— Конечно! Разве ты ничего не знаешь? Падишах разослал по всем улицам и базарам глашатаев и велел им кричать: «Во всем моем государстве ни одна живая душа, ни один зверь не смеет обижать слабого. Да будут впредь волки и овцы пить воду из одного родника, а соколы и голуби жить в одном гнезде». И ты теперь должен спуститься ко мне, мы вместе пойдем гулять.

— Гулять хорошо компанией, а не вдвоем, — ответил петух. — Подожди немножко, пусть подбегут те звери, что несутся сюда, словно вихрь. Тогда все вместе и погуляем.

Лиса тут спрашивает:

— Что это за звери? Какие звери?

— Похожи на волков, только уши и хвосты длинней.

— Может быть, это овчарки?

— Наверно, они!

Решила лиса, что это овчарки, и пустилась наутек. А петух ей вдогонку кричит:

— Почему же ты удираешь?

— Потому что я не люблю иметь дело с овчарками.

— А разве ты не говорила, что падишах повелел всем зверям не обижать слабых?

— Так ведь овчарки были в степи и не слышали шахского указа. Еще разорвут меня на части!

Сказала лиса это и скрылась.

ил-был воробей. Летал этот воробей как-то по степи, искал зернышки, и вдруг, откуда ни возьмись, прямо перед его носом упало хлопковое семечко — видно, ветер принес. Схватил воробей семечко и полетел к себе. Уселся в гнездо, показал семечко соседу и спрашивает:

— Что это такое?

— Хлопковое семя.

— А что с ним делают?

— Сеют. Из него вырастают коробочки хлопка. Коробочки лопаются — получается хлопок. Хлопок прядут — получается пряжа. Из пряжи ткнут ситец, потом его красят в разные цвета и шьют одежду.

Обрадовался воробей такой находке, подхватил семечко и полетел на пашню.

Прилетел туда и видит: крестьянин землю пашет, сеять собирается.

— Посади семя, — просит воробей. — Одна половина урожая будет твоя, другая — моя.

— Хорошо, — согласился крестьянин и посадил хлопковое семечко.

Вскоре семя проросло, куст зазеленел, коробочки созрели. Сорвал крестьянин коробочки и разделил на две части: одну взял себе, другую отложил для воробья. Обрадовался воробей, взял свои коробочки и отнес в мастерскую прядильщика.

— Спряди это, спряди! — стал упрашивать. — Половину возьмешь себе, а другую — отдашь мне.

— Хорошо, — согласился прядильщик.

Взял он коробочки, выбрал из них волокна и спрял на веретене. Одну часть оставил себе, а другую отдал воробью.

Доволен воробей, понес пряжу к ткачу.

— Сотки это, сотки! — просит. — Половина тебе, другая половина мне.

Согласился ткач:

— Хорошо.

Выткал ткач ситец, себе взял свою долю, а воробью отдал его. Обрадовался воробей, взял лоскутки, понес их к красильщику.

— Покрась ткань, покрась! — говорит. — Половина тебе, другая половина мне.

— Прекрасно! — воскликнул красильщик и взял лоскутки.

Покрасил он ткань в небесно-голубой цвет и повесил сушиться на солнце. Прилетел воробей, увидел лоскутки и подумал: «Ах, как красиво получилось! Жаль такую прекрасную ткань отдавать красильщику. Возьму-ка я лоскутки и улечу, пока он занят». Подкрался потихоньку, схватил лоскутки и полетел. Но красильщик увидел его, побежал следом и кричит:

— Эй, воробей! Мы же условились, что будем делить все поровну! Где же моя доля?

— А кто это говорил? Кто обещал? — зачирикал воробей.

И понес воробей лоскутки к портному.

— Сшей это, сшей! — просит. — Один наряд тебе, другой — мне.

Сшил портной две красивые джуббы[64] и разложил их на полке. Увидел их воробей и подумал: «Жаль такую красивую джуббу отдавать портному. Она мне и самому пригодится». Подлетел потихоньку, хвать в клюв обе джуббы — и был таков.

Закричал портной ему вслед:

— Разве ты не говорил, что одна джубба будет твоей, а другая моей?

— Кто это тебе говорил, кто обещал? — ответил воробей и полетел прямо к мулле.

— О мулла! — просит. — Я хочу оставить у тебя на хранение две джуббы. Как настанут холода, заберу их. А вместо платы за хранение я отдам тебе одну джуббу.

— Ладно, — согласился мулла, — сохраню их. Как ударит мороз, одну надену я, а другую тебе отдам.

Взял мулла джуббы, а сам думает: «Жалко что-то отдавать джуббу трещотке воробью. Оставлю-ка я их обе себе!»

Прошли дни. Подул резкий ветер, настали холода. Тут воробей и вспомнил о джуббе. Выпорхнул из гнезда и полетел прямо к мулле.

— Мулла, давай мою джуббу!

— Какую джуббу? — удивляется мулла.

— Да ту, что я оставил у тебя на хранение. Ведь мы договорились: одну джуббу ты берешь себе, а другая моя.

— Кто говорил? Кто договаривался?

— Настали холода, я мерзну, — взмолился воробей.

— Я помолюсь аллаху, чтобы ты не замерз.

— Мне не до молитв, мне джубба нужна, — кричит воробей, да все без толку, не отдает мулла джуббу.

Вот как-то раз кружит воробей над домом муллы, видит, побрызгал мулла джуббы водой, почистил их и повесил на веревку сушиться. Подлетел воробей, схватил джуббы — и был таков! Увидел это мулла и закричал:

— Эй, воробей! Куда это ты уносишь джуббы?

Пусть будет по-твоему: одну — тебе, другую — мне.

— А кто это говорил? Кто обещал? — говорит воробей.

Спустя два дня воробей снова прилетел к дому муллы и видит: снял мулла чалму, оставил ее на краю водоема, а сам совершает омовение. Подлетел воробей и схватил чалму.

— Дружище, куда это ты тащишь чалму? — закричал мулла. — Мороз ведь, у меня голова замерзнет.

— Я помолюсь аллаху, чтобы твоя голова не замерзла.

Унес воробей чалму — приспособил ее под гнездо для своих птенцов.

Прошло какое-то время, вздумалось воробью продать джуббы на базаре — запастись на зиму едой. Полетел он на базар, а тут вдруг поднялась буря, вырвал ветер джуббы из воробьиного клюва и понес — одну джуббу отнес портному, тому самому, который сшил их, а другую — к лавке красильщика, который лоскуты красил. Так воробей и остался ни с чем. А зачем обманывал красильщика и портного?

Шли мы наверх — была мука, пошли вниз — стало тесто, а наша сказка вот какая!

ыло ли это так или не было, а жила-была коза, и было у нее трое козлят: одного козленка звали Шангул, другого — Мангул, третьего — Виноградинка.

И вот однажды коза сказала козлятам:

— Я пойду за едой, а вы тут не вздумайте баловаться! Если придет волк и постучится, дверей не открывайте. Посмотрите под дверь: если черные ноги увидите, значит, это волк! А если ноги будут красные — знайте: это ваша мать.

А волк подслушал эти слова, и, как только ушла коза, окрасил себе лапы хной и постучался в дверь. Козлята спросили:

— Кто тут?

— Откройте дверь, — отвечал волк. — Я принесла вам еду.

— Покажи ногу! — закричали козлята.

Волк просунул в щель лапу, видят козлята: красная нога — и открыли дверь. Волк бросился на них и схватил Шангула и Мангула, а Виноградинка все-таки убежала.

Вернулась коза и видит, что дверь распахнута, а дома — ни души. Стала она звать козлят. Виноградинка услышала и прибежала на зов матери, рассказала козе, как волк утащил ее братьев.

Заплакала коза, а потом говорит:

— Уж я проучу волка!

Поднялась она на крышу волчьего дома и заглянула внутрь. А волк стряпал обед. Давай коза по крыше прыгать, в котел землю сыпать. Волк зарычал:

— Кто это там топчется и портит мою еду?

А коза отвечает:

Волк говорит:

Коза пошла, отыскала бурдюк, набила его маслом, брынзой, творогом, отнесла к точильщику и просит:

— Дяденька, возьми вот это, наточи мои рога!

А волк тоже взял бурдюк, надул его, пошел к цирюльнику и сказал:

— Дяденька, возьми это и наточи мои клыки!

Цирюльник развязал бурдюк, а из него вышел только воздух. Но он и глазом не моргнул, а только сказал про себя: «Я с тобой такую шутку сыграю, что в сказках будут рассказывать!»

Взял он клещи, выдернул у волка все клыки и вставил вместо них деревянные.

Пришла коза к волку, и вышли они на бой. Подошли они к ручью, а коза и говорит:

— Давай сначала напьемся воды!