудобно. Правда, я практически сразу провалилась в глубокий сон, и не помню, то ли мне приснилось, как Лиодор растирал мои онемевшие в межпространстве руки и ноги, то ли это было на самом деле. Казалось, что я проспала несколько хвилин, час от силы, но оказывается, наш общий магический резерв оказался практически на нуле, и пора было опять нырять в межпространство. Тут-то, подумала я, мне и конец придет, ан нет, второй день дался успешнее, чем первый. Может, я начала привыкать, а может, просто отупела окончательно и думать забыла о том, как это все невыносимо. Просто набор движений — тяжело вздымается грудная клетка, вязкий, плотный воздух разрывает изнутри легкие, все силы направлены на соблюдение равновесия и движение вперед. Шаг за шагом. Главное — идти. Вторую ночь предстояло провести в похожей на первую пещере, практически до середины кишащей змеями.

— Убейте меня, делайте потом что хотите, а я туда не пойду! — возмутилась придворная некромантка, оказавшись на пороге, стоя на одной ноге. Вторую ставить было просто некуда.

— Потерпи, Луиза, сейчас мы расчистим место, — заверила ее я и подумала, хорошо, что кроме меня, в походе есть женщина. Сейчас я не бьюсь в истерике только потому, что успокаиваю некромантку. А была бы одна — кто знает, может уже заревела бы и запросилась домой, к бабулям.

Общими усилиями мы расчистили несколько метров для ночлега. Думать о том, что скользкие, гибкие, шевелящиеся твари, могут проникнуть внутрь охранного контура, пока мы спим, не хотелось.

— Мы глубоко под землей — или вообще далеко за пределами Матери Сырой Земли? — спросила я Авлата, не очень представляя себе, что значит — «другой мир». Как это? Есть миры, кроме Матери Сырой Земли, божественного и Пекельного Царства?

Вместо Темного Рыцаря ответил Дар:

— Мы по-прежнему между мирами. Эти летающие островки — изъятые из Земли богами куски. И изымают они так, чтобы потом незаметно вернуть обратно, и из таких мест, которые труднее всего отследить.

— Могли бы и поживописнее что изъять, на время же, — сонно пробормотала Луиза, засыпая на плече Анвара, и я была с ней совершенно согласна. Хотя богам, конечно, виднее.

Разбудило не только меня, но и всех нас, лязганье зубов. Я не сразу поняла, что проснулась, первая мысль была о кошмарном сне — сквозь охранный контур к нам пытались пробиться отвратительного вида летающие челюсти. По какому принципу эти приспособления летают, было непонятно — у этих существ не было ничего, кроме светящихся неярким зеленоватым светом контуров в нескольких рядов огромных, с палец величиной, острых зубов.

Луиза пробормотала их название, но я не запомнила, не до того было.

— Плохо наше дело, — сказал Авлат, — Чернобог пока лично не пожаловал, но вскоре как пить дать узнает о месте нашего отдыха.

— Сегодня нужно пройти как минимум в два раза больше, — согласился с ним муж, и я чудом сдержала в груди стон. Луиза украдкой вытерла слезы, и я сжала ее холодные пальцы. Некромантка ответила слабым пожатием.

Следующий день в межпространстве прошел даже намного тяжелее, чем первый. Совершенно не представляю, как мы все-таки продержались столько времени. Мысль о том, что Чернобогу стало известно о месте нашего отдыха и он приложит все усилия для того, чтобы обнаружить нас, неумолимо гнала вперед. Да и если честно страшно было останавливаться на очередной ночлег. Лично меня гнали вперед еще и воспоминания о копошащихся клубках змей. Судя по мрачному выражению лица Луизы, не меня одну.

Приспособившись за эти дни к межпространству, если это было вообще возможно, я начала с трудом вглядываться в окружающие лица. Хорошо, что эти дни я не смотрелась в зеркало. Судя по всем остальным, выглядеть я должна так себе. Тонкие черты лица мужа заострились, глаза запали, обычная бледность в неверном свете межпространства отливала голубизной. Наше перемещение проходило в молчании, никому не хотелось тратить драгоценные силы на болтовню, или лишние движения, даже такие, как поворот головы. Но время от времени длинные, твердые пальцы мужа сжимали мою руку, напоминая мне, что я не одна. А у меня, в большинстве случаев, не было сил ответить ему тем же. Правда, когда Луиза чуть было не упала навзничь, как я когда-то, я непонятно как умудрилась ухватить ее за плечо. С другой стороны некромантку поддержал Анвар. К концу перехода, как и в первые два дня, я уже и думать забыла об отдыхе, о ночлеге. Очередная пещера возникла из ниоткуда также неожиданно, как и в первые два раза. Я с облегчением успела отметить, что она пуста, и никаких неприятных неожиданностей, вроде змей, или летающих челюстей, в ней нет. Впрочем, это все, что я успела заметить, прежде, чем провалиться в темноту. Темноту и пустоту. Поэтому смело можно сказать, что третья ночевка прошла без меня. Как и все последующие.

Я падала, падала, падала — как тряпичная кукла, которую бросили с обрыва. Только из-за того, что кругом была одна только темнота, непонятно было, куда я падаю — вниз, вверх? А может, в сторону?

Это конец. Думала я. Не удержалась в межпространстве. Здесь никто меня не найдет. Даже забыла, что хвилину назад стояла на твердом, каменном полу очередной пещеры. Хвилину? Здесь непонятным было течение времени. Я даже испугаться толком не успела, потому что попала в странное состояние, похожее на сон, когда все воспринимается как нереальное, не происходящее. Странно, мне показалось даже, что я слышу голоса. Точнее, голос. Он звал меня по имени.

— Хессения. Наследная Йагиня. Энергия, дающая жизнь. Иди сюда, я ловлю тебя.

Темнота вроде бы начинает принимать какие-то очертания, но тут я слышу уже другой голос, в отличие от первого, холодного, безликого, этот — теплый, живой.

— Сеня, внученька, не слушай. Не слушай. Думай о муже.

О муже? У меня есть муж? Очень странно.

— Хессения. Наследная Йагиня. Энергия, дающая жизнь. Иди сюда, я ловлю тебя.

Кого это зовут? Здесь никого, кроме меня, нету… Наверно, это все-таки меня…

— Сенечка, внучка, держись. Помощь уже близко. Ты справишься!

Это тоже мне? Бред какой. За что прикажете держаться? За что? В полной, абсолютной темноте. Светлее становится, только когда я прислушиваюсь к первому голосу.

— Хессения. Наследная Йагиня. Энергия, дающая жизнь. Иди сюда, я ловлю тебя.

Падение переходит в чувство полета.

— Сенечка! Дитя! Нет!

— Ефстафья. Ты утомила меня. Не поняла еще, что не тебе, ничтожный призрак, тягаться со мной?

Ефстафья? Странное имя. Такое впечатление, что я его слышала. Недавно. Где-то. Ну вот совсем недавно слышала!

Пустота внезапно закончились, потому что в следующий миг я упала на что-то мягкое, упругое. Тело подпрыгнуло, опять приземлилось.

Тот самый голос, первый, сказал уже очень близко, где-то совсем рядом со мной.

— Так-то лучше. А теперь спи. Набирайся сил. Мне не нужны мертвые Йагини.

И опять проваливаясь, на этот раз в сон, я услышала продолжение фразы.

— Эти светлые не придумали ничего лучше, как в конец ее измотать…

Это было последнее, что я услышала, потому что в следующий миг уже крепко спала.

Я проснулась в странной маленькой комнате. Полумрак, холод. Какой-то промерзлый холод и затхлость, не помогает даже теплый мех подстилки, или шерстяного покрывала, на котором я лежу. Пытаюсь закутаться — но неровные края не позволяют. Что я здесь делаю? Не помню. Я поднялась с невысокого ложа и в ужасе отпрянула — я лежала на белоснежной шкуре элсмирского волка. Стоило мне подняться, как из-под накидки просочилась, закапала кровь, мерно стуча о деревянный пол. Кап. Кап. Кап. Что это за странное место? Надо срочно уйти отсюда!

Стоило, пятясь, не в силах оторвать взгляда от свежей волчьей шкуры, подойти к двери, как она бесшумно распахнулась, словно приглашая меня выйти. Но как только я подняла ногу, чтобы перешагнуть через порог, дверь с треском захлопнулась перед самым носом, заставляя меня отскочить назад. Да что же это такое?! Срочно нужно уйти отсюда! Попытки открыть дверь вручную ничего не дали — похоже, заклинило дверную задвижку, и крепко. Что ж. Остался еще один вариант выхода — через окно. В распахнутые створки врывался холодный воздух, смешивался с затхлым запахом комнаты, пробирал до костей. Я взобралась на подоконник и тут же в ужасе отпрянула. Да тут высоко! И черная, отвесная стена… Не спуститься мне… Пригляделась получше — внизу крутой обрыв, на краю сидит черный, хотя при этом странном свете не разберешь, может и не черный вовсе, змей — то ли горыныч, то ли змиулон. Я в их классификации не очень-то разбираюсь. Сроду их не было в Лесу Йагинь, да и в окрестностях не шалили. Где же все-таки я? Я попыталась простучать стены. Странно, с виду дерево, но звук получается гулким, неслышным — толщина должно быть, невероятная. Или это какая-то волшба, скрывающая камень, из примитивных — может, с виду и выглядит, как камень, а вот от его холода никак не помогает. Да, должно быть, так и есть. Подойдя к двери и дернув ручку, я, к своему удивлению, обнаружила, что на этот раз дверь легко и бесшумно открылась. Не испытывая судьбу, стрелой выскочила из странной горницы и оказалась в узком, длинном коридоре. Присмотрелась — вроде бы никого нет. Страшно-то как! Совершенно не помню, как я здесь очутилась. Но нехорошее предчувствие сдавливало горло изнутри, вызывая тревогу и наступающую панику. Если останусь и дальше тут стоять — рискую просто умереть от ужаса. Не ожидая, пока окончательно потеряю контроль над собой, я побежала. Странное ощущение — вроде бы, когда бежишь, некогда думать о том, что боишься. Но мне вдруг отчетливо послышались нагоняющие меня шаги. Точно. Кто-то преследует меня. Я, нырнув за очередной поворот, остановилась, прислушалась. Преследователь тоже остановился. Пошла — опять услышала шаги. Перешла на бег — и услышала чье-то сдавленное дыхание совсем за спиной.