— Ага! Ты, значит, все-таки надеешься, что она явится к тебе в гости? — Взмахнув хоботом, слон крикнул: — Не так быстро, принцесса, придержите немного Жара. Нам надо держаться поближе друг к другу, ведь в пути может встретиться опасность. А кроме того, — Кабампо смущённо откашлялся, — нам с Рэнди необходимо отдохнуть и поесть.

Космика от удивления широко раскрыла глаза, как она всегда делала, слыша об удивительных земных обычаях, но послушно потянула Жара за гриву, и конь мгновенно остановился. Рэнди попробовал уговорить принцессу съесть что-нибудь, но она просто не поняла, чего он от неё хочет. Тогда юноша предложил поделиться хлебом и яйцами с Кабампо. Но Изысканный слон благородно отказался съесть хоть кусочек, зная, что еды едва хватит одному Рэнди. Для слона поблизости нашлись молодые деревца со свежей, нежной листвой. Жар очень удивился, увидев, как слон пьёт воду из ручья, и тоже сунул голову в журчащую воду, но немедленно вытащил её с выражением боли. Рэнди понял, что вода причиняет Жар-коню такую же боль, как ему самому огонь. Он испугался, что вода загасила его внутренний огонь и ускорила время, когда коню пришлось бы застыть и превратиться в статую. Юноша успокоился, только когда снова увидел вырывающийся из ноздрей Жара огонь.

— Вы часто это делаете? — спросила Космика, когда Рэнди покончил с едой и убрал остатки в карман Кабампо.

— Едим? — Юноша невольно засмеялся. — Да нет, не очень. Раза три в день всего. То есть в видь, — поспешно поправился он, вспомнив, что маленькая принцесса так называла дневное время. — Для нас это все равно что для вас с Жаром ванадиевая ванна, это поддерживает в нас жизнь.

Космика задумчиво кивнула. Увидев, что Кабампо готов продолжать путь, она толкнула коня в бок серебряными каблучками. Жар-конь устремился вперёд, а следом за ним зашагал, величественно покачиваясь, слон.

— Странно, что нам не попалась хижина дровосека и не встретился ни один дикий зверь, — заметил Рэнди, поглубже надвигая на голову корону, чтобы она не свалилась. — Эй, друг, осторожнее! Смотри, впереди стена — очень высокая и тянется далеко-далеко в обе стороны. Откуда взялась стена в лесу? Может быть, за ней находится охотничий заповедник королевы Зикси? Я бы не прочь встретиться со здешней королевой, а ты?

— Некогда, некогда! — ответил слон, три раза коротко протрубив в знак того, что Космика и Жар должны остановиться. — Ну и ну! Тот, кто построил эту стену, явно хотел отгородиться от всего мира. Надо же, ей конца-края не видать!

— Это и есть великое королевство Эв? — спросила Космика, остановившая своего скакуна. Она с живым интересом глядела на деревянную стену.

— Нет, до страны Эв нам ещё идти и идти. — Изысканный слон нетерпеливо покачал головой. — За этой стеной живёт кто-то, не любящий посторонних, надо думать, иначе зачем он стал бы отгораживаться? Что будем делать? Обходить? Или попробуем её проломить? Дверей-то не видно.

— Да, я тоже не вижу, — сказал Рэнди. Стоя на спине у слона, юноша внимательно осмотрел стену. — Она тянется на много миль! — воскликнул он с досадой. — Не просто её обойти.

— Ну, значит, попробуем прорваться, — решил слон. Он отошел для разбега, опустил голову и приготовился броситься вперёд, когда Рэнди резко дёрнул его за ухо.

— Посмотри! — взволнованно воскликнул он. — Ты только посмотри на это!

Пока они переговаривались, Жар с любопытством принюхивался к деревянной стене и ненароком её подпалил. Теперь в ней выгорело большое отверстие, в которое свободно мог пройти слон. 

— Ура! — радостно завопил юный король. — Вперёд!

Кабампо, раздосадованный тем, что Жар-конь так легко справился с трудностью, и боясь, что вся стена запылает, сделал знак Космике двигаться вперёд. Он мог не беспокоиться, что Жар сожжёт всю стену. Конь прожёг в стене аккуратную круглую дыру — такую, какую прожигает сигарета в листке бумаги. Края дыры сразу обуглились, и дальше огонь не распространился. Без дальнейшего промедления Кабампо пролез в отверстие.

Перед ним оказалось удивительное зрелище — такого он ещё никогда не видел, хотя путешествовать ему довелось предостаточно.

 Повсюду росли деревья — но очень необычные. На них не было ни плодов, ни листьев. Зато с веток свисали на золочёных шнурках коробки, коробочки и ящики всевозможной величины и формы，картонные, кожаные, деревянные, — от самых маленьких футлярчиков, в которых мы покупаем часики или колечко, до громадных ящиков, в которых мог бы поместиться диван или письменный стол.

Но самое удивительное было даже не это. На пришельцев надвигалась толпа странных и забавных человечков. Их туловища, ноги, руки и головы были заключены в коробки — руки в картонные, туловища и ноги — в деревянные. Головные коробки с проделанными в них отверстиями для глаз были оклеены красивой блестящей бумагой с приятным рисунком. По бокам у них торчали отдельные футляры для ушей.

— Чилливалла! Чилливалла! — вопили коробочники. Голоса их звучали приглушённо из-за коробок-шляп, надетых на головы.

— Чилливалла! Чилливалла! — повторила Космика, весело махая руками приближающейся орде. 

— Тише, тише, принцесса! — остерёг Рэнди. — Не исключено, что это их военный клич. — Юноша достал меч и со свистом взмахнул им над головой. Жар, остановившийся от удивления, стоял с опущенной головой, и его огненное дыхание грело, не поджигая, влажную почву леса.

— Чилливалла! Чилливалла! — продолжали кричать коробочники, держась на безопасном расстоянии от хобота и бивней Кабампо. — Чилливалла! Чилливалла! — Их голоса звучали все громче и призывнее. Рэнди спрыгнул со спины Кабампо и стал на всякий случай рядом с Космикой.

Из леса вышел, неуклюже ступая, коробочник громадного роста.

— Иду, иду! — приговаривал он, держась на бегу руками за свою головную коробку. Это, видимо, и был Чилливалла. Завидев наших путников, он резко остановился и, не довольствуясь тем, что он видел сквозь прорези для глаз, снял с головы коробку и с удивлением уставился на пришельцев, выкатив квадратные глаза. Голова у него тоже была квадратная. 

— Упаковать их, немедленно упаковать! — закричал он. — Уберите их с дороги, упакуйте руки-ноги! Сунь головку в коробок — не испортишься, дружок! Скорее, не то они протухнут, прокиснут, испортятся! Гостю самый лучший дар — герметический футляр! — Увидев, что Жар всхрапнул от испуга и осыпал огненными искрами куст с растущими на нем коробочками пастилы, Чилливалла завопил ещё громче: — Это конь огнеопасен, видом страшен и ужасен! Чтобы не стряслась беда, ящик волоки сюда! Чем прочнее и железней, тем надёжней и полезней!

Поспешно надев на голову коробку, он осторожно подошёл к растерянным путешественникам и спросил：

— Как вы не боитесь ходить неупакованными, с голыми лицами и руками? Ведь воздух очень вреден, в нем всё моментально портится. Удивительная неосторожность!

Не дожидаясь ответа, он большим кулаком в твёрдом картонном футляре подтолкнул Жара к могучему дереву, на котором висели жаропрочные металлические ящики, и, сорвав самый большой, набросил его на коня кверху дном — Космика едва успела соскочить на землю. Бедный конь заметался под полностью накрывшим его ящиком, но освободиться не мог.

— Ничего, скоро привыкнет, — сказал Чилливалла и, достав из отдельного ящичка-кармана, прикреплённого к туловищной коробке, шило, проковырял в железном ящике несколько отверстий, чтобы конь мог дышать и видеть.

— Так, кто следующий? 0，какая красивая девушка! — Бросив на принцессу восхищённый взгляд, Чилливалла громко хлопнул в ладоши. — Эй, тащите сюда лучшие футляры от драгоценностей для её ушек, цветочную коробку для туловища, шляпную для головы, коробки из-под конфет для рук и коробки из-под лучшей обуви для её крохотных серебряных ножек! Да поживей, лодыри!

— Нет-нет, не надо! — Рэнди твёрдо встал между принцессой и распоряжающимся Чилливаллой. — Видите ли, нам свежий воздух ничуть не вреден. Мы его даже любим.

— Можете пока для меня поискать коробочку, ха-ха! — предложил Кабампо. Он поднял принцессу и посадил её себе на спину.

— По-моему, где-то был у нас подходящий ящик, — задумался главарь коробочников, скрестив на груди руки и окидывая Изысканного слона оценивающим взором.

— Упаковать, упаковать! — загалдели коробочники. Они никогда не видели слонов, и громадный неупакованный Кабампо внушал им недоверие и страх. Но сам Чилливалла, похоже, не столько боялся гостей, сколько был чрезвычайно заинтересован таким необычным природным явлением, как живые существа, не боящиеся свежего воздуха. В целом он был настроен вполне дружелюбно.