Андрей Белянин

Рыжий и Полосатый. Трилогия

1. Рыжий и Полосатый

Глава первая

В старинном родовом замке, на правом берегу Розового озера, царило бурное оживление. Дело в том, что два часа назад у супруги владельца замка, пани Коржиковой, родилось трое котят. Две девочки-кошечки и один чудный рыженький котенок – сын. Отец семейства, пан Коржик, был очень представительным рыжим котом с седеющими усами и моноклем в глазу. Он весьма обрадовался рождению сына, ибо дочерей мама приносила уже трижды. Старших удалось выдать замуж, те, кто помладше, учились в различных пансионатах, а самые маленькие воспитывались пока дома. По выражению пана Коржика – дочерей у него было как собак нерезаных! Так что, я думаю, понятно, почему в честь рождения Коржика-младшего дом был взбаламучен с подвалов до чердака. Готовился торжественный обед, прибывали приглашенные и незваные гости. Многочисленные родственники уже спешили с подарками. Даже от Его Королевского Величества прибыл специальный гонец с поздравительной депешей.

За всей этой суетой папа Коржик едва выкроил время, чтобы посоветоваться с женой относительно имени сына. Впрочем, для него самого этот вопрос был давно ясен.

– Дорогая, – начал он, указывая лапой на длинный ряд старинных портретов своих достойных предков, – я уверен, что ты не будешь против, если мы дадим малышу самое прекрасное и звучное имя, которое лучшим образом отражало бы его знатность и напоминало о достославных деяниях его дедушек, прадедушек, дядей, двоюродных братьев и прочих родственников.

– Нет, только не это! – раздраженно отмахнулась лапкой мама Коржикова. – Уж я-то знаю твои причуды. Ты опять хочешь уговорить меня дать ребенку имя из двадцати слов? Все наши дочери мучаются от этого. Подумать только, милой крошке Люси досталось та-а-акое имя! Его ведь ни муж, ни родные, ни даже ты сам не можешь выговорить полностью – Люсия дель Ляпсусова Рольгардина энд Мяуплюх дробь эс в квадрате Бельвельгерская Коржикова!!! И, учитывая знатность рода, она не откликалась ни на какое сокращение. Нет! Довольно! Мой сын будет иметь короткое и выразительное имя.

– Позвольте! – запротестовал папа. – Но он ведь и мой сын! Я не допущу, чтобы мой единственный мальчик носил короткое, бесхвостое имя! Его предки…

– А я тебе говорю, что у него будет одно имя. И лучше не выводи меня из себя! – с непередаваемой опасной мягкостью прошипела пани Коржикова.

Пан Коржик вообще-то был храбрым котом на поле брани, но вступать в скандалы с любимой супругой почему-то не решался. Он тихонько ретировался к двери и миролюбиво улыбнулся:

– Ну что ты так волнуешься, милочка? Конечно, мы назовем его так, как ты скажешь. Я просто уточнил некоторые детали… Все в порядке, отдыхай, моя лапушка, я не буду тебя беспокоить.

Когда папа Коржик ушел, мама-Коржикова поворчала еще с минуту и, повернув к себе сонного котенка, тихо мурлыкнула:

– Мой сладкий малыш, я назову тебя просто Рыжий. Это будет легкое, веселое имя. Спи спокойно. А эти бредовые идеи твоего папочки…

Почти в то же время пан Коржик сидел у нотариуса – и в книге рождения, смерти, брака и других гражданских актов появилась новая запись: «Родился сын Виллибальд Кнопс Мур-Мяу Гауфт Ка-14 Пухтилинский Коржик-младший».

Глава вторая

Вечером того же дня на левом берегу Розового озера, в крепком приземистом домике, чем-то напоминавшем кургузый фрегат без бушприта, также произошло знаменательное событие. У отставного адмирала королевского флота, одноглазого кота Румпеля, тоже родился сын. Пани Румпелева была уже кошкой в летах, и поэтому малыш родился один, без братьев и сестер. То есть, конечно, старшие братья и сестры у него были, но они давно выросли и покинули дом. Пан Румпель находился в отставке, его прошлые заслуги забывались, друзей было немного, родственников не было вообще. Или, вернее, почти не было. Или, что еще вернее, они были, но из-за давней ссоры все отношения меж ними и паном Румпелем были порваны. В память о своих былых подвигах адмирал хотел назвать сына громким именем – Гроза Полосатых Корсаров. Подумав, он решил, что это слишком претенциозно, и сократил до более выразительного и лаконичного – Гроза Полосатых. Поразмыслив еще, он пришел к выводу, что, пожалуй, имя Гроза – женского рода и мало подходит для мальчика. Решив к тому же, что его сын наверняка свяжет свою судьбу с королевским флотом, он окрестил котенка простым и очень морским именем – Полосатый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Таким образом, в книге нотариуса появилось два новых имени: Рыжий (ибо пани Коржикова все же устроила скандал мужу) и Полосатый.

Оба малыша росли как на дрожжах, хотя и в совершенно разных условиях. Виллибальд Коржик получал разностороннее гуманитарно-физическое воспитание, приличествующее котенку из высокой семьи. В частности, он был неподражаем в сложной игре «Бантик на веревочке», сносно пел романсы о любви на крыше и умел восхитительно улыбаться любой дворовой кошке, не теряя при этом достоинства дворянина. В общем, он был добрый и храбрый котенок, единственным слабым местом которого была любовь ко всему романтическому.

Но если воспитанием Рыжего занимались гувернантки и приглашенные учителя, то за воспитание Полосатого взялся сам адмирал. Полосатый спал в гамаке, гулял в любую погоду, лихо расправлялся с рыбой, пел пиратские песни, мог перечислить достоинства любого судна и неплохо владел основами английского бокса. Это был крепкий, практичный котенок, готовый к любым ударам судьбы и сам умеющий наносить ей удары. Два героя никогда не встречались, так как жили на разных берегах Розового озера. Длительные прогулки по побережью и в лесу были запрещены Рыжему, а Полосатый пока просто не доходил до окрестностей замка.

Надо отметить, что гуляния эти были довольно рискованными. В лесах попадались шайки бродячих собак – рейнджеров, а на побережье шныряли бездомные коты, изображавшие попрошаек, но на деле мало чем отличавшиеся от разбойников.

Глава третья

Пан Коржик-старший неоднократно говорил Рыжему, что гулять без охраны опасно. Однако его юный сын был упрям, как д’Артаньян, и, закручивая едва пробивающиеся усы, высокомерно заявлял, что его благородная кровь не знает, что такое страх. Оба горячились, и постепенно атмосфера в доме накалялась. Подобные споры пани Коржикова пресекала, когда страсти отца и сына достигали апогея. Действовала она быстро и решительно, в результате чего Коржик-старший удалялся на кухню утешиться стаканчиком чего-нибудь душеспасительного, а Рыжий, получив подзатыльник, пулей летел в детскую. Там он раздавал несколько оплеух игрушечным солдатикам и изливал свою печаль, обняв шею деревянной лошадки.

В один из таких вечеров он решил, что дальше так продолжаться не может. «Я уйду из дома, – думал он, – уйду и стану великим путешественником. Что-нибудь открою или завоюю. А здесь, под боком у мамочки, не высидишь ни одного даже самого захудалого приключения. Итак, решено. Я стану странствующим рыцарем!» С этими мыслями он и уснул. Наутро Рыжий позавтракал в одиночестве (родители, как и все порядочные коты, спали почти до обеда) и стал осторожно собираться в дорогу. Он надел новые сапоги, охотничью куртку и, затянув ремень, оглядел себя в зеркало. Подумав, надел шляпу с плюмажем. Теперь из зеркала на него смотрел настоящий искатель приключений. Так, по крайней мере, казалось Рыжему. Еще немного подумав, он решил подобрать себе оружие. Ни одна из шпаг или сабель пана Коржика ему не подошла – они были слишком громоздки и тяжелы. Кухонные ножи остры, но неудобны. Вздохнув, он выбрал изящную серебряную вилку и рассудил, что на этом его экипировка закончена. С отчаянной решимостью Рыжий надвинул шляпу на брови и мягко спрыгнул с подоконника на клумбу. Перелезть через ограду тоже не составило труда. Рыжий вышел на побережье и, не имея твердого плана, куда идти, просто зашагал вперед. Если бы он знал – куда шел…