В одном небольшом заливе морская дева наткнулась на множество детей и мужчин. Совершенно голые, они барахтались в воде. Ей тоже захотелось поплавать с ними, но как только люди увидели ее косы, украшенные кораллами, жемчугом и водорослями, а ниже пояса — чешуйчатый хвост, то сразу же разбежались.

— Я поплыла за ними к берегу, — жаловалась принцесса, — но какой-то черный зверь, покрытый шерстью, бросился на меня и так загавкал, что я испугалась и уплыла обратно…

Однако забыть великолепные леса, веселые холмы, крепости и замки она не могла… и особенно — купавшихся в реке детишек, у которых совсем не было хвоста.

Четвертая сестра не стала заплывать так далеко. То ли она не очень любила приключения, то ли просто ее желания были скромнее. Сидя на одинокой скале, она смотрела на проплывавшие корабли, издали похожие на чаек. Небо ей показалось похожим на огромный стеклянный колокол. Вместо компании весело кричавших детей она увидела стаю китов, пускавших фонтаны воды. Все это произвело на нее неизгладимое впечатление.

Подошла очередь пятой сестры. Ее день рождения пришелся на зиму и ей удалось увидеть то, чего не видели другие. Море было зеленым, как гигантский изумруд. Повсюду плавали колоссальные льдины и даже ледяные скалы, похожие на алмазные колокольни. Усевшись на один из этих плавающих островов, она наблюдала за бурей, ломавшей огромные льдины, как слюду. Корабли качались на волнах, как невесомые пробки, и даже самые величественные из них должны были спустить паруса перед лицом грозной стихии.

Когда пятнадцать лет исполнилось старшей из сестер, и она первая сплавала на поверхность моря, все бросились к ней с расспросами и, сгорая от любопытства, слушали ее рассказы. Теперь, когда уже пять царевен достигли пятнадцатилетнего возраста и получили право делать все, что заблагорассудится, интерес к земным делам у них поостыл, и все они утверждали, что на дне моря красивее всего.

Что на это можно сказать, дорогие дети? Только то, что дома всегда лучше…

Часто по ночам пятеро старших сестер брались за руки, и вереницей поднимались наверх. Если на море был шторм, а мимо проплывал гонимый бурей корабль, царевны принимались петь своими нежными голосами, призывая моряков спуститься на дно, где их ждут всевозможные чудеса.

Матросы слушали долетавшее сквозь туман и дождь мелодичное пение, но, едва завидев белые руки, лебединые шеи и блестевшие, словно золото, хвосты морских царевен, чем попало затыкали уши и принимались кричать:

— Сирены! Сирены! Прочь отсюда! Скорее! Скорее!

И уплывали настолько быстро, насколько позволяли волны и ветер.

Всякий раз, когда старшие сестры направлялись к поверхности моря, маленькая принцесса оставалась в коралловом дворце с янтарными окнами одна. С завистью она смотрела им вслед и чуть не плакала. Но у детей моря нет слез, и потому страдают они сильнее нас.

— Ох, — вздыхала она, — если бы мне было пятнадцать лет, я бы с радостью променяла наше сырое царство на верхний мир, на землю и живущих там людей.

Наконец, исполнилось пятнадцать лет и ей.

— А! Вот и ты стала девушкой! — воскликнула старая царица. — Иди-ка сюда! Дай я тебя наряжу, как твоих сестер, когда они отправлялись наверх.

И она украсила голову царевны венком из лилий, каждый цветок которых представлял собой разрезанную надвое жемчужину. Затем бабушка прикрепила к хвосту Сиреночки восемь больших устриц, чтобы все в море знали о ее высоком происхождении.

Принцесса жаловалась, что булавки больно колются, на что старая царица отвечала:

— Чтобы быть красивой, надо страдать.

Маленькая царевна с радостью сняла бы с себя все эти украшения и заменила бы тяжелую корону несколькими пурпурными цветками, так шедшими ей. Но в морском царстве слова бабушки были законом.

— В добрый путь! — сказала она внучке.

И та, легкая, как пузырек воздуха, устремилась наверх.

Когда светлая головка юной сирены показалась над поверхностью воды, море было гладким, словно зеркало; солнце только что скрылось за горизонтом, на западе горела пурпурная заря, а небосвод и облака сверкали золотыми и розовыми красками. Море было пустынно, и лишь одинокая яхта легко скользила по волнам, гордо подняв паруса.

Над краем лазурного неба поднималась подобная пламенеющему васильку Венера. Стоял штиль, и на прекрасном лике моря не было ни морщинки.

Ничто не нарушало тишины грандиозного пространства; только на яхте звучали пение и музыка. Когда наступила ночь, корабль вспыхнул разноцветными огнями, и над ним затрепетали пестрые флаги.

Маленькая сирена подплыла к яхте и заглянула внутрь. В каюте сидели благородные дамы и господа, облаченные в великолепные наряды. Но красивей всех был юный принц. У него были большие черные глаза и волосы, ниспадающие на плечи. В тот день ему исполнилось шестнадцать лет, и свой день рождения он праздновал на яхте. Матросы, которым выдали по двойной порции рома, плясали на палубе. Когда юный принц поднялся к ним, раздалось сто крат повторенное «Ура!», и «римские свечи» взметнули в небо свои искрящиеся хвосты.

Испугавшись, морская царевна спряталась было под воду, но тут же вынырнула. При виде фейерверка ей показалось, что звезды упали с неба и стали плавать вокруг нее. Еще никогда ей не доводилось видеть ничего подобного. В чистом прозрачном море отражались разноцветные солнца. И корабль, оказавшийся в центре ослепительного света, был виден, как днем.

Очаровательный принц подавал всем руку. Музыканты наполняли ночь гармонией звуков.

Время шло, а Сиреночка все не могла оторвать взора от юного принца и его яхты. Наконец, в два часа ночи фонари погасли, а ракеты перестали взлетать.

Покачиваясь на волнах, морская дева продолжала наблюдать за тем, что происходило внутри корабля.

Неожиданно поднялся ветер. Паруса корабля надулись, и он поплыл. Вскоре бриз так окреп, что капитан приказал убрать большие паруса. Едва успели матросы выполнить эту команду, как раздался раскат грома и грозно поднялись волны. Начался шторм.

Красавец-корабль, как повелитель морей, взлетал на водяные горы и сразу же нырял в пучину, чтобы вслед за тем оказаться на следующем валу. Водяные брызги окутывали его, как туман. Маленькой царевне это показалось очень занятным. Но моряки думали иначе. Корабль трещал, его корпус стонал, словно понимая опасность происходящего. Вот уж смерч, как тростинку, переломил грот-мачту, и она рухнула с жутким грохотом.

Обнаружилась течь, и вопли ужаса сменили недавние крики радости и веселья.

Только теперь Сиреночка поняла, что корабль в опасности и что ей самой следовало бы остерегаться падающих в воду балок и досок.

Тьма стояла кромешная, и только молнии позволяли морской царевне что-то разглядеть. Они вспыхивали одна за другой. В их блеске Сиреночка вдруг заметила принца, стоявшего на полуюте своего корабля. Внезапно яхта разломилась и исчезла в бушующей пучине вместе с юношей.

Сперва маленькая царевна подумала, что юный принц, попав в воду, спустится во дворец ее отца. Но почти тотчас же она сообразила, что люди не могут жить в воде, и принц неминуемо погибнет! Сиреночка вся задрожала от мысли, что тот, кого она только что видела веселым и жизнерадостным превратится в безжизненный труп.

— Нет! Я не хочу, чтобы он погиб! — громко закричала она.

И, не обращая внимания на обломки корабля, которые легко могли раздавить ее, подплыла к тому месту, где в последний раз видела юного принца. Морская дева нырнула раз, затем другой и наконец при очередной вспышке молнии заметила юношу. Выбившись из сил и закрыв глаза, он быстро погружался в пучину. Сиреночка подхватила принца, подняла его голову над водой и поплыла к ближайшему острову.

Тем временем буря утихла. Край неба начал постепенно розоветь, обещая скорое появление солнца. При первых лучах утренней зари море успокоилось окончательно.

Сиреночка продолжала держать юношу на руках. Она нежно сдвинула с его лба мокрую прядь волос и притронулась к нему губами. Но, несмотря на девичий поцелуй, принц в сознание не пришел…

Показался остров, к которому направлялась маленькая царевна. Среди высоких деревьев белели дома. Меж них выделялось одно здание, похожее на дворец. Сиреночка подплыла к берегу и, вытащив принца, положила его в тени прекрасной пальмы на покрытую цветами лужайку.

Заметив стайку девушек в венках из цветов и в мантиях из алого шелка, она бросилась в море и, отплыв немного, притаилась за скалой.

Одна девушка, по-видимому, самая главная среди них, собирая цветы, отделилась от подружек и пошла прямо на принца, не видя его. И вдруг она заметила юношу! Девушка хотела было бежать, но страх в ее сердце сменился жалостью. Она осторожно приблизилась к принцу и увидела, что тот лежит без чувств. Она встала козле него на колени и попыталась привести его в сознание.