Жили себе двое мальчиков-близнецов Витя и Вова. Хорошо, кажется, жили, счастливо. Ежедневно ели мороженое и конфеты. Ходили в детсад, где были качели, карусель и симпатичная воспитательница Галина Михайловна. Игрушек имели дома столько, что и не пересчитать. Был у них весёлый великан папа, который водил их в зоопарк, в цирк или в кино. И была у них ласковая красивая мама, которая их баловала и называла нежно «мои козлята». Но мальчикам не нравилась их жизнь.
— Никудышная у нас жизнь, — сказал Витя. — Каждый день надо умываться, чистить зубы, есть манную кашу.
— И на каждом шагу говорить «пожалуйста», «спасибо», «извините», — подхватил Вова.
— А бомбошки от портьеры отрезать ножницами нельзя. Стол полированный царапать вилкой нельзя…
— Даже в своём собственном носу ковырять пальцем нельзя. Преступление! Разве это жизнь?
Витя и Вова сидели в кустах около забора и вздыхали.
Это был не просто забор, это была граница, переходить которую им было строго запрещено. За забором начиналась улица, что вела к речке. По улице ездили машины, автобусы и троллейбусы.
А речка — вы сами знаете, что такое речка! Хотя Витя и Вова уже умели плавать, потому что всю зиму ходили с папой в бассейн, но… О! О! Слышите! Мама уже кричит:
— Ви-итя-я! Во-ова-а! Козлята мои! Где вы-ы? Не вздумайте идти на улицу!
— «Козлята-козлята»! — прогнусавил Витя. — А шагу ступить самим не дают. Настоящим козлятам и то лучше.
— А что ж! — прогнусавил Вова. — Бегай где хочешь, прыгай сколько хочешь.
— И умываться не надо. И зубы чистить не надо. И манную кашу есть не надо.
— И не надо на каждом шагу говорить «пожалуйста», «спасибо», «извините»… Слушай, Витька, а ты бы хотел, чтоб мы вдруг стали козлятами? Хоть на день? А?
— А что ж! Хоть на речку сбегали б сами покупаться… Хотел бы.
— И я.
И тут внезапно из-за забора послышался свистящий голос:
— Это мы можем устроить.
Витя и Вова вздрогнули от неожиданности. Потом глянули в щёлку. За забором, на улице, возле подворотни сидел нищий. С деревянной ногой, на костыле, с длинным крючковатым носом. У него был один-единственный большой жёлтый зуб, что торчал из губастого рта.
Мальчики очень удивились. Они никогда в жизни ещё не видели живых нищих, только в кино и по телевизору. А нищий тем временем проворно подполз ближе к щёлке и с присвистом зашамкал:
— О, уважаемые граждане Витя и Вова, я слышал, что вы хотели бы превратиться в козлят. Это прекрасная идея! Я сам когда-то был одно время маленьким козлёнком. Это не жизнь, а сказка. Прыгаешь, бегаешь, мекаешь, бекаешь, и никаких тебе забот. И никто тебя не учит, никто тебя не воспитывает, никто тебе не читает мораль.
— То-то и оно, — сказал Витя.
— Так точно, — сказал Вова. — А… а кто вы такой?
— Ну я… я… — замялся нищий. — А какая разница? Я хочу вам помочь. Я могу превратить вас в козлят.
— А как… откуда вы это умеете? — спросил Витя.
— Где вы научились? — спросил Вова. — Вы учёный, академик?
— Нет, я… как бы сказать… Я сам научился… Самоучка я… любитель… Колдун-любитель. Это моё увлечение. Хобби — как теперь говорят. Видите, работать я не могу, инвалид, вот и приходится… — он жалобно шмыгнул носом.
Мальчикам стало его жаль.
Вова хотел было спросить: «Почему же вы не восстановите себе ногу, раз умеете колдовать», но постеснялся.
— А… а как вы это делаете? — спросил Витя.
— Ну, это, конечно, тяжело, но если вы мне поможете, я сделаю. Главное — нужно, чтобы вы очень-очень захотели стать козлятами, и тогда я…
Витя посмотрел на Вову. Вова посмотрел на Витю. Честно говоря, им уже не очень хотелось стать козлятами, но было как-то неудобно перед этим самодеятельным колдуном-любителем, который так жалобно шмыгал носом.
— Так как, Витька, захотим? — неуверенно спросил Вова.
— Не знаю… — пожал плечами Витя. — Если ненадолго, на полчасика… Ведь скоро папа с работы придёт. Мы же сегодня идём на именины к тёте Наде.
— Нас из-за этого мама и из детсада раньше забрала, — пояснил Вова.
— На полчасика, на полчасика! — закивал колдун. — Могу даже на десять минут. Пожалуйста. Кто первый?
— Как — кто первый? — переглянулись Витя и Вова. — Мы оба первые. Мы всегда вместе. Только вместе.
Конечно, они ведь были близнецы. Им всегда покупали всё одинаковое, и одевали одинаково, и ели они одно и то же. И всегда были равные. И как же это так, чтобы один из них стал козлёнком, а второй ещё оставался мальчиком! Нет, только вместе.
— Я так не могу, — надул свою толстую губу колдун. — Я же всё-таки не специалист, а любитель. Нужно посчитаться… Знаете, давайте так: вы отвернётесь друг от друга, я вас по очереди сделаю, а потом вы повернётесь, и будет словно вы одновременно. Ну, пожалуйста.
— Ну, ладно, — вздохнули Витя и Вова и отвернулись друг от друга.
Сначала голос колдуна прозвучал из-за забора возле Вити:
— Витя-Видивитя-Видивис-Пампитя! Видивис-Видивас-Видивис-Пампас!
Потом такое же самое заклинание прозвучало возле Вовы:
— Вова-Видивова-Видивис-Пампова! Видивис-Видивас-Видивис-Пампас!
После чего колдун довольно хмыкнул и сказал:
— Всё! Можете поворачиваться.
Мальчики обернулись и заморгали друг на друга глазами.
— Ой, у тебя-я-я… — пробекал Витя.
— Что у ме-е-еня? — промекал Вова.
— У тебя-я-я… рожки!..
— И у тебя-я-я…
— Ой, мы стали козлятами!
— А что я вам говорил! Хе-хе-хе! А вы не верили!
— Ой, а почему у нас хвостики такие ме-е… ме-е… м-не козлиные! — удивлённо проблеял Вова.
Хвостики у близнецов и в самом деле были не короткие, как у козлят, а длинные, с кисточками на концах.
— Я не виноват! Я не виноват! Это не я, — запротестовал колдун. — Это, наверно, вы не до конца очень хотели. Это вы не старались. Я же не специалист! Я же любитель!
— А, ничего! Всё равно! — проблеял Витя. — Так даже лучше, удобнее.
И он почесал своим хвостом себя за ухом.
— Вот и чудесно! Видивис-Видивас-Видивис-Пампас! — и колдун замолчал.
Близнецы-козлята заглянули в щёлку — колдуна за забором не было. Колдун исчез.
— Бе-е он? — удивлённо пробекал Витя.
— Ме-е знаю, — растерянно промекал Вова.
— А, всё равно! — махнул хвостом Витя. — Каких-нибудь бе-есять минут бе-ыть нам козлятами — не бе-удем терять время!
— Ме-е будем! Наверное, так и надо! — махнул хвостом Вова. И близнецы-козлята вприпрыжку побежали к речке.
С разбега бросились они в воду и давай плескаться, плавать и нырять. Им было так хорошо и весело! Никто не кричал с берега: «Витя, вылезай!», «Вова, не заплывай!» Никто не хватал их за копыта и не тянул из воды. Плавай и ныряй сколько хочешь.
Накупавшись, они лежали на берегу, валялись и кувыркались в траве.
Потом снова купались-плескались, плавали и ныряли, забыв обо всём на свете.
Никто им не мешал. В том месте берег был безлюден. Только далеко-далеко под ивой сидел какой-то старый рыбак с удочкой. Но он был очень упорный рыбак, сидел, уткнувшись в поплавок, и ничего на свете не замечал.
Солнце уже клонилось к закату, тени удлинились, потянуло прохладой.
— Ой, Витька, что ме-е себе думае-ем! — промекал вдруг Вова. — Ведь папа уже с работы пришёл. Нам же к тёте на име-енины.
— Скорее на бе-ерег! — пробекал Витя.
Они выскочили на берег, отряхнулись.
— А где-е же колдун? — растерянно заблеял Витя. — Нам же надо уже пре-евращаться в мальчиков.
— Конечно. Ме-е же ме-е можем так идти на име-енины! — жалобно замекал Вова.
— Может, вот это он? — И Витя показал копытом на рыбака под ивой.
— Ме-е похож! Совсем ме-е похож! — вздохнул Вова.
— Может, он пре-евратился. Раз он нас смог пре-евратить, то и сам может пре-евратиться в кого угодно. Побежали.
И близнецы-козлята поскакали вдоль берега к рыбаку.
— Дяденька колдун! Пре-евращайте нас скорей обратно в мальчиков! — решительно забекал Витя.
— Нам надо к тёте на име-е-енини! — замекал Вова.
Рыбак поднял голову, обернулся, глянул на них:
— Фу! Какие-то козлята!
И снова уткнулся в поплавок.
— Пре-евращайте скорей! — настойчиво забекал Витя.
— На име-енины надо! — замекал Вова.
— Вот разбекались-размекались! Рыбу мне распугаете. Только клевать начала. Ну-ка кыш! — и рыбак сердито махнул на них рукой. А затем поднял комок земли и бросил в них. Козлята вынуждены были отбежать. Нет, это был не колдун. Это был обычный рыбак. И он не понимал их козлиного языка. Для него это было просто бекание и мекание.
И только тут до близнецов-козлят дошёл весь ужас их положения. Они не могли объясняться с людьми. Не могли даже рассказать, что с ними случилось. Люди не понимали их козлиного языка. Это ж и папа с мамой не поймут и не узнают их. Нельзя в таком виде возвращаться домой. Близнецы-козлята растерянно переглянулись и… заплакали.
И вдруг вода в речке у берега возле них забурлила и забулькала, как она булькает в кастрюле, когда закипает, — причём большими-пребольшими пузырями.