КРОШКА НИЛЬС КАРЛСОН
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал так нетерпеливо, что просто удивительно, как от одного его ожидания они не показались вон у того уличного фонаря! Обычно возле этого фонаря Бертиль и замечал их. Чаще мама приходила немного раньше папы. Но понятно, ни один из них не мог вернуться до того, как кончится работа на фабрике.
Каждый день папа с мамой ходили на фабрику, а Бертиль целый день сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Позднее, когда мама возвращалась, они садились обедать. А есть одному было вовсе не весело. По правде говоря, было ужасно скучно расхаживать целые дни одному по квартире, когда не с кем словом перемолвиться. Ясное дело, захоти Бертиль, и он мог бы выйти во двор поиграть, но сейчас была осень, погода стояла скверная, и никто из ребят на улице не показывался.
Ох, как медленно тянулось время! И Бертиль не знал, чем ему заняться. Игрушки ему давным-давно надоели. К тому же их было не так много. Книги, те, что были в доме, он просмотрел от корки до корки. Читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
В комнате было холодно. Папа топил печку по утрам, но к обеду вся квартира уже выстывала. Бертиль мёрз. В углах сгустился мрак, но он и не думал зажигать свет. Заняться ему было нечем. И всё было так ужасно грустно, что он решил лечь в кровать и немножко подумать о том, как всё грустно на свете. А ведь ему не всегда приходилось сидеть одному. Раньше у него была сестра и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она болела целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он совсем один, слёзы так и покатились у него по щекам.
И в тот же самый миг он услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто здесь водятся привидения?» — подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел что-то маленькое и чудное. Под кроватью кто-то стоял… И этот «кто-то» был точь-в-точь похож на обыкновенного маленького мальчика. Только мальчик был не больше мизинца.
— Привет! — сказал малыш.
— Привет! — чуть смущённо произнёс Бертиль.
— Привет! Привет! — снова сказал малыш.
Потом они оба немного помолчали.
— Ты кто такой? — спросил наконец Бертиль. — И что ты делаешь под моей кроватью?
— Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, — ответил малыш. — Я живу здесь. Ну да, конечно, не прямо под твоей кроватью, а этажом ниже. Войти ко мне можно вон там, в углу!
И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
— И давно ты здесь живёшь? — удивлённо спросил Бертиль.
— Нет, всего несколько дней, — ответил малыш. — До этого я жил под корнями дерева в лесу Лильянскуген. Но ведь к осени жизнь в кэмпинге надоедает и хочется назад в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. А иначе, сам знаешь, трудно найти маленькую квартирку.
Да, об этом Бертиль уже слышал.
— Понятно, я снял комнату безо всякой мебели, — объяснил Крошка и, немного помолчав, добавил: — Так ведь лучше. Во всяком случае, если есть собственная…
— А у тебя она есть? — спросил Бертиль.
— Нет, в том-то и дело, что у меня мебели нет, — огорчённо ответил малыш.
Он вдруг поёжился.
— Б-р-р-р, до чего же у меня внизу холодно, — сказал он. — Но и у тебя, наверху, не лучше.
— Да, правда, — подтвердил Бертиль, — я замёрз как собака.
— Печка-то у меня есть, — объяснил малыш. — Но нет дров. Нынче дрова стали так дороги.
Он обхватил себя руками, чтобы согреться. А потом большими ясными глазами взглянул на Бертиля.
— Что же ты делаешь целый день? — спросил он.
— Да так, ничего особенного! — ответил Бертиль. — По правде говоря, просто ничего!
— Точь-в-точь как я, — сказал Крошка. — Скучно жить одному, ведь правда?
— Ещё как скучно, — подхватил Бертиль.
— Хочешь на минутку спуститься ко мне в подпол? — оживился малыш.
Бертиль рассмеялся:
— Думаешь, я пролезу в эту норку?
— Это проще простого, — объяснил Крошка. — Стоит только нажать на гвоздь, который рядом с норкой, потом сказать:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
И станешь таким же маленьким, как я.
— Правда? — спросил Бертиль. — А смогу я снова стать большим до того, как мама с папой вернутся домой?
— Ясное дело, сможешь, — успокоил его Крошка. — Тогда ты снова нажмёшь на гвоздь и ещё раз скажешь:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
— Ну дела! — удивился Бертиль. — А ты можешь стать таким же большим, как я?
— Жаль, но я этого не могу, — вздохнул Крошка. — Хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне вниз.
— Ладно, пойдём! — согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь и сказал:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
Подумать только! Миг — и он, став таким же маленьким, как Крошка, очутился перед крысиной норкой.
— Вообще-то все зовут меня Ниссе![1] — сказал человечек и протянул руку Бертилю. — Пошли вниз ко мне!
Бертиль понимал: с ним приключилось что-то необычайно увлекательное и диковинное. Он просто сгорал от любопытства, и ему не терпелось поскорее спуститься в тёмную крысиную норку.
— Спускайся осторожней! — предупредил Ниссе. — Перила в одном месте сломаны.
Бертиль осторожно сошёл вниз по маленькой каменной лестнице. Подумать только, а он и не знал, что тут есть лестница!
Ступеньки кончились перед запертой дверью.
— Подожди, я зажгу свет, — сказал Ниссе и повернул выключатель.
На двери была приколота визитная карточка. Там аккуратными буковками было написано:
Крошка Нильс Карлсон
Ниссе отворил дверь и повернул другой выключатель. Бертиль вошёл в комнату.
— Здесь не очень-то уютно, — извинился Ниссе.
Бертиль огляделся. Комнатка была маленькая, холодная, с одним окошком и голубой кафельной печкой.
— Да, бывает лучше, — согласился он. — А где ты спишь ночью?
— На полу, — ответил Ниссе.
— Бр-р-р, а тебе не холодно? — содрогнулся от ужаса Бертиль.
— Спрашиваешь! Ещё как холодно! Так холодно, что приходится каждую минутку вскакивать и бегать по комнате, чтобы не закоченеть.
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Ему-то самому, по крайней мере, не приходилось мёрзнуть дома по ночам.
Тут Бертилю пришла в голову удачная мысль.
— Какой же я глупый! — сказал он. — Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
Ниссе быстро схватил его за руку.
— Неужто ты сможешь это сделать? — живо спросил он.
— Ясное дело, — ответил Бертиль и огорчённо добавил: — Беда только, что мне не разрешают зажигать спички.
— Ничего, — утешил его Ниссе. — Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь их я сумею.
Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздь… но он забыл, что нужно при этом говорить.
— Какие слова надо сказать? — крикнул он вниз малышу.
— Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! — ответил Ниссе.
— «Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» — повторил Бертиль гвоздику.
Но ничего не случилось.
— Тьфу, тебе надо сказать только «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» — закричал снизу Ниссе.
— «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» — повторил Бертиль.
Но ничего не случилось.
— Ой, ой! — закричал Ниссе. — Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут Бертиль понял наконец, что надо сказать. Он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
И он снова стал прежним Бертилем. Всё произошло так быстро, что он стукнулся головой о свою кровать. Быстро-быстро вылез он из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:
— Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!
Ведь теперь, когда он стал маленьким, он не в силах был сам дотащить спички. Прибежал вприпрыжку Ниссе, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате возле печки. Маленький Ниссе прямо-таки прыгал от радости.
— Вот это дрова так дрова — самые лучшие на свете! Да-да, лучшие на свете!