Цармина задумчиво потерла раненую лапу. За ее спиной деревянная лапа Ясеневой Ноги испуганно поскрипывала.

— Что скажешь в свое оправдание, куница?

— Повелительница, я подумал…

— Подумал? Кто тебе разрешил думать?

Цармина остановила солдат. Те мгновенно застыли на месте как раз перед куницей. Дикая кошка крикнула Кладду:

— Первый ряд, направить на него копья! Запомните все: меня больше не следует называть дочерью господина Зеленоглаза. Этот титул умер. Вместо него пусть будет Цармина Великолепная.

Повинуясь взмаху копья Кладда, вся армия громко крикнула:

— Цармина Великолепная!

Ясеневая Нога испуганно оглядывался по сторонам. Он стоял перед рядом сверкающих остриями копий, нацеленных на него. Он подобрал полы своего плаща, догадываясь с ужасом, что вот-вот прозвучит безжалостный приказ. Рычание Цармины оборвало поток его мыслей:

— Ускоренным темпом — вперед!

Ясеневая Нога старался не думать о происходящем. Отчаянно напрягая все свои силы, он ковылял прочь, пытаясь избегнуть смертоносных копий.

Цармина издевательски захохотала и запустила когти в бок Фортунаты:

— Ха-ха, вот так плюхоногий ком грязи, а, лиса? Как думаешь, долго он выдержит?

— Недолго, госпожа, если так и дальше пойдет. Ясеневая Нога, может, и впрямь не слишком сообразителен, но он, по крайней мере, послушен и предан тебе.

Цармина с досадой вздохнула — лисица испортила все развлечение.

— Гм, я думаю, это правда, лиса. Скажи Кладду, чтобы скомандовал им остановиться.

Фортуната махнула лапой, и Кладд остановил солдат в то самое мгновение, когда Ясеневая Нога упал ничком на гравий. Он жалко хныкал и, задыхаясь, хватал пастью воздух.

Цармина решительно встала перед первым рядом солдат:

— Полюбуйтесь на себя! Видите, как вы обленились и разжирели, лежебоки, обжоры! С сегодняшнего дня все пойдет по-новому. Мыши, две безмозглые мыши, сбежали из моей тюрьмы. Они вместе со всяким лесным сбродом насмеялись над вами! Я отомщу за оскорбление, нанесенное моему величию. Страна Цветущих Мхов будет залита кровью зверей, которые не подчинятся мне, — будь то обитатель леса или солдат Котира!

Заметив безумный огонь, загоревшийся в глазах Цармины, Фортуната вздрогнула от ужаса, а дикая кошка продолжала все громче:

— Кладд, Ясеневая Нога, Фортуната, вы разделите армию на четыре части. Каждый возьмет себе один отряд. Я останусь здесь и буду охранять Котир. Отправляйтесь в лес и травите лесных жителей. Берите их в плен. Всех сопротивляющихся убивать. Когда у нас появятся пленные рабы, Котир снова обретет былую мощь. Мы заставим их работать на нас. Равнины, тянущиеся на запад, будут распаханы и превратятся в поля и огороды. Мой отец слишком мягко обращался с этими тварями. Они воспользовались его великодушием, чтобы жить вне стен крепости в собственном селении. Это и подстрекнуло их к бегству: слишком много у них было свободы. Так вот, предупреждаю: больше никаких селений! Отныне пусть живут в тюремных камерах. Камеры-одиночки и всяческие наказания — вот что будет их уделом. Их детенышей мы возьмем в заложники. Чтобы у них не оставалось времени и сил бунтовать, они будут работать от зари до зари, а не то мы уморим голодом их семьи. Теперь отправляйтесь и знайте: в этот раз победа будет за мною!

Послышалось торопливое бряцание оружия и топот солдат. Громко отдавались приказы, войско разворачивалось и выходило на марш.

Дрозд Чибб смотрел, как небольшая делегация лесных жителей движется к югу. Он не сомневался, что они решили нанести ему визит. Они несли еду. Если они не собираются с ним встретиться, то зачем же таскаются по Стране Цветущих Мхов с мешками засахаренных каштанов в лапах?

Чибб отличался от прочих птиц тем, что ради своего толстенького брюшка перешел все границы дозволенного. Жадность была единственной побудительной причиной, заставлявшей его торговать своими талантами разведчика, — жадность, умеряемая мудростью. Чибб никогда не стал бы продавать свои услуги Котиру, ибо ему не однажды приходилось спасаться от когтей и зубов ласок и им подобных тварей.

Жители леса всегда пользовались услугами Чибба, когда дело того требовало: иногда было необходимо отыскать потерявшегося малыша, а чаще — разузнать, что происходит с другой стороны леса. Однако услуги Чибба обходились недешево. Дрозд так любил засахаренные каштаны, что это обратилось у него в страсть.

Он разглядывал компанию, двигавшуюся под деревом, на котором он сидел: впереди шли Мартин, госпожа Янтарь и молодая мышка из Глинобитной Обители по имени Колумбина; Гонф и крот Биллум, замыкавшие шествие, несли по небольшому мешочку с засахаренными каштанами. Блестящие глазки Чибба не могли оторваться от мешочка, который Гонф то и дело слегка подбрасывал вверх.

— Гм, засахаренные каштаны, а, Биллум? Зачем отдавать их этому Чиббу за чепуховое дельце? Спорим, что мы могли бы сами их слопать — ты да я — и запросто выполнить разведзадание.

Мартин усмехнулся, краем глаза наблюдая за Колумбиной. Хорошенькая полевая мышка весело хохотала: хулиганское обаяние Гонфа явно не оставляло ее равнодушной.

— Будь осторожнее с этим парнем, Колумбина. Он совсем не такой, как твои приятели из ордена Глинобитной Обители. Не спускай с него глаз, если не хочешь, чтобы он у тебя из-под носа усы украл!

От изумления Колумбина широко раскрыла глаза:

— Неужто украдет?

Гонф подмигнул Мартину. Резко свернув вбок, он прыгнул поперек дорожки так близко от Колумбины, что едва не задел ее мордочку. Испуганно взвизгнув, мышка вскинула лапки. Мартин покачал головой:

— Вот видишь, не зря Гонфа зовут Королем Воров. Ты сосчитала, сколько у тебя волосков в усах осталось?

Колумбина схватилась было за свои усы, но тут же с улыбкой опустила лапки:

— Уж вы двое придумаете!

Гонф поклонился ей и поднес две тоненькие волосинки:

— А это что по-твоему такое, о мудрая красавица? От изумления Колумбина на миг замерла, широко раскрыв рот:

— Но ведь я ничего не почувствовала! Биллум тем временем догнал веселую троицу. Он усмехнулся и почесал нос:

— И поспорить можно, что не почувствовала, барышня. Усинки-то Гонфовы.

Госпожа Янтарь указала на давно засохший вяз, обвитый плющом, а потом знаком попросила всех соблюдать тишину.

— Не шумите. Это дом Чибба. Нам совершенно незачем его пугать. Гонф, начинай переговоры. Гонф постучал по стволу вяза и крикнул:

— Эй, Чибб! Покажись! Это я, Гонф.

Ответа не было. Гонф предпринял еще одну попытку:

— Эй, товарищ! Мы знаем, что ты тут. Неужели не хочешь заработать немного засахаренных каштанов?

Биллум раскрыл один из мешочков и выбрал каштан покрупнее:

— Хрршшр, может, ты правду говоришь, Гонф. Мы сами каштаны съедим, да и работу сделаем. — Крот запустил себе в рот темно-коричневый каштан, покрытый застывшим сахаром, затем слизнул налипший сахар с лапы и стал чмокать, стараясь выразить на своей морде крайнюю степень восхищения. — Грр, хрр, шррш, хрршш, ммм…

Колумбина необычайно развеселилась, когда то же самое проделал и Гонф, в совершенстве подражая речи и жестам крота:

— Хрр, шррш, Биллум, хррошие каштаны, шшр, это точно!

Не успели они съесть и по одному каштану, как из ветвей ясеня, росшего неподалеку, раздался взволнованный кашель:

— Гхм-гхм-гхм! Гхм-гхм-гхм-гхм!

Чибб важно надулся, выпятил грудь и взъерошил перья, чтобы казаться выше ростом.

— Прежде чем наши переговоры могут быть продолжены, я вынужден предупредить, что, если хоть еще один каштан будет съеден, я сочту это оскорблением — и тогда, само собой разумеется, о вашем деле вам придется беседовать с кем-нибудь другим.

— Задумайся о том, что я тебе скажу, а уж потом отвечай, — произнес Мартин таким же официальным тоном. — Я уполномочен сделать тебе деловое предложение. Вот наши условия: ты, Чибб, будешь следить за Котиром и разведаешь, что затевает Цармина против лесных жителей Страны Цветущих Мхов. Сосоп хочет быть в курсе всех подробностей, касающихся карательных акций и планов нападения. За это ты получишь два мешка засахаренных каштанов сейчас и еще два мешка — когда доставишь сведения. Согласен?

Чибб склонил голову набок. Его блестящий глаз внимательно следил за тем, как Гонф вылизывает крошки каштана из усов.

Колумбина правильно оценила положение дел. Она вмешалась в переговоры, сказав более дружелюбным тоном:

— Разумеется, господин Чибб, все каштаны будут тщательно пересчитаны. Мешки наполнят доверху. Я прослежу, чтобы взамен тех двух, что только что были съедены, добавили компенсацию в виде четырех, да еще мы прибавим четыре в знак нашего доверия к вашему таланту знаменитого разведчика.