отправившихся вокруг света

Рисунки автора

Перевела Дарья Данилова

Давным–давно жили на свете четыре маленьких человечка — Фиолетта, Слингби, Парниша и Лионель.

Как–то раз захотели они попутешествовать и купили большую лодку, решив пересечь на ней по морю весь мир, а после вернуться назад с другого конца земли. Лодку выкрасили в синий цвет с зелеными горошинами, а паруса получились желтыми с красными полосками. Отправились они налегке, взяв с собой лишь маленькую кошку, в обязанности которой входило управлять лодкой, да престарелого Хитрюгу, который должен был готовить обед и кипятить чай. Для этих целей человечки прихватили огромный чайник.

Первые десять дней плавания прошли замечательно, вокруг было много рыбной пищи, которую нужно было всего–навсего вылавливать длинной ложкой из моря и варить (этим занимался престарелый Хитрюга). Кошечку кормили рыбьими костями, и она была тоже вполне довольна. Так что все чувствовали себя прекрасно.

Днем Фиолетта занималась переливанием морской воды в маслобойку, а трое ее братьев усердно взбивали воду, надеясь превратить ее в масло, однако этого по неизвестным причинам, не случилось.

Вечерами компания забиралась в чайник, где всем удавалось хорошо выспаться, пока Кошечка и престарелый Хитрюга управлялись с лодкой.

Через некоторое время корабль достиг берега. Они рассмотрели берег поближе, и оказалось, что это остров, состоящий из воды и окруженный со всех сторон землей. Более того, остров был сплошь окутан тоненькими перешейками и Гальф–Стримом, протекающим вокруг него и над ним. Все это придавало острову чрезвычайно прекрасный вид. На острове росло одно единственное дерево, высотой в 503 фута.

Высадившись на берег, друзья пошли прогуляться, и к их великому удивлению, остров оказался сплошь поросшим котлетами из телятины и шоколадными палочками. Друзья взобрались на то самое единственное дерево, чтобы посмотреть, нет ли на острове следов пребывания человека. С недельку побыв на верхушке дерева, и никого не обнаружив, они сделали вывод, что остров необитаем. Спустившись вниз, друзья нагрузили лодку двумя тысячами котлет и миллионом шоколадных палочек, что позволило им обеспечить себе пропитание примерно на месяц. Весь этот месяц они продолжали свое путешествие в состоянии полного удовлетворения и легкой апатии.

Вскоре они достигли берега, где обитало не менее 65 красных попугаев с голубыми хвостами, сидящих в ряд на жердочке и погруженных в глубокий сон.

Мне очень стыдно писать о том, как Кошечка и Хитрюга незаметно подкрались к попугаям и повыдергивали перья из хвостов у всех 65 птичек.

Фиолетта жестоко наказала бандитов за содеянное. Невзирая на сопротивление, она умудрилась вставить все выдранные перья, количеством 260 штук в свой чепчик, придав ему сверкающий и восхитительный вид, внушительный и эффектный.

В узком морском заливе друзья встретились лицом к лицу еще с одной неприятностью. В этом месте было столько рыбы, что лодка застряла и не двигалась с места. Так что им пришлось оставаться на этом месте около 6 недель, до тех пор, пока они не съели достаточно рыбы (между прочим, это был жареный палтус, политый креветочным соусом), чтобы получить возможность продолжить путь. Однако, несколько оставшихся рыбок беспрестанно жаловались на холод и страшный шум, не дававший им спать. Этот шум производили Арктические Медведи и Тропические Вертельщики, находившиеся где–то по–соседству. Фиолетта любезно связала рыбкам маленькие шерстяные кофточки, а Слингби предложил им несколько капель снотворного опиума. С тех пор рыбкам стало намного теплее, и значительно спокойнее спалось.

Вскоре путешественники прибыли в страну, сплошь заросшую огромными апельсиновыми деревьями с внушительным количеством плодов. Друзья высадились на берег, прихватив с собой свой огромный чайник и намереваясь собрать в него пару килограммов апельсинов. Но как только они собрались это сделать, сразу поднялся устрашающий ветер и сдул почти все перья с чепчика Фиолетты. Это несчастье, однако, не идет ни в какое сравнение с бедствием, обрушившимся на головы путников в виде миллионов апельсинов, которые так жестоко набивали им шишки, что друзьям пришлось бежать прочь со всех ног. Более того, звук падающих на дно чайника апельсинов казался им самым кошмарным звуком на земле.

Тем не менее, все они благополучно добрались до лодки, хоть и основательно побитыми, а у Хитрюги так сильно растянулась нога, что ему пришлось неделю сидеть без движения, засунув голову в тапочек.

Это происшествие очень расстроило всю компанию, и, возможно, они никогда бы не вышли из меланхолического оцепенения, если бы не Лионель, которая все время, героически стояла на одной ноге и громко, оживленно насвистывала разнообразные мелодии. Ее мелодии так позабавили путешественников, что все они постепенно пришли в себя и решили, вернувшись домой, собрать для Лионель коллективный подарок, который будет состоять из клюквы и имбирных пряников. Такой подарок станет знаком их благодарности и признания.

Некоторое время друзья плыли спокойно, пока не достигли страны, в которой с удивлением и интересом обнаружили бесчисленное количество белых, красноглазых мышей, нерасторопно поедающих сладкий пудинг. Вид у них был весьма довольный и вежливый.

Наши путешественники уже давно не держали во рту ничего, кроме палтуса и апельсинов, и это обстоятельство решительно повлияло на их желание ненавязчиво и скромно попросить у мышей немного пудинга, которому они были бы крайне рады. Было решено, что Парниша пойдет на это задание, что он тут же и сделал. В результате мыши предложили ему ореховую скорлупку, всего лишь наполовину наполненную кремом, разбавленным водой. «От такого огромного пудинга можно было предложить и кусочек побольше,» — воскликнул Парниша, которому подобное поведение, конечно, не понравилось. Не успел он закончить фразу, как мыши разом повернулись и чихнули на него так отталкивающе и мстительно (невозможно представить себе более отвратительный и скрипучий звук, чем тот, что синхронно производят миллионы злых мышей), что Парниша невольно отскочил назад к лодке. Однако он успел забросить свою шапку прямо в середину сладкого пудинга, чем совершенно испортил мышиный ужин.

Вскоре четверо друзей попали в страну, где вместо домов стояли бесчисленные огромные бутылки без пробок, светло–голубого цвета. В каждой бутылке проживала муха, и все эти интересные животные жили в абсолютном достатке и деревенской гармонии. Подобную счастливую жизнь теперь редко встретишь на Земле. Фиолетта, Слингби, Парниша и Лионель были поражены столь примерным образом жизни и, оставив лодку у берега, решили заварить чай неподалеку от бутылок. Сначала они, конечно, попросили разрешения у мух и заручились их вежливым согласием. Однако заварки у друзей не нашлось, и им пришлось использовать прибрежную гальку, заварив ее кипятком. Пока чай готовился, Хитрюга сыграл несколько мелодий на аккордеоне, благодаря чему, чай получился самого высшего качества.

Четверо друзей вскоре разговорились с мухами, которые рассуждали спокойно и вежливо, хотя в голосе их и слышался немного звенящий акцент — оттого, что у каждой из них в зубах была зажата маленькая щеточка для чистки одежды, вызывающая подобный эффект.

«Не соблаговолите ли вы мне пояснить, — обратилась к ним Фиолетта, — почему вы проживаете в этих бутылках. А если даже и в бутылках, то почему именно в голубых, а не в зеленых, пурпурных, или желтых хотя бы?»

Самая пожилая старуха–муха ответила ей так: «Мы, вернее наши пра–пра–пра–пра–пра–деды как–то обнаружили, что эти бутылки пригодны для проживания, и мы с тех пор стали жить тут. А когда приходит зима, мы переворачиваем бутылки вверх дном и, таким образом, совсем не мерзнем. Вы ведь прекрасно понимаете, что с бутылками любого другого цвета это сделать было бы невозможно»

«Конечно, невозможно, — сказал Слингби, — но могу ли я взять на себя смелость спросить вас, чем вы, собственно говоря, питаетесь?»

«В основном, лепешками из устриц, — ответила муха. — А когда их не хватает, то клубничным уксусом и русской кожей, сваренной до состояния желе».

«Как вкусно!» — воскликнул Парниша.

А Лионель воскликнула: «Ура!»

На что все мухи прожужжали: «Жура!»

Вскоре Старуха–муха объявила о том, что настал час пенья вечерней песни, и по сигналу все мухи вдруг великолепно зажужжали, (правда, немного в нос), а над водой раздались мелодичные и протяжные звуки, отражаясь и повторяясь над вершинами зеленеющих холмов, с той чистой и шелковистой учтивостью, что присуща только истинной добродетели. Луна рассеяно светила с усыпанного звездами неба, и свет ее освещал гладкие и блестящие бока, крылья и спинки мух каким–то особенным и в то же время обыкновенным блеском. Вся природа в это время жизнерадостно отвечала им лазурным светом.