Улегся королевич у порога опочивальни, подложил себе руку под голову и уснул. На другое утро говорит ему король:
– Хотя ты с делом управился хорошо, но выдать за тебя замуж вторую дочь я не могу. Ты должен простоять еще ночь на страже у младшей королевны, а там я подумаю, можно ли выдать за тебя среднюю дочь. Я буду являться к тебе каждый час, и если тебя окликну, ты мне отзывайся; а если я окликну тебя, а ты не отзовешься, то кровью своей за это расплатишься.
Вот вошел королевич с младшей королевной в опочивальню, и стоял там истукан куда побольше и повыше, чем в опочивальне у первых двух королевен. И молвила истукану королевна:
– Если мой отец будет окликать, то отвечай ты. – И в ответ на это большой, высокий каменный истукан кивал головой чуть не целых полчаса, пока его голова стала опять неподвижна.
А королевич улегся у порога и уснул.
Говорит на другое утро ему король:
– Хотя ты стражу нес хорошо, а все-таки выдать за тебя замуж свою дочь я не могу. Есть у меня дремучий лес, если ты мне его с шести часов утра до шести вечера весь дочиста вырубишь, то я тогда о том пораздумаю.
И дал он ему стеклянный топор, стеклянный клин и стеклянный колун. Только пришел королевич в лес, ударил раз топором – а топор пополам и раскололся. Взял он клин, ударил по нему колуном, а тот на мелкие осколки рассыпался. Он был этим так поражен, что подумал: «Вот смерть уж моя пришла». Он сел и заплакал.
Наступил полдень, и говорит король:
– Дочки милые, кто-нибудь из вас должен ему отнести поесть.
– Нет, – сказали обе старшие, – ничего мы ему относить не станем. Пускай та, у которой он сторожил последнюю ночь, и отнесет ему.
Пришлось тогда младшей отнести ему поесть. Пришла она в лес и спрашивает его, как подвигается у него работа.
– О, совсем плохо, – говорит он.
Тогда она сказала ему, что он должен сначала немного поесть.
– Нет, мне теперь не до еды, мне умирать придется, есть мне совсем не хочется.
Стала она говорить ему ласковые слова и уговорила его хоть что-нибудь поесть. Вот подошел он и немного поел. Когда он маленько подкрепился, она и говорит:
– А теперь давай я поищу у тебя в голове, может, ты немного повеселеешь.
Стала она ему в голове искать, и вдруг он почувствовал усталость и уснул. А она взяла свой платок, завязала на нем узелок, ударила трижды узелком о землю и молвила: «Арвеггер, сюда!»
И вмиг явилось множество подземных человечков, и стали они спрашивать, что королевне надобно. И она им сказала:
– Надо за три часа весь дремучий лес вырубить да сложить все деревья в кучи.
Пошли подземные человечки, созвали всех своих на подмогу, и принялись те враз за работу; и не прошло и трех часов, как все уже было исполнено. Явились подземные человечки к королевне и доложили ей об этом.
Взяла она опять свой белый платок и говорит: «Арвеггер, домой!» И все человечки исчезли. Проснулся королевич, сильно обрадовался, а королевна и говорит:
– Как пробьет шесть часов, ты ступай домой.
Он так и сделал, и спрашивает его король:
– Ну что, вырубил лес?
– Да, – говорит королевич.
Уселись они за стол, и говорит король:
– Я не могу еще выдать дочь за тебя замуж, ты сперва должен мне кое-что выполнить.
Спросил королевич, что ж он должен сделать.
– Есть у меня большой пруд, – сказал король, – так вот завтра поутру сходи ты туда да вычисти мне его, чтоб блестел он, как зеркало, да чтоб водились в нем разные рыбы.
На другое утро дал ему король стеклянную лопату и говорит:
– К шести часам вечера пруд должен быть готов.
Направился королевич к пруду, ткнул лопатой в тину, а лопата сломалась; ткнул он мотыгой в тину – и мотыга сломалась. Сильно запечалился королевич. Принесла ему в полдень младшая королевна поесть и спросила, как идет у него работа. Сказал королевич, что дело идет совсем плохо:
– Видно, придется мне головой поплатиться. Лопата у меня сломалась.
– О, – сказала она, – ступай сюда да поешь сперва чего-нибудь, тогда тебе веселей станет.
– Нет, – сказал он, – есть я ничего не могу, уж очень я запечалился.
Успокоила она его ласковым добрым словом и заставила поесть. Потом стала у него опять в голове искать, и он уснул. Тогда взяла она свой платок, завязала на нем узелок, ударила трижды о землю и молвила: «Арвеггер, сюда!» И вмиг явилось к ней множество подземных человечков, стали все ее спрашивать, чего она хочет. И велела она им за три часа весь пруд очистить, чтобы сверкал он, как зеркало, хоть глядись в него, и чтоб плавали в нем всякие рыбы. Пошли человечки к пруду, созвали всех своих на подмогу; и за два часа работа была исполнена.
Вернулись они и говорят:
– Мы исполнили все, что было приказано.
Тогда взяла королевна платок, ударила им трижды о землю и молвила: «Арвеггер, домой!» И все тотчас исчезли. Проснулся королевич, видит – работа готова. Тогда королевна ушла и сказала, чтоб к шести часам он домой воротился.
Пришел он домой, а король и спрашивает:
– Что ж, очистил ты пруд?
– Да, – ответил королевич, – все исполнено.
Подошел король к пруду и сказал:
– Хотя ты пруд и очистил, но выдать свою дочь за тебя замуж пока я не могу. Ты должен прежде исполнить еще одну задачу.
– Какую ж еще? – спросил королевич.
А была у короля большая гора, вся она терновником поросла.
– Ты должен весь терновник на горе вырубить и построить там большой замок, да такой прекрасный, что никто из людей такого ни разу не видывал, и чтоб было в том замке все для житья необходимое.
Поднялся на другое утро королевич, – и дал ему король стеклянный топор и стеклянный бурав и велел, чтоб все было к шести часам вечера сделано. Но только ударил он топором по первому терновнику, как топор вдребезги разлетелся, да и бурав тоже к делу оказался непригодным. Сильно запечалился королевич, стал ожидать свою возлюбленную – не придет ли она, не поможет ли ему из беды выбраться. Наступил полдень, пришла она и принесла ему поесть. Он вышел к ней навстречу, рассказал ей все, что случилось, позавтракал, что она ему принесла, и дал ей у себя в голове поискать, а сам уснул. Завязала она опять узелок, ударила им трижды по земле и молвила: «Арвеггер, сюда!» И снова явилось множество подземных человечков, и они спросили ее, чего она хочет.
– Вы должны за три часа, – сказала она, – вырубить на горе весь терновник и построить на вершине замок, да такой красивый, какого еще никто из людей не видывал, и чтоб было в нем все для житья необходимое.
Взошли они на гору, созвали всех своих на подмогу, и в скором времени все было уже готово. Пришли они и говорят о том королевне. Взяла она тогда платок, трижды ударила им о землю и сказала: «Арвеггер, домой!» И все они тотчас исчезли.
Проснулся королевич, видит – все сделано, и стало ему весело, словно птице в воздухе. Вот пробило шесть часов, и вернулись они тогда вместе домой. И спрашивает король:
– Ну что, замок готов?
– Да, – говорит королевич.
Сели они за стол, а король и говорит:
– Моей младшей дочери замуж за тебя я отдать не могу, пока двух старших не выдам.
Сильно запечалились королевич с королевною, и не знал он, что ему теперь делать.
Пробрался он раз ночью к королевне и убежал с ней вместе из замка. Пробежали они часть дороги, обернулась королевна назад и видит, что отец их догоняет.
– Ах, – сказала она, – что ж теперь делать? Мой отец нас догоняет, хочет нас домой вернуть. Обращу я тебя в шиповник, а сама обернусь розой и укроюсь в твоих шипах.
Подошел отец к тому месту, видит – стоит шиповник, а на нем роза цветет. Хотел он было розу сорвать, но стал шиповник колоть его своими шипами, – и пришлось королю воротиться домой ни с чем. Спрашивает у него жена, почему не привел он домой свою дочь. Рассказал он жене, что почти было нагнал он ее, да вдруг потерял из виду и вместо них увидел перед собой шиповник, а на нем розу.
Говорит ему королева:
– Стоило тебе только розу сорвать, а шиповник и сам бы за нею пришел.
Отправился король опять к тому месту, чтоб розу добыть. А королевич с королевною тем временем ушли уже далеко-далеко, и пришлось королю их опять догонять. Оглянулась дочь, видит – отец уже близко. И говорит она:
– Ах, что же нам теперь делать? Обращу я тебя в кирху, а сама обернусь пастором, буду читать на кафедре проповедь.
Подошел отец к тому месту, видит – стоит кирха, а на кафедре пастор читает проповедь. Прослушал он проповедь и домой воротился. Спрашивает у него королева, почему он дочь с собой не привел, а король отвечает:
– Пришлось мне гнаться за ними далеко-далеко. Нагнал я их, вижу – стоит кирха, а в ней пастор проповедь читает.
– А тебе следовало бы пастора с собой привести, – сказала королева, – а кирха и сама бы за тобой пошла. Посылаю я тебя за ними в погоню, а ты сделать ничего не можешь, – видно, придется мне самой за ними бежать.