– Будто бы в «Школу мошенников» господина Стибриса принесли недавно собачку, которая может не то летать по воздуху, не то в нем растворяться, не то питаться одним воздухом… Пока до тебя дойдет какая-нибудь новость, она успевает здорово прокиснуть! – вздохнул Крингель и почесал левой задней лапой у себя за ухом.

– Эй-эй! – услышали мы вдруг чей-то писклявый голосок. – Нельзя ли поосторожнее!

– Прости, Шпрунгель, я совсем о тебе забыл! – испугался пес и даже слегка побледнел, хотя и без того он был светлой окраски. – За этими разговорами чуть не раздавил лучшего друга!

Придя немного в себя, Крингель проговорил укоризненно:

– Сколько раз тебе было сказано: резвись на груди и не лезь мне на голову! Попадешь случайно под лапу и – прощай навсегда!

– Не попаду, я шустрый! – пискнул «лучший друг» цепного пса.

– Кто это? С кем вы разговариваете? – спросил я у Крингеля.

– Шпрунгель, блоха. Мы с ним – неразлучная пара. Он и родился у меня на груди! – улыбнулся одними глазами лохматый пес. – Его родители, правда, вскоре нас обоих покинули, но Шпрунгель остался со мной. Такой ловкий был в детстве постреленок! Не успеешь клацнуть зубами, а он уже в другом месте! Попробуй, угонись за ним! А потом он подрос, стал гораздо ленивее. Знает, что я его не трону! – Крингель посмотрел на скачущую с шерстинки на шерстинку крошечную блоху и с гордостью добавил: – Поглядите, какой он вырос большой! Вот что значит настоящая забота о животных!

– Ты не мог бы подобрать более мягкие определения для своих близких, дядюшка? – Шпрунгель был явно обижен и не скрывал этого. – Можно было бы сказать «о живых существах» или «о братьях наших меньших». А то – «о животных»!

Кракофакс, которому надоела перебранка блохи и собаки, сердито кашлянул:

– Так вы не подскажете, уважаемый Крингель, где находится эта самая «Школа мошенников»? Хотя, признаюсь, ехать мне туда совсем не хочется!

– Господин Стибрис живет в пригороде, в тридцати мерхенмилях от Зондерлинга. Кекс покажет вам дорогу.

– Увы, дорогой Крингель, у меня уже нет ни одной свободной минутки, – развел передними лапами цирковой артист. – Сегодня два представления, завтра снова репетиция и два представления… А ехать ночью, да еще к Стибрису, небезопасно.

– Что же делать? – опечалился Пугаллино. – Воробышек, конечно, и сам справится с такой задачей, но вынюхать как следует возле дома этого Стибриса следы он не сможет…

– Придется тебе прокатиться в Гартендорф, – обратился Кекс к четвероногому приятелю. – Сделай доброе дело, найди Кнедлика!

– Но я же на цепи, – напомнил забывчивому другу Крингель.

– Твою цепь давно пора отдать какому-нибудь моряку. Ты посмотри: она позеленела от тоски! Ей нужно удерживать корабельные якоря, а не славного песика у тесной конурки. – Кекс расстегнул ошейник, и Крингель, радостно виляя хвостом, отбежал в сторонку.

– Пожалуй, ты прав: мне следует немного проветриться! Шпрунгель, ты не возражаешь, если мы с тобой прокатимся в Гартендорф? – Бывший «цепной пес» внимательно прислушался, но кроме тихого храпа своего воспитанника, ничего не уловил в ответ. – Он спит! – с умилением прошептал Крингель. – Можно ехать!

Мы торопливо попрощались с Кексом и сели в машину.

– Мчи в Гартендорф, Воробышек! – приказал Кракофакс, брезгливо поглядывая на сидящего рядом с ним лохматого пса. – Надеюсь, ваш дружок на меня не перепрыгнет?

– Чтобы Шпрунгель со мной расстался? Да ни за что! – весело ответил Крингель и бережно прикрыл передней левой лапой свое бесценное сокровище, мирно дремавшее у него на груди в зарослях густой шерсти. Наверное, он боялся, что воспитанника продует, иначе зачем бы он так сделал?..

Для того, чтобы выбраться на центральную магистраль, ведущую в Гартендорф, нужно было снова пересечь весь Зондерлинг. Виляя по тесным улочкам Старого Города и мчась по широким дорогам новых районов, наш Воробышек наконец-то достиг намеченной цели и приготовился было включить полный форсаж, как вдруг пронзительный писк проснувшегося Шпрунгеля заставил всех нас испуганно вздрогнуть, а Кракофакса отдать команду: «Стой, „Шперлинг“, стой!».

Машина резко остановилась возле обочины, и вся наша компания обратила взоры на крошечную козявку, прилипшую к белому завитку собачьей шерсти.

– В чем дело, попрыгунчик? – спросил недовольно мой дядюшка возмутителя спокойствия. – Тебе приснился дурной сон? Или, может быть, у тебя затекли лапки? Пойди промнись и снова ложись спать!

– Меня укачало! – пискнул Шпрунгель и дернул Крингеля за длинные курчавые шерстинки. – Сейчас меня стошнит! Простите, дядюшка, но я тогда вам всем не позавидую!

– Бедняга, он не привык трястись на машинах! – всполошился воспитатель капризной блохи. – Нам нужно срочно выбраться на твердую почву!

И он, распахнув дверцу, выскочил из «Шперлинга» и отбежал в сторонку – к чахлым кустикам, растущим вдоль автострады.

– Вы когда-нибудь видели что-либо подобное?! – воскликнул Кракофакс и посмотрел на меня и Пугаллино, ища у нас поддержки своему справедливому гневу. – Какое-то жалкое насекомое издевается над благородным псом, а тот идет у него на поводу и исполняет все его капризы!

– Крингель очень любит Шпрунгеля, – напомнил я дядюшке, – вот он и балует его иногда.

– Шпрунгеля укачало, с каждым может такое случиться, – поддержал меня Пугаллино.

Услышав это, Кракофакс еще больше побагровел и раздул щеки:

– У Воробышка прекрасные амортизаторы! Он не трясется, а летит над шоссе, как лебедь над озером!

Поворчав еще немного, дядюшка нажал на клаксон:

– Эй, вы! Хватит прохлаждаться! Не пора ли ехать дальше?

Крингель, мелко семеня по дороге, подбежал к машине и виновато посмотрел на всех нас:

– Простите, друзья, но я вряд ли смогу продолжить поездку в Гартендорф… Шпрунгеля чуть было не вывернуло наизнанку, и теперь он едва дышит, бедняга… Придется нам с ним вернуться в Зондерлинг!

– Если хочешь, дядюшка, поезжай в Гартендорф один, – простонал Шперлинг чуть слышно. – А меня оставь здесь у дороги…

– Оставить здесь?! – ахнул добрый пес. – Расстаться с тобой?! Бросить на произвол судьбы?! Да как ты только мог такое обо мне подумать!

– Слава богу, на свете есть и другие собаки… Кто-нибудь да подберет меня…

– А что, – обрадовался Кракофакс, – мальчонка, кажется, прав! Бродячих псов на его век хватит!

Но Крингель, услышав такие речи, только обиженно взвыл и замотал отчаянно головой:

– Нет, нет и еще раз нет! С моим воспитанником я не расстанусь! Отдать его в чужие лапы?! Бродячим псам?! Да ни за что!

И он, отведя от меня и Пугаллино смущенный взгляд, тихо пробормотал:

– До свидания, бог даст, еще увидимся…

И медленно побрел по краю автострады обратно в Зондерлинг. А мы, проклиная всех каприз на свете, снова помчались вперед.

В Гартендорф мы прибыли во второй половине дня и сразу же отправились на поиски «Школы мошенников» господина Стибриса. Нашли мы ее очень быстро: Гартендорф был маленьким городком, а хозяин весьма странного учебного заведения был здесь известной личностью. Нам показали на несколько зданий из красного кирпича, обнесенных высокой оградой с колючей проволокой, и посоветовали к господину Стибрису не ходить. «Останетесь все трое с пустыми карманами, да и машины лишитесь» – сказали добрые гартендорфцы и поспешили сами поскорее пройти мимо опасного квартала. Тревожиться за свои карманы мы с Пугаллино не стали – в них давно уже ничего не было, – а вот за денежки, которые еще лежали у дядюшки в кошельке, и за нашего Воробышка нам встревожиться пришлось.

– Отъедем отсюда подальше и разработаем план наших действий, – сказал Кракофакс и отдал команду «Шперлингу» ехать куда-нибудь на окраину Гартендорфа. – Лезть напролом в змеиное гнездышко не в правилах пуппетроллей.

Мы с Пугаллино охотно согласились с мнением дядюшки: лучше немного подождать и добиться попозже намеченной цели, чем сразу же вляпаться в неприятную историю и потом из нее выпутываться.

Проехав пять кварталов, мы свернули направо и, миновав еще два квартала, вновь остановились – на этот раз у небольшого кафе на выезде из Гартендорфа.

– Неплохо бы перекусить, – произнес я задумчиво, мельком взглянув на красочную вывеску с аппетитно изображенной на ней поджаренной курочкой. – Наверное, час обеда давно настал?

Дядюшка сердито посмотрел на свои часики, и лицо его вдруг просветлело:

– А вот и нет, Тупсифокс, мы опоздали! Так что давайте потерпим до ужина, нечего зря тратить мои деньги.

– Хорошо, подождем до ужина, – нехотя согласился я. – На голодный желудок и думается легче. У тебя, Пугаллино, есть какие-нибудь предложения, что нам делать дальше?

– Есть! – сверкнул глазами юный гнэльф. – Вы можете невидимками проникнуть в дом господина Стибриса и все там узнать. А я останусь здесь и покараулю машину.