Люди рассказывают, что в давние-предавние времена, на таких перекрёстках собирались эльфы, ведьмы, вурдалаки и прочая страшная нечисть, но сейчас они больше не собираются. И летом на перекрёстках сидят пастухи и вырезают свои пастушьи посохи, или собирают белую и черную шелковицу с высоких старых шелковиц, растущих тут. А зимой, когда выпадет снег — там, говорят, ночами под луной танцуют зайцы! И много ещё чего, говорят!

Но на дворе было лето и на перекрёстке хозяйничала компания маленьких пастушков и пастушек, одним словом — подпасков, которые пасли тут своих коров, а заодно, жарили на костре кукурузу.

Пастушков было пять: две девочки и три мальчика.

Один из них был так мал, что любая высокая травинка могла стукнуть его по носу. Одет он был в одну рубашонку, и та свисала до самой земли. Был он так мал и упитан, имел такой остренький нос и такие круглые щеки, что Хлапич ещё издали догадался, что все его, наверно, зовут «Мышонком». Так оно и оказалось!

Пастушки окружили их, удивляясь на Гиту, Хлапича, Бундаша и зелёного Попугая. Особенно на Попугая, которого видели они впервые и не очень понимали, что это за чудовище такое. Потому они стали их расспрашивать о том-о сём, а смышлёный Мышонок, вспомнив, что однажды через их село проезжал капитан в военной форме, показал на Хлапича пальцем и сказал: — Этот — тоже капитан! Только такой мелкий, что ему ещё расти и расти, а когда этот капитан вырастет, то картуз его, будет ему — точно мал!

Он, конечно, намекал на понравившийся ему хлапичев картуз… Но от таких слов Хлапич страшно рассердился. Он, вообще, очень не любил, когда ему напоминали о его малом росте! Поэтому показав на длинную рубашку Мышонка, он язвительно ответил:

— А ты, когда вырастишь, можешь спокойно идти в монахи в этой же сутане. Она точно будет тебе по росту!

Но тут выступил вперёд старший брат Мышонка и пригрозил Хлапичу:

— Не смей задирать моего брата!

— Я не задираю, а подшучиваю — сказал Хлапич, вполне доброжелательно. Но брат Мышонка встав вплотную к Хлапичу, смерил его взглядом, с ног до головы, и грозно произнес:

— Это не шутка! Ты хотел обидеть моего брата! Хлапич был подмастерье и прекрасно знал, что когда начинаются такие разговоры, то скоро дело дойдет до драки.

Но он совершенно не хотел драться, тем более, что был он и старше, и сильнее всех этих пастушков вместе взятых. Да и к тому же, старшему полагается быть умнее! Поэтому он ответил брату Мышонка:

— Не хочу я с тобой бороться, а если хочешь мериться силой — давай лучше метать камни.

И Хлапич подхватив с дороги здоровенный камень, легко поставил его себе на плечо и метнул, да так ловко, что камень перелетел через каменную ограду, отделявшую поле от дороги и упал где-то далеко в траве.

Наверное, так метал камни сам Королевич Марко, когда был маленьким, но ни один из этих подпасков, точно, не умел этого делать.

Не умел и брат Мышонка, которому, однако, сразу расхотелось драться и бороться.

А девочки, которым, на самом-то деле, совершенно не нравится смотреть на драку мальчишек, сразу отметили про себя:

«А этот парень, пожалуй, и посильнее и поумнее брата Мышонкова, будет!»

Тем временем Гита, которая вместе с другими девочками ушла подальше в поле, туда, где у них на углях костра жарилась кукуруза, — крикнула:

— Хлапич, смотри, как забавно стреляет кукуруза! Давай останемся здесь ненадолго — тут так хорошо!

Хотя Хлапичу незачем было оставаться на перекрестке, но сказать по-правде, ему было так приятно, что эти подпаски, и мальчики, и особенно — девочки, явно были в восхищении от того, как он умел метать камни… Да и место здесь было очень красивое… И он согласился остаться, ненадолго…

Как здорово, всё-таки, было этим маленьким пастушкам сидеть здесь, на поляне возле огня, жарить на углях кукурузу, а в горячей золе печь картошку… Описать это удовольствие нет никакой возможно, но всё же стоит об этом рассказать. Может всем людям, которые прочтут о том, как было хорошо маленьким пастушкам, станет так же хорошо и они даже пожалеют, что не были там с ними.

Когда Гита и Хлапич присоединились к пастушкам, потребовалось добавить ещё кукурузы, ведь теперь их было на два человека больше.

— А можно ли ломать чужую кукурузу? — спросил Хлапич, резонно.

— Нам — можно, ведь это мы сё охраняем! — ответил один пастушок.

— Интересно получается, как же это вы её охраняете, если вы же её и рвёте? — удивилась Гита.

— Мы же охраняем её — от коров! И если бы не мы — никакой кукурузы бы не было! — гордо ответил пастушок.

— А вот это и не правда! — отозвался Хлапич. — Я в шегртской школе[10] из своих школьных книг узнал, что ничего бы не было, если бы не — Господь Бог! В том числе, и кукурузы бы вашей не было!

— Так, это мы знаем! — засмеялись все как один пастушки. — Сначала, Господь Бог даёт нам кукурузу, а потом — мы сё охраняем!

— А откуда вы знаете, что Бог даёт нам и кукурузу, и деревья, и все другое, если вы не ходили в школу? — заинтересовался Хлапич.

— А мы каждый день ходим полями и лугами, и видим, как каждый день растёт трава, и как поднимается кукуруза, и эти деревья, и вообще — всё-всё… И мы знаем, что никто другой, кроме Бога, не мог бы это устроить! — ответил самый старший пастушок и все его поддержали.

Его слова удивили Хлапича, так как он не знал и не думал даже никогда, что трава или кукуруза могут многому научить человека, и что именно из полей и лугов, из всего окружающего нас мира, мудрость пришла и в его школьные книги, и в разные другие — самые умные…

Потом все пошли ломать кукурузу.

Только маленький Мышонок остался следить за костром.

Прежде чем идти по кукурузу, Хлапич снял свои сапожки, чтобы не испортить их во влажной траве.

При том он заметил, что Мышонок внимательно его сапожки рассматривает, поэтому Хлапич грозно сказал:

— Не трогай сапоги, Мышонок! Это царские сапоги, они тебя моментально укусят, если ты их оденешь.

А один из пастушков добавил:

— Ещё как укусят! — И незаметно для Мышонка положил в сапожки насколько листьев крапивы.

И они пошли рвать кукурузу, все, кроме Мышонка.

Когда Мышонок остался один, он внимательно осмотрел сапожки. А был он хоть и любопытный, но несмотря на малый возраст, осторожен и умён. Потихоньку и очень внимательно, и осторожно он засунул руку в один сапог.

— Ой-ой! — воскликнул он — и вправду кусаются!

И задумался.

Маленький пастушок прекрасно знал, что такое крапива и быстро смекнул, что именно она и есть в сапоге. После чего, обмотав руку длинным рукавом своей рубахи, аккуратно вытащил её из сапога.

Когда пастушки, Хлапич и Гита вернулись, их встретил Мышонок, щеголявший в лаковых сапожках. Доходили они ему, чуть не до пояса, и был он в них таким смешным, что Хлапич совсем не рассердился.

— Ну, что Мышонок? Не покусали тебя сапоги? — очень серьёзно поинтересовался Хлапич.

— Ага! Пытались было, но я им зубы повытаскивал, — в тон ему ответил Мышонок.

Все так и прыснули со смеху. Тогда Мышонок вылез из сапог и протянул их Хлапичу. При этом, оба были очень довольны. Да, если бы все люди были вроде Хлапича, возможно бы им и хватило — одной пары сапог на двоих… Потом, дети уселись у костра. Девочки раздували огонь своими передничками, а мальчики, нанизав кукурузу на длинные оструганные палочки, пекли её на углях. А Хлапич сидел и думал о разных вещах и людях: о мастере Мркони, о Чёрном человеке и о Рыжем Грге.

— Сейчас мне важнеё всего найти этого Грга — задумчиво произнес Хлапич — найти и передать ему материнский платок и монетку, которую она туда завязала…

— А где же его найти? — спросила сидевшая с ним рядом Гита.

— Этого я не знаю! Но я бы многое отдал, лишь бы побыстрее исполнить просьбу его матери. Сегодня я всё думал, что вот бы, было здорово, если бы этот чёртов Грг, невесть откуда, свалился бы прямо — к моим ногам!

— Ну, этого-то точно не случится, — засмеялся старший пастушок, — даже груша не упадет к твоим ногам, если ты не сидишь под грушевым деревом! Ну, а чтобы человек свалился к твоим ногам… — откуда?! Нет, это уж полная нелепица! Не может этого быть…

 Только-только произнес пастушок эти слова, как на дороге, спускавшейся с холма, послышался страшный шум. Что-то отчаянно неслось вниз по дороге. Послышался топот, крики и ругань. Хлапич и вся его компания вскочили, чтобы лучше разглядеть, что там происходит.

С холма неслась повозка, запряженная двойкой вороных коней. Лошади были так напуганы, что неслись во весь опор!

Они, крутя своими головами, скакали как бешеные, и пена разлеталась из их ртов, а повозка тряслась и раскачивалась из стороны в сторону, как качели.