Гонф познакомил ее с Мартином. Она сердечно приветствовала его:

— Добро пожаловать, друг Мартин. Мы уже слышали о тебе от Бена Колючки. Я знаю, что, прежде чем врагам удалось взять тебя в плен, ты в одиночку дал почувствовать патрулю из Котира, чем пахнет твое боевое искусство. Скажи, ты ведь пришел с севера?

Мартин кивнул, пожимая Белле лапу. Барсучиха понимающе улыбнулась:

— Я так и думала. Я все знаю про северных мышей-воинов. Пойдем, познакомишься с моими южными друзьями.

Белла повела Гонфа и Мартина на кухню и представила их там аббатисе Жермене, которая наблюдала за готовкой. Из кухни Гонф повел Мартина дальше, чтобы познакомить его, с Беном и Гуди Колючками.

Те оба были счастливы, что снова видят Гонфа живым и невредимым. Они непрерывно гладили его по голове — ведь их колючки не позволяли им никого обнимать, за исключением своих соплеменников!

Гонф схватил Гуди за обе лапы и пустился в пляс:

Меня ты подняла с пеленок, Ты для меня родная мать. Я для тебя мышеежонок — И больше нечего сказать! Твои колючки обожаю…

— Прочь от меня, воришка-врунишка!

Гуди отпихнула Гонфа от себя и принялась вытирать выступившие на глазах слезы своим старым цветастым передником.

— Обитатели леса, я прошу тишины, — громко воскликнула Белла. — Все уселись? Еда будет подана, когда кончатся разговоры.

Зал был полон зверей, устроившихся на стульях, полках, у очага и просто на полу. Командор постучал хвостом. Гул голосов смолк, и он кивком дал Белле знак продолжать.

— Спасибо. Добро пожаловать, все-все-все! Как видите, среди нас сегодня много новых друзей, и не последний из них — Мартин Воитель. Он вместе с Гонфом недавно осуществил отчаянно смелый побег из тюрьмы Котира.

Все повернулись, чтобы поглядеть на Мартина. Начались подмигивания, кивки головой и лапопожатия.

— Кроме того, я с удовольствием познакомлю вас с мышами, которых вы, возможно, еще не знаете, — продолжала Белла. — Это аббатиса Жермена с братией из Глинобитной Обители. Я уверена, что аббатиса не откажется поприветствовать вас.

Послышалось дружное лапоплескание, и старая мышь поднялась со своего места:

— Мои мыши и я от всего сердца хотим отблагодарить вас за разрешение поселиться в вашей прекрасной Стране Цветущих Мхов. Наш Орден объединяет мирных строителей и целителей. Мы на собственный лад храним мудрое знание о матери-природе. Пожалуйста, не стесняйтесь к нам обращаться всеми семьями, если вы заболели, поранились или просто чувствуете себя неспокойно. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам. Единственная награда, которую мы потребуем, — это ваша дружба. Быть может, когда-нибудь, когда страна освободится от гнета, мы будем вместе трудиться над постройкой огромного здания, которое обеспечит приют и безопасность всем, кто захочет мирно жить в его стенах.

Неожиданно толстая соня подпрыгнула и испуганно завизжала:

— Ой-ой-ой! Пол шевелится!

— Не бойся, товарка, — засмеялся Командор. — Это сюда пробирается Кротоначальник.

Несколько лап с готовностью схватились за крышку люка в полу и общими усилиями подняли ее. На мгновение наступила тишина, земля слегка задрожала, а затем из отверстия в полу показалась пара лап с мощными когтями для рытья земли. Почти сразу же вслед за лапами вылезла темная бархатистая голова с блестящими черными глазками и влажным носом.

— Пррости, что пол прорымши. Еда уж больно славно пахнет.

Кротоначальник выкатился из люка наподобие черного мохнатого шара, а вслед за ним — еще десятка три ухмыляющихся кротов. Все они, как и их предводитель, говорили на забавном наречии сельских кротов:

— Шршр, привет, Белла — голова в полоску!

— Рррш, каштаны, что ль, пахнут?

Когда наконец подали еду, со всех сторон раздались восклицания восторга и восхищения. Да и в самом деле, кто бы мог устоять перед жареными каштанами, поданными в меду и сметане, или ватрушками из овса и клевера в горячем красносмородинном соусе, или сельдереем и травяным сыром на желудевом хлебе, приправленном рубленым редисом, или огромным ячменным пирогом домашней выпечки с мятной глазурью? Все это запивалось октябрьским элем, грушевой настойкой, клубничным соком и парным молоком.

Белла сидела среди вождей Сосопа. Не отрываясь от еды, они обсуждали свои планы.

— Я думаю, что отныне мы должны поселиться все вместе здесь, в Барсучьем Доме. По крайней мере, те из нас, что не могут лазать по деревьям или плавать по реке. Иначе рано или поздно нас переловит Цармина со своими солдатами.

— Да, сударыня, это хорошая мысль, — согласился Командор. — Здесь кошка никого не схватит: она ведь ничего не знает о Барсучьем Доме. Но это не относится к моей команде и к отряду госпожи Янтарь. Мы не можем свернуть знамя и бежать при первых же признаках опасности.

— Никто не сомневается в вашей храбрости, Командор, — перебила его аббатиса Жермена. — Но, может быть, мы слишком торопимся. Если все лесные жители спрячутся здесь, кошке останется только сидеть сложа лапы. Почему бы не организовать надежную сеть разведчиков, чтобы знать, что она собирается предпринять? Что ты думаешь об этом, Мартин? Ты ведь настоящий воин…

Мартин внимательно прислушивался к разговору. Он проглотил что жевал, чтобы ответить:

— Все, что вы предлагаете, правильно и разумно. Но мирную жизнь нельзя просто с земли подобрать, будто горсть орехов или яблоко. Дикая кошка никуда не денется, да и Котир тоже. Рано или поздно придется воевать, чтобы освободить наш край. Только тогда можно будет вести разговоры о строительстве и мирной жизни.

— Давайте сосредоточимся на чем-нибудь одном, — предложила Белла. — Во-первых, нам нужен искусный разведчик, который сообщал бы нам, что происходит. Зная, что делают враги, мы будем знать, в чем их слабость.

Гонф вмешался в общий разговор:

— Лучший из известных мне разведчиков — Чибб. В возражениях не было недостатка:

— Чибб не из наших.

— Он потребует платы.

— Я бы не стал доверять дрозду.

— Гонф прав, — остановила эти пререкания Белла. — Никто не сможет подобраться к Котиру ближе, чем Чибб. Если он потребует плату, мы ему заплатим.

Подняв лапы, все единодушно проголосовали «за». Таким образом, разведчиком должен был стать Чибб.

Солнце беспощадно пекло солдат Котира, стоявших плотно сомкнутыми рядами на плацу. Все они замерли навытяжку, как жерди, напялив на себя всю мыслимую экипировку, в том числе тяжелые копья, щиты и полные камней заплечные мешки.

Чернозуб слизнул каплю пота, катившуюся по его щеке, и пробурчал, обращаясь к Ломоносу:

— Хотел бы я знать, что все это значит? В конце концов бой проиграл Смурной, а не мы. По моему скромному разумению, мы не так уж плохо дрались с этими водоплюхами и древопрыгами.

Громовой голос Кладда прогремел над плацем:

— Отставить разговоры! Скратт еле слышно проворчал:

— Заткнись, начальничек! Тебя-то и близко в лесу не было, когда нам пришлось дать бой.

— Да уж ясное дело, он тут в пижаме прятался да храпел вовсю, — беззвучно засмеялся Ломонос.

— Я повторять не буду! Молчать в строю, я сказал! Из задних рядов послышался плаксивый голос:

— Мы уже часа два тут паримся. Чего ради?

Кладд не успел наброситься на говорившего, как плавной бархатной походкой на залитый солнцем плац из главного входа беззвучно вышла Цармина. Немедленно наступила звенящая тишина.

Цармина подала знак Кладду.

Командир стражи проревел, обращаясь к мокрому от пота войску:

— Приветствовать нашу повелительницу, а затем двенадцать кругов марша в ускоренном темпе. Начинай! Хорьки, горностаи и ласки разом заорали:

— Цармина, Повелительница Страны Цветущих Мхов!

— Госпожа Тысячи Глаз!

— Правительница Котира!

— Дочь Повелителя Тысячи Глаз!

Умолкнув, солдаты принялись быстрой рысью бегать кругом по плацу, раня лапы об острый гравий и напрягая мышцы, уже давно болевшие от тяжести мешков с камнями и громоздкого оружия.

Не переставая следить за ними безучастным взглядом, Цармина осведомилась у Ясеневой Ноги:

— Дочь Повелителя Тысячи Глаз… Кто сказал, что этот титул должен остаться в перечне моих достоинств? Кто сказал, что мои войска должны выкрикивать имя моего покойного отца вместо моего? Разве я не способна одна править Котиром?

Фортуната выступила вперед, оттеснив Ясеневую Ногу:

— Никогда еще не было более талантливого правителя, госпожа: Клянусь честью знахарки, это не я составляла список твоих титулов.

Цармина задумчиво потерла раненую лапу. За ее спиной деревянная лапа Ясеневой Ноги испуганно поскрипывала.

— Что скажешь в свое оправдание, куница?