— Вот именно, — кивнул Юрген. — Такова и есть суть моего дела. Я считаю, что Вы, Мара Фата-Моргановна, незаконно захватили власть в королевстве, и вызываю Вас на бой. Число свидетелей Вас устраивает?

Лицо Мары изобразило кислое превосходство. Со снисходительным интересом к происходящему она спросила:

— Когда Вы изволили прибыть в город, сударь?

— Вчера.

— Через какую заставу?

— Через Восточную.

Мара не глядя протянула руку. Тут же один из придворных передал ей папку с какими-то документами.

— Увы, сударь, — сказала Мара, — но вызов не может считаться законным. Вот здесь Ваша собственно ручная подпись под заявлением, что Вы не считаете себя моим личным недоброжелателем. И не можете вызвать меня ни на какой турнир или поединок.

— Неужели там так написано! — искренне удивился Юрген. — Если Вы, Ваше Всемогущество, предъявите мне подобный документ с моей подписью, я немедленно возьму свои слова обратно.

Мара открыла папку и заскрипела зубами. Её брови красноречиво нахмурились.

— Пока Вы, сударыня, размышляете над тем, что Вы сделаете с тем стражником, который вчера был в карауле на Восточной заставе, — насмешливо заметил Юрген, — мне будет позволено считаться почётным гостем?

— Ты пожалеешь, что родился на свет, бродяга! — зашипела она.

— Меня интересует, Вы принимаете вызов или нет? — холодно спросил Юрген, пропуская её шипение мимо ушей.

— Да! — воскликнула Мара так резко, что многие вздрогнули от её голоса, и оконные стёкла зазвенели. — И ты ещё пожалеешь…

— Это я уже слышал, — перебил Юрген. — Ваше Величество, неплохо бы пообедать, а потом мы обсудим условия поединка. И я бы желал познакомиться с Ваши ми гостями и домочадцами.

— С превеликим удовольствием, — отозвался король Любомир. — Любое Ваше желание — закон. Это ведь право почётного гостя. Прошу к столу…

Юрген подмигнул опешившим тёте Георгине и Юте, и все они последовали за королём. А Великая Мара так и осталась стоять посреди Тронного зала, кусая губы от злости.

Но сдаваться без боя она явно не собиралась.

За праздничным столом Юте досталось место возле короля, а Юргену — между Марой и тётей Георгиной.

Прежде чем приступить к трапезе, принято читать молитву. Обычно в большом обществе каждый произносит слова про себя, но в этот раз тётя Георгина попросила короля, как хозяина дома, прочесть молитву вслух. Любомир согласился. Он прочёл «Отче наш» и перекрестил еду на столе.

Первый кубок с вином подняли в честь высоких гостей.

— Почему Вы не пьёте, сударь? — спросила Великая Мара у Юргена. — Ведь это и за Вас тоже.

Юрген поднял свой полный кубок и чокаясь, перелил немного вина в бокал Мары.

— Я обычно ничего не имею против яда, но, просто из вежливости, сначала Вы, сударыня!

Великая Мара снова улыбнулась, глядя ему в глаза, и непринуждённо опрокинула свой бокал на стол. Вино разлилось. Слуги кинулись убирать, а придворные хором загалдели, что красное вино льётся к счастью.

— Так что же Вы не пьёте, сударь? — снова спросила Мара.

Юрген таким же непринуждённым жестом передал свой кубок слуге.

— Туда упала лягушачья лапка с Вашего браслета, сударыня. Любезнейший, принесите другой бокал, будь те добры.

 - Вам не откажешь в самоуверенности, — заметила Мара.

— И Вам, сударыня.

— Мы не могли бы договориться? — спросила она тише.

— Ни в коем случае.

— Тогда пеняйте на себя, сударь. Ведь выбор оружия за мной.

— Вас это не спасёт, сударыня, — заверил Юрген.

— Как знать, как знать…

В остальном, обед прошёл в тёплой дружественной обстановке.

После обеда гости познакомились с юным наследником, принцем Аникитой. Он был таким милым ребёнком, что Юта охотно согласилась поиграть с принцем, пока взрослые обсуждали условия поединка. Но нельзя сказать, чтобы предстоящее сражение Юту не занимало.

Тем временем Мара предложила провести поединок с помощью магии.

— Я не владею магией, — возразил Юрген.

— В таком случае мы можем считать, что будем сражаться с помощью своих внутренних сил.

— Я никак не могу полагаться только на свои силы.

Мара скорчила гримасу:

— Не капризничайте, герой! Вы всё равно меня пре красно поняли.

— Допустим, я понял. Но Вы сформулируйте выбор оружия, хотя бы для истории.

— Если победа будет за мной, то пусть считается, что я одержала её с помощью власти над духами, — заявила Мара.

— Над падшими духами, — уточнил Юрген.

— Нет, я не согласна! Мне подчиняются силы и добра, и зла. И Бог на моей стороне, — настаивала Мара.

— Он тоже Вам подчиняется?

— Перестаньте! — Мара всерьёз разозлилась. В гневе она заявила, что уничтожит дерзкого негодяя, а уж какой силой она это сделает, там видно будет.

Юрген согласился на такое условие и в свою очередь заявил, что будет противостоять Маре той силой, какой сочтёт нужным. Время поединка он назначил завтра утром на главной городской площади.

— Вы решили устроить для горожан весёлое развлечение вроде боя гладиаторов, — с укором сказала ему позже тётя Георгина. — Неужели не понимаете, как это опасно? Зачем Вы устроили этот цирк, Юрген?

— Затем, что это самый простой и быстрый способ избавиться от Каракатицы. Зачем плести долгие заговоры и интриги, если можно публично показать её бессилие и ничтожество.

— Но магия магией, а она вряд ли станет полагаться только на свои силы.

— И прекрасно, я тоже не стану. Мы выманим Каракатицу из её логова на площадь. Этого уже достаточно, чтобы потом не пустить её во дворец. У неё, разумеется, останутся здесь доверенные люди. Но если Вы лично будете охранять наследника, то им ничего не удастся сделать. А сегодня вечером, сударыня, на правах гостьи и дальней родственницы, постарайтесь переговорить с Любомиром. Надеюсь, он готов для решающей битвы.

Король Любомир после этого разговора вышел из своего глубокого уныния и горячо заверил «родственницу», что готов покончить с владычеством Мары даже ценой собственной жизни. Георгина уверила короля, что этого не понадобится. Но сама она очень переживала за исход поединка, хотя не подавала виду и верила в лучшее.

Юта попросила разрешения немного погулять с принцем по дворцовому парку. Король дал им охрану из людей, которых сам считал наиболее надёжными. Ох, рана следовала за принцем и принцессой на расстоянии нескольких шагов, чтобы не мешать детям вести разговор.

Проходя мимо аккуратно подстриженных кустов мирта, Юта услышала тихий свист. В тени дерева её ждал Полик.

— Привет! Ну, как всё прошло?

— Ты даже представить себе не можешь, что там творилось, — начала рассказывать Юта.

Вскоре Полик узнал все новости и познакомился с принцем. Наследник престола был просто счастлив. Играть с настоящими живыми детьми оказалось куда лучше, чем с игрушками и со слугами. Но у Полика и Юты на уме были не игры, а генеральный план сражения. Они обо всём договорились, и мальчишка исчез раньше, чем охрана узнала о его существовании.

Принц Аникита очень огорчился уходом друга и даже хотел было зареветь. Но Юта успокоила Его Высочество и за ручку отвела его во дворец.

С утра по городу прошли глашатаи и объявили о поединке Великой Мары и дерзкого чужестранца. На площади собрался и стар и млад. Весь город вышел, чтобы принять непосредственное участие в поединке.

Дело в том, что вечером накануне сражения принцесса Юта попросила своего друга:

— Юрген, ты мог бы устроить так, чтобы все зрители разделились? Чтобы те, кто желает победы тебе, встали бы за тобой, а те, кому нравится власть Мары, пусть стоят возле неё.

— Наверное, так и получится само собой, — сказал Юрген.

- Очень хорошо. Но мог бы ты обещать, что непременно встанешь на том краю площади, на каком я скажу?

— Площадь — круглая. Какая разница, какой край?

— Может оказаться очень большая, — серьёзным тоном заметила Юта. — Обещай, что когда вы встанете друг против друга, то, ты и твои сторонники будут находиться ближе всего к дворцу.

- Я постараюсь. А для чего это?

- Очень надо, — таинственно заверила Юта. — Что угодно придумай, только не уступай место ближе к воротам.

- Хорошо. Но и ты обещай мне, что не будешь на площади во время поединка.

— Это нечестно! — возмутилась Юта.

— Всё равно я настаиваю.

— Ладно, я не буду подходить близко, — пообещала Юта и изо всех сил обняла друга. — Я буду за тебя молиться.

— Спасибо.

Юрген был прав: толпа моментально разделилась без всяких просьб. Видя, сколько на площади сторонников Мары, можно было только удивляться, ради кого же надо вступать в бой? Ради жалкой горстки упрямцев, несогласных с законным правлением?