СТАРИНЫ И СКАЗКИ В ЗАПИСЯХ О. Э. ОЗАРОВСКОЙ
От научного редактора
Перед Вами — переиздание двух ставших классическими собраний фольклорных текстов, записанных О. Э. Озаровской на Русском Севере, в основном на Печоре, Пинеге и Мезени.
Издание «Бабушкины старины», представляющее собой записи с голоса известной сказительницы М. Д. Кривополеновой, вышло в 1916 году в Петрограде, а сборник сказок «Пятиречие» — собранное и структурированное под «Русский Декамерон» — в 1931 году.
Диалектная запись О. Э. Озаровской оставлена без изменений; тексты 1916 года приведены в новой орфографии; замечания помещены в сноски. Былина «Вавило и скоморохи», приведенная в обоих сборниках, во второй раз не напечатана.
Т. Г. Иванова
Три дороги Ольги Эрастовны Озаровской
Математик (помощница Д. И. Менделеева), артистка одного из модных петербургских театров-кабаре и педагог сценического мастерства (руководитель Студии живого слова), фольклористка, собиратель устной народной поэзии (издатель знаменитых «Бабушкиных старин») — таковы три разные грани научно-культурной деятельности незаурядной русской женщины О. Э. Озаровской.
Ольга Эрастовна Озаровская родилась в дворянской семье 13 (25) июня 1874 г. Мужчины рода Озаровских из поколения в поколение выбирали военную карьеру. В справочнике «Весь Петербург» на 1900 год называется штабс-капитан Александр Эрастович Озаровский, офицер Константиновского артиллерийского училища. Это один из братьев Ольги Эрастовны. Кстати, именно у него она жила в начале своего петербургского периода — в доме 17 на Забалканском (ныне: Московском) проспекте. Военным был и отец Ольги Эрастовны. «Отец, по положению офицер, по способностям математик, а по призванию — сказочник», — писала она в очерке, предпосланном первому изданию «Бабушкиных старин» [Озаровская 1916: 11]. Семья, в которой ценились образование и духовные запросы, и определила те пути, которыми прошла О. Э. Озаровская по жизни.
В конце 1880-х — начале 1890-х гг. Озаровские проживали в Тифлисе, где, вероятно, в то время служил глава семейства. Именно в Тифлисе Ольга Эрастовна от своего брата, гимназиста Юрия, увлеченного химией, впервые услышала имя Д. И. Менделеева — брат дал ей почитать «Основы химии». Эта книга сыграла огромную роль в ее жизни.
В первой половине 1890-х гг. О. Э. Озаровская, чтобы получить высшее образование, встать на равную ногу с представителями мужской половины человечества, приехала из Тифлиса в Петербург. Она стала слушательницей Высших женских курсов — так называемых Бестужевских (по фамилии их руководителя — профессора русской истории К. Н. Бестужева-Рюмина), созданных в 1878 г. На долгие годы здание курсов, располагавшихся на 10-й линии Васильевского острова (д. 33–35), стало для нее самым важным местом в столице. Училась О. Э. Озаровская на физико-математическом факультете. Кстати, в начале существования ВЖК Д. И. Менделеев был одним из профессоров курсов.
Одной из дружественных Озаровским семей в Петербурге была семья ученика Д. И. Менделеева, изобретателя русского бездымного пороха И. М. Чельцова, в его доме О. Э. Озаровская увидела Д. И. Менделеева. Так началась ее дружба с Анной Ивановной Менделеевой, второй женой ученого, которая, будучи художницей, предложила О. Э. Озаровской позировать ей для одной из картин. Так будущая фольклористка стала бывать в доме Менделеевых — на Васильевском острове на Кадетской линии (д. 9). Рассеянный ученый не раз встречал ее у своей жены, но, кажется, долгое время не мог запомнить имя молоденькой курсистки. Различать же ее в ряду других гостей своей супруги Д. И. Менделеев начал при следующих обстоятельствах: «Вечером я была у Анны Ивановны и села на своего любимого конька: стала импровизировать. Была у нас с Анной Ивановной мифическая “баронесса Гильзен-Пильзен”, от лица которой я судила обо всем на свете; Анна Ивановна чудесно подавала реплики: так что каждый раз у нас выходило по-новому, и мы часами увлекались таким “театром для себя”. В тот вечер я особенно была в ударе, Анна Ивановна не выдержала и позвала Дмитрия Ивановича.
Я была уже не курсистка, а “баронесса”. Как на крыльях подлетела к нему и в одну минуту наговорила столько разных банальностей о его гении, высказала такую беспросветную глупость в суждениях о его работах, что Дмитрий Иванович замахал рукой, захрапел по-особенному (так он смеялся) и убежал в кабинет, откуда вернулся с книгой в руках:
— Вот вам за это. Отлично! Есть ведь такие! Беда! Ух, какая!
Книга эта была его “Основы промышленности”.
С тех пор Дмитрий Иванович меня узнавал и ласково приветствовал», — такую живую картинку рисует О. Э. Озаровская в своих воспоминаниях о Д. И. Менделееве [Воспоминания 1929: 17].
Очень скоро юная курсистка стала своим человеком в семье ученого. Летом она гостила в д. Боблово Клинского уезда, где располагалась усадьба великого химика. Здесь она познакомилась с мальчиком-подростком Сашей Блоком, приезжавшим к представителям молодого поколения Менделеевых — Ване, Любе, Мусе, Васе (детям Д. И. Менделеева от брака с Анной Ивановной).
В 1897 г. О. Э. Озаровская окончила Высшие женские курсы. Она мечтала приложить свои знания на ниве образования в одной из школ для рабочих. Еще будучи курсисткой, она организовала занятия с рабочими Обуховского завода. Но школу ей власти не доверили. Не исключаем, что сказались определенные сомнения в политической благонадежности девушки.
Судьба распорядилась иначе, подарив О. Э. Озаровской несколько лет работы вместе с Д. И. Менделеевым. Он пригласил выпускницу физико-математического факультета на работу в Главную палату мер и весов, которую он возглавлял с 1893 г. О. Э. Озаровская стала первой женщиной, допущенной на службу в научное учреждение. Палата занималась проблемой обеспечения единства измерений. «Официально служба начиналась в 11 часов. Приходя к 10, я уже находила Дмитрия Ивановича, брала у него работу и уходила в 6 часов, а Дмитрий Иванович оставался еще в кабинете. Он писал тогда замечательный труд “Опытное исследование колебания весов”», — вспоминала спустя много лет О. Э. Озаровская [Воспоминания 1929: 33]. Д. И. Менделеев поручил ей математическую обработку огромного числа наблюдений, которые он вел лично сам. О. Э. Озаровская освоила сложный метод П. Л. Чебышева по исчислению формулы для больших множеств, чем сразу же завоевала авторитет в глазах руководителя Главной палаты мер и весов. Постепенно ученый допустил свою молодую сотрудницу непосредственно к проведению опытов — а именно, к наблюдениям над колебаниями весов. «Во время наблюдений над колебаниями весов, — писала О. Э. Озаровская, — мне поручено было следить за хронографом, на котором перо писало секунды и отмечало сигналы, подаваемые из центральной весовой комнаты» [Воспоминания 1929: 43].
Главная палата мер и весов, располагавшаяся на Забалканском проспекте (д.19),[1] и дом Менделеевых (в то время Менделеевы жили здесь же) на целое десятилетие стал важным местом в жизни О. Э. Озаровской. Великий химик очень скоро оценил деловые способности бывшей курсистки. Она вела переписку ученого с иностранными корреспондентами, восхищая его своим французским стилем. Когда ученому сделали операцию на глазах и он некоторое время не мог читать, О. Э. Озаровская развлекала его чтением — романами Александра Дюма. Как-то летом она опять побывала в Боблово. Молодежь в Боблово развлекалась любительскими театральными постановками, в которых участвовала и О. Э. Озаровская.
Рождение одного из спектаклей, авторами которого стали Иван и Любовь Менделеевы, их младшие брат и сестра близнецы Вася и Муся и Александр Блок, О. Э. Озаровская описывает следующим образом: «Дело происходит на планете “Венера”, есть колдунья, есть загадочная героиня, есть два влюбленных, но дело остановилось — дальше фабула ни с места. Я подала мысль разгадать героиню: она не может никого любить, потому что тоскует по той звезде, которую называют “Землею”. Колдунья исполняет ее мечту и отправляет ее на “Землю”.
Стали писать коллективно: Александр Блок создавал лирические стихи всерьез (“Тоска по Земле”), Ваня и я гнули сатиру; Вася и Муся не отставали в юморе. Любовь Дмитриевна восхищенно приветствовала выдумку каждого» [Воспоминания 1929: 155].
В 1907 г. скончался Д. И. Менделеев. Главная палата мер и весов осталась без своего авторитетного руководителя. Тогда-то, с уходом великого учителя, по-видимому, потеряла интерес к работе и О. Э. Озаровская. Первая страница в ее жизни была закрыта, начался следующий этап — артистический.
Необходимо сказать, что театральная атмосфера давно привлекала О. Э. Озаровскую. Это следует и из того образа «баронессы Гильзен-Пильзен», который она разыгрывала в «театре для себя», и из ее участия в театральных забавах бобловской молодежи. Петербургский театральный и литературно-художественный мир был хорошо знаком О. Э. Озаровской. Дело в том, что упомянутый выше ее брат Юрий (Георгий) Эрастович Озаровский (1869–1924) был известным актером и режиссером. С 1892 по 1915 г. он служил в Александринском театре. Любитель старины, Ю. Э. Озаровский собрал маленький музей — упомянутый выше «Старый домик». Музей помещался в небольшом домике, принадлежавшем церкви св. Пантелеймона, в нескольких комнатах здесь были представлены гравированные портреты, книги, предметы быта, мебели Петровской, Елизаветинской, Екатерининской и Александровской эпох (см. каталог музея [Старый домик 1911]). Переехав в Москву, в 1915–1916 гг. Ю. Э. Озаровский работал в театре Суходольских (впоследствии Московский драматический театр). Во время Гражданской войны в Одессе, куда бежала от большевиков русская творческая интеллигенция, в феврале-марте 1919 г. Ю. Э. Озаровский организовал «Весенний театр», где А. Н. Толстой заведовал литературной частью. По окончании российской смуты брат О. Э. Озаровской оказался во Франции. Его имя неоднократно встречается в хронике научной, культурной и общественной жизни русского зарубежья. Так, 1 февраля 1921 г. он открыл в Париже Русскую драматическую школу [Русское зарубежье 1995].