— Куда ты едешь?

— Да вот, еду на базар репу продавать, — отвечает старик и бросает Медведю две репки. Съел их Медведь и говорит:

— Ай-яй, обманул, оказывается, ты меня. Если доведётся ещё вместе сажать, возьму себе корни.

Прошёл год. Старик работает в поле. И опять подходит к нему Медведь.

— Что делаешь? — спрашивает Медведь.

— Пшеницу сею, — отвечает Старик.

— Давай вместе будем сеять, — предлагает Медведь. Старик согласился. И принимаются они за дело. Старик сеет, а Медведь хвостом заметает.

Сторожил Медведь поле всё лето. Вот наступила пора жатвы. Старик со всей семьёй выходит на уборку и спрашивает у Медведя:

— Ты, дружище, корни себе возьмёшь или стебли?

— На сей раз я уж возьму себе корни, — говорит Медведь.

— Ладно, — соглашается Старик, — бери корни, а я тогда возьму стебли.

Убрал Старик пшеницу, смолотил, свозил на мельницу и калачей румяных отведал.

Однажды отправился он с мукой на базар, и встретился ему по пути Медведь. Старик говорит ему:

— На, попробуй хлеба с нашего общего поля, — и дал Медведю полкалача.

Съел Медведь и разозлился: «Опять обманул меня Старик. Убью я его!» Услыхала это Лиса и рассказала Старику. Потом спрашивает:

— А что ты мне дашь за такую весть?

— Курицу, — отвечает Старик, — но сначала нам надо убить Медведя.

— Хорошо, — говорит Лиса, — разузнаю, где живёт он. Тогда и придумаем, как с ним расправиться.

Скоро нашла Лиса медвежью берлогу и вернулась к Старику.

Собрал Старик охотников. Пришли они к берлоге и убили Медведя. А Лиса говорит:

— Ну, дед, помогла я тебе избавиться от Медведя. Что дашь мне за это?

— Курицу, — отвечает Старик.

— А где мы её возьмём?

— Давай, садись в телегу, поедем ко мне, и я дам тебе курицу, — говорит Старик.

— Нет, — не соглашается Лиса, — в деревне меня собаки загрызут.

— А я наберу хворосту и спрячу тебя под ним, — предлагает Старик.

Так и сделали. Въехал, наконец, он во двор, спустил с цепи собаку, опрокинул телеги, а из-под кучи хвороста выскочила Лиса. Увидела собака Лису и кинулась за ней. Лиса перемахнула через забор и в лес. Забралась в нору и спрашивает у передних ног: «Что вы делали, когда убегали от собаки?» Те отвечают: «Мы старались обогнать уши». Спрашивает Лиса у задних ног: «А что вы делали?» «Мы старались обогнать передние ноги», — отвечают задние. Спрашивает Лиса у хвоста: «А ты что делал?» — «Я шевелился вот так, чтобы меня поймали», — отвечает хвост. Подбежала собака, заметила хвост, который шевелился, и схватила Лису.

Тут и сказке конец.

Серый Волк долго рыскал, и там был и тут, но ничего съестного не нашёл. Так он брёл, пока не вышел, наконец, на одного доброго жеребца, пасущегося на лугу. Волк сказал:

— Слушай, лошадь, я съем тебя, у меня три дня во рту ничего не было.

Жеребец не растерялся:

— Съешь так съешь, но у меня есть одна просьба, будь добр, исполни её.

Волк заинтересовался:

— Что за просьба, давай выкладывай, послушаем.

Жеребец говорит:

— У меня на кончике хвоста есть золотой волосок, пожалуйста, выдерни его, затем и съешь меня.

Волк осторожно к хвосту подобрался и ухватился было за кончик его, чтобы тот волосок выдернуть прилежно, да Жеребец как лягнёт обеими ногами, так Волк отлетел кувырком. Жеребец ждать не стал, ускакал в сторону деревни.

Долго без памяти Волк пролежал, а когда очнулся, завыл от боли и досады: «У-у… у… остался голодным… Где ты видел у лошади золотой волос на хвосте!» И потихоньку к речке поплёлся. Увидел там одного огромного Быка с острыми рогами. Волк обрадовался и так говорит:

— Хорошая ты скотина и жирная к тому же, хорошо, что встретилась: съем я тебя.

А Бык не смутился:

— Ладно, Волк, съешь так съешь, я не против. Только вот убери с моего уха золотые часы в сторону: не пропадать же добру. Потом и съешь.

Волк согласился. Начал подбираться к уху быка, чтобы снять золотые часы, но тот примерился к рёбрам Волка, зацепил его рогами и через себя аж перекинул да убежал, махая хвостом.

Когда Волк пришёл в себя, взвыл от злости: «У-у… у… голодный остался… Где видел на ухе быка золотые часы?» Затем он заковылял в деревню. А деревня уже спала. Волк подкрался к крайнему дому и забрался в сарай. Была там одна Коза. Волк ей сказал:

— Козочка, сестричка, я тебя съем.

Коза потрясла своей бородой, подумав малость, сказала:

— Дядя Волк, съешь так уж съешь, я не могу тебе перечить: знаешь ведь — я скотина смирная. Но прежде чем ты меня съешь, я хочу выполнить одно дело.

Волк сердито:

— Что ещё за дело? — повысил голос на Козу.

Затряслась Коза, заблеяла:

— В нашей деревне умер мэ-э-э… Муэ-э-э-дзин{50}. Теперь я за него осталась. Можно я быстренько поднимусь на крышу и прочту в последний раз всей деревне азан{51}. Потом и съешь, мэ-э-э… мэ-э-эня.

Волк не стал возражать. Коза поднялась на крышу и стала кричать оттуда во весь голос: «Мул-ла-га-ли… Мул-ла-га-ли…» Её хозяина так прозывали. Он из дому вышел, взял вилы и гнал Волка до самого леса.

Волк долго мотался по лесу, не зная, что делать, и вышел опять на речку к мельнице. А там никого, окромя хитрой Лисы, не было. Волк ей сказал:

— Здравствуй, подруга. Хорошо, что ты мне встретилась. Три дня я хожу, не емши ничего. Готов съесть всё, что в лапы попадётся. Хотя и живём мы с тобой в одном лесу, я всё равно сегодня съем тебя: уж не обессудь.

Лиса за словом в карман не полезла:

— Эй, дядя Волк, ты же царь всех зверей лесных. Самый красивый, самый умный. Как же можно перечить тебе? Только вот что. Я ведь теперь не простая лиса, а учительница. Обучаю грамоте детей многих зверей. Ежели ты меня скушаешь, они ведь тёмными останутся. Вот какой дам я тебе совет, послушай. Если ты сейчас голоден, я накормлю. Вот у тебя самого есть волчата. Пусть же они не останутся безграмотными. Приведи их ко мне. Я их читать, писать научу. На старости лет сам ещё будешь благодарить меня.

Заговаривая так Волку зубы, Лиса насыпала муки. Волк досыта нализался, пошёл домой и вскоре детей своих привёл на учёбу. Когда же он ушёл, Лиса стала по-одному волчат поедать. Через некоторое время у мельницы Волк появился повидать своих детей. Лиса, ласково улыбаясь, вертя хвостом, навстречу вышла. Волк сказал:

— Вот, пришёл узнать о своих крошках: как учатся, слушаются ли?

Лукавка не растерялась:

— Добро пожаловать, друг мой Волк. А твои крошки, ай-яй, какими способными оказались: учатся отлично. Скоро и писать, и читать научатся. А сами они только что к речке, на урок гимнастики побежали. Я их сейчас позову, а ты покамест угощайся.

Лиса насыпала на жернова муки. Волк со спокойной душой стал ту муку лизать. В это время коварная Лиса вышла потихонечку и р-раз, открыла заслонку, которая воду держала. Вода хлынула, ударила по колёсам, а колёса быстро закрутили жернова. Волка закружило и кинуло на стену. А Лиса скрылась вмиг, хвостом махнув.

Волк пролежал на полу довольно долго, затем вышел из мельницы, взобрался на горку неподалёку и завыл: «У-У… у… остался голодным… и без детей… Где, когда ты видел, чтобы Лиса была учительницей». Отвёл так душу и в лес побрёл, себя проклиная.

Долго ли так, коротко ли бродил Волк, но наткнулся он опять на рыжую: она сидела у скирды сена и уплетала за обе щёки мясо, причмокивая и облизываясь. Волк, завидев её, вздыбил шерсть:

— Попалась, каналья! Теперь ни за что не выкрутишься! И стал Волк приближаться к Лисе.

А Лиса, завертела хвостом и стала на Волка сети накидывать:

— Эй, дядя Волк! Выслушай меня. Я ведь никогда тебе не перечу. Боюсь только, что не наешься мною. Мне ведь и самой частенько приходится голодной скитаться. Так что мясо моё будет безвкусное и нежирное. Одни кости будешь грызть. Лучше съешь-ка ты баранину.

Так говоря, Лиса достала из-под сена немного мяса.

— Если мало покажется, пригоню тебе во-он тех овец, что пасутся под горой. Выберешь, которая пожирнее, и ешь на здоровье.

Увидел Волк овец, глаза его загорелись, и он согласился с предложением рыжей. Лиса же, почуяв, что сможет опять провести простофилю, стала дальше плести сеть обмана:

— Тогда ты полезай на скирду и заройся в сено, не то овечки тебя заметят и побегут назад. А я пойду пригоню их сюда к скирде. Как станут они сено рвать, ты слезешь со скирды и поймаешь себе по душе овечку.

Обрадовался Волк и схоронился в сено. А Лиса между тем огонь пустила кругом скирды. Стало сено гореть с треском. Волк услыхал потрескивание огня и сам себе: «Ага, идут! Слышу топот копыт. Сейчас наемся вдоволь».

Пока Волк так сидел в скирде и мечтал, объяло его пламя. Насилу вырвался бедняга, но вот беда: ни одного волоска на шкуре не уцелело — всё погорело. И голый Волк пустился со всех ног прямо в лес, оглядываясь изредка.