Одиссева Пенелопа
Лягушка, не царевна!
"В некотором царстве, в некотором государстве, жила-была..."
Нет, не так. Как-то слишком официально. Мммм, а если...
"За темным-темным лесом, в темном-темном болоте, на темной-темной кочке..."
Брр, еще хуже! Сказка-ложь, не ужастик! И кто сказал, что ложь? Попытаюсь в третий раз ...
Посреди одного из самых уважаемых государств Тридесятого Царства расположился вековой Лес. На западе выходит он к Долгим Долам, где не раз теряли верных скакунов местные богатыри и проезжие королевичи; на востоке обрывается высокими скалами Синего моря, с которых любят петь свои чарующие песни русалки. Северная сторона Леса подступает к столице Тридесятого - Златограду, и с золотых шпилей сторожевых башен видны макушки самых высоких деревьев. А на юге Лес окружен болотом. Появилось оно на месте речки Смородинки: некий царевич додумался утопить там двенадцатиголового Змея Горыныча, - и легендарная река стала постепенно затухать. Протухать, то бишь.
О чем это я? Сказ не о речке, и даже не о болоте, образовавшемся на её месте. Хотя, косвенно болото в моей истории роль сыграло...
Царь Тридесятого, Ермил Светлоголовый (прозвание, метко дарованное народом, очень подходит нашему царю, и не столько за светлые мысли, касаемые устройства Царства, приходящие ему в голову, а сколько за лысину, коей еще будучи царевичем обзавелся Ермил, неудачно воспользовавшись волшебным зельем для смены цвета волос); так вот: Ермил Светлоголовый подавился однажды вишневой косточкой.
Сей неприятный факт привел царя к мысли о скоротечности жизни и необходимости передачи престола в хорошие руки. Не то, чтобы не было у царя наследников - были, только Царство одно, а сыновей трое.
Старший, Богдан, как водится, самый сильный и умный - именно он Змея в Смородинке утопил. После того Горыныча объявил он себя змееборцем великим, да по всей земле клич пустил: кто Змея увидит, пусть сразу же Богдана зовет. Только если у Змея меньше двух голов, просьба не беспокоить: царевич по мелочам не разменивается.
Средний, Митрофан, и так и сяк - да слыхали вы о нем, его еще "недорослем" кличут. Вместе с заморским гувернером мистером Чарльзом бабочек ловит, под стекло сажает. Говорят, изучает эволюцию: как от гусеницы до красоты такой бабочка доросла. Все дворцовые грядки с капустой этими гусеницами насадил - пролетали мимо нас воробушки городские, начирикали о том рае.
Младший, Иван, и вовсе - дурак. Целыми днями на печи лежит, да книжки читает, благо в Тридесятом библиотека от деда Ермила, Ивана Умного, осталась. А коли выйдет на двор Иван-дурак помочь: дрова отцу-батюшке для баньки наколоть, али ковер-самолет какой от моли и пыли перетрясти, так все одной рукой, в другой завсегда книжка зажата.
Бывало, спросит царь Ермил:
- И чего мой младшенький делает, что читает?
А Иван ему непонятную тарабарщину как выдаст! Вот и перестал Ермил спрашивать, что с дурака возьмешь?
Думал-думал Ермил, кому царство оставить, каким испытанием сыновей испытать, да придумал...
Прекрасным летним вечером нежилась я на кочке своего любимого болота. Вечер был тёпл, комары и мошка сами в рот прыгали. Ах, да! Позвольте представиться - Лягушка. Ой, что вы! Ну, какая же я царевна? Мало ли, говорящая, у нас и коты сказки рассказывают - заслушаешься (правда, сначала им надо от старого дуба по золотой цепи к русалкам налево сходить...)! Нет-нет, из икринки родилась, икру мечу и под корягой помру, увольте меня от политики... Хватит, натерпелась интриг. Откуда знаю? О чем и речь! Все в тот вечер и началось.
Сижу себе на кочке, на заходящем солнышке греюсь, вдруг - бзынць! - стрела прямо передо мной втыкается! Представьте себя на моем месте. Вы сказали ***? Вот-вот, примерно и я так выразилась. Чуть культурнее, конечно, все же дама. Соседки врассыпную, а мне тяжко, зарекалась ведь - больше килограмма мошки зараз не съедать, пузо лапкам шевелить мешает...
Не успела отпрыгнуть от золотой стрелы. Сидела и рассматривала её: какой дурак, мол, добро на болоте разбазаривает? Окромя нас, лягушек и жаб, из живности тут только пиявки. Кулики с журавлями и те предпочитают подальше от змеева смраду держаться.
- Куда золотая стрела привела меня? Где моя суженая? - раздалось с берега, и ветки ежевики неохотно выпустили к болоту царевича Ивана.
То, что это именно он, сразу догадалась: с книжкой в руке токмо Иван по нашему Тридесятому ходит.
- Ква? - удивилась я, выпучив глаза на Ивана, подходящего к кочке и вынимающего кружевной шелковый платок.
- Видно, карма у меня такая, - вздохнул царевич, склоняясь надо мной с платком.
- А-а-а! Помогите! - заорала я, судорожно вцепившись лапками в древко стрелы, - Ты, дурак, положь меня на место! Ишь, чего удумал! Да зачем я тебе нужна-а-а?
- О, верно, не простая лягушка! Девица-красавица, тебя Кощей заколдовал, да?
- Ничего я не девица! Ква! Я уже три раза икру метала... - гордо квакнула я.
А насчет красавицы, он прав. Кто на болоте жирнее и зеленее меня? Нет таких, если жаба какая...
- Где-то я читал, если лягушку поцеловать, она превратиться в царевну, - задумчиво потер лоб Иван, завернув меня в платочек, - но, не волнуйся, я тебя понимаю. Думаешь, мне приятно, так прямо подойти к незнакомой девушке и целоваться лезть?
- Ага, а особенно к незнакомой лягушке приставать, - хмыкнула я.
Вообще-то собиралась грозно сказать, да отрыжка помешала. А этот...дурак ласково посмотрел и головой покачал:
- Ничего, суженая моя! На свадьбе поцелуемся! Теперь поспешим, царь-батюшка ждет!
Эх, прощай болото, кажись, увозят в Златоград! А там, я от перелетных уток слышала, насекомые тощие и юркие, да еще заморским дихлофосом травленные. Придется ГМО питаться, а как оно на икре скажется? Проползала тут мимо одна черепаха из столицы, говорит, после тамошних кузнечиков у неё в кладке вместо черепашат какие-то трехпалые вылупились, "ниндзя" орут да палками машут! Бедная я!
Вёз меня царевич через весь Лес, долго ли коротко ли, не знаю, не ведаю, задремала в платочке-то. Конь у Ивана сразу видно, царский - и не укачало совсем.
Проснулась от визгу.
- Йа-а-а! - визжали две девицы в кокошниках по сторонам от меня. - Лягушка!!!
- Прошу не оскорблять мою будущую супругу, - Иван накрыл ладонью платочек со мной. Смотрите, какой заступник!
- Скорым пирком да за свадебку? Через три дня организуем! - потирая руки, усмехнулся лысый мужичишко с короной на голове, и тут я догадалась, где очутилась.
- Ква-ква, простите, - робко высунулась я из-под ладони Ивана и обвела присутствующих любопытным взглядом, - а что, собственно здесь происходит?
- Она ещё и говорящая! - на два голоса запричитали девицы, а один из мужчин в странной шляпе и с сачком в руке подбежал к моему царевичу.
- Это феномЕн! Амфибия воспроизводит человеческую речь! Иван, как долго ты её тренировал?
- Тце-тце-тце, - пощелкал языком другой, в латах и рыцарском шлеме, - нечисть в дом притащил! Она же родственница Змеям!
- Ничегошеньки подобного, - возразила я, - если только жабам...
- Тут еще и жабы? - подобрав сарафаны выше колен, запрыгали по царским палатам две суматошные девицы.
Крик и шум поднялся!
Девицы визжат, ногами топают. Мужик в латах мечом и копьем гремит на Ивана, второй, с сачком, упрашивает отдать говорящую земноводную ему на опыты для пре-по-ра-ции. Иван вежливо объясняет всем, что я его заколдованная невеста, и никому он меня не отдаст, а если уж его дорогие братья завидуют выбору младшего, так еще не поздно сдать тех двух истеричек назад, где взяли: "На болоте лягушки еще остались, авось какая глянется". Я от возмущения только квакаю громче обычного. А царь-батюшка сидит на престоле и улыбается.
- Молодежь! - окликнул Ермил нашу честную компанию, и всё смолкло. - Своею царскою властью объявляю вас мужьями и женами. Богдан и Марьюшка, совет вам да любовь! - подозвал царь к себе удивленных мужчину в латах и ту девицу, что повизгливее.