№ 38(2). (Марфа-царевна и Иван крестьянский сын). (Незнайко). — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Незнайка» (532).Зеленин отметил, что выражение «в поле съезжаются, родом (т. е. родством) не считаются» отмечено и в Вытегорском уезде Олонецкой губ. См. Аф. №№ 295–296 «Незнайко», № 571 «Сказка об Иване-богатыре, крестьянском сыне».

№ 39(10). Петра-королевич. — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Конек-горбунок» (531).Близкий вариант полулубочного старого издания «Сказки о Петре-королевиче, о Ивашке Медвежьем Ушке». В сб.: «Собрание старинных русских сказок». М., 1829. См. Аф. № 169 «Жар-птица и Василиса-царевна».

ЧУДЕСНЫЙ ПРЕДМЕТ

№ 40(87). Иван крестьянский сын (Волшебное кольцо). — Перм. губ. ведом., 1863, № 43. Зап. П. А. и А. А. Вологдиными. Сюжет «Волшебное кольцо» (560).Своеобразно начало сказки; обычно в начале герой выкупает кошку и собаку — своих будущих помощников. См. № 41(46). См. Аф. № 190 «Волшебное кольцо».

№ 41(46). Кот и соболек (Волшебное кольцо). — Зап. Зелениным от Ф. Д. Шешнева. Сюжет «Волшебное кольцо» (560).См. Аф. № 190 «Волшебное кольцо», № 566 «Сказка про перстень о двенадцати винтах».

№ 42(68). Сказка о коте и решете (Волшебная конопатка). — Зап. крестьянином Романом Петровичем Дудиным. Доставлено В. П. Паламожных. Традиционная контаминация сюжетов «Волшебное кольцо» (560)и «Кот в сапогах» (545В).«Основная тема сказки, — замечает Зеленин, — та же самая, что и в известной сказке «Волшебное кольцо», только здесь вместо кольца видим конопатку (лопатку). В эту сказку вклеен эпизод о мерянье старухою денег для уверения царя в своем богатстве. Оригинальна поездка старухи к царю на коте, запряженном в решето, что дало повод рассказчику даже и озаглавить сказку словами «о коте и решете». Конечно, этим весьма выразительно подчеркнута бедность героя, у которого не оказалось ни лошади (ни другой какой-нибудь скотины, кроме кота), ни экипажа. Но, по-видимому, решето служит еще символом обмана, с чем ср. выражения: «Показать Москву в решете» (обмануть, одурачить), «возить попа в решете» (лгать на исповеди или скрывать грехи), «чудеса в решете». Наконец, ср. обычай жителей Енотаевского уезда Астраханской губернии принимать новорожденного младенца в решето — «в отвращение от напастей в его жизни»…, т. е. самое решето является как бы талисманом.

Некоторые поверья и легенды о проклятых своими родителями детях, каким является герой данной сказки, собраны мною в статье «К вопросу о русалках» (Живая старина, 1911, С. 393). (С. 567). См. №№ 41(46) и 40(87), а также Аф. № 163 «Бухтан Бухтанович» и № 164 «Козьма Скоробогатый».

№ 43(56). (Чудесное подземелье. Неоконченная сказка). — Зап. Зелениным от Ив. Купреянова. Контаминация сюжетов «Волшебное кольцо» (560), «Лампа Аладина» (561).«По-видимому, это только начало сказки, хотя рассказчик и склонен видеть тут самостоятельную сказку. Это может быть началом сказки «Волшебное кольцо» (в чудесном подземелье добыл кольцо, напр., герой записанной мною вятской сказки № 9» (С. 559). См. №№ 42(68), 97(98), 105(100).

№ 44(3). Царь-девица (Волшебная птица + Рога). — Зап. Зелениным от А. Д.

Ломтева. Традиционная контаминация сюжетов «Чудесная птица» (561)и «Рога» (566).См. № 45(29) и № 104(99), а также Аф. №№ 192–194 «Рога».

№ 45(23). Про Францеля (Рога). — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Рога» (566).«Сильно расцвеченный вариант сказочной темы «Рога» (Три волшебные вещи и чудесные плоды), — замечает Зеленин. — Более оригинальные черты нашей сказки: три таинственные девицы-богомолки с их платоническим браком (рассказчик, по-видимому, разумел под ними старообрядческих отшельниц-скитниц, и поныне встречающихся в лесах Урала), а также плата Францелю за красоту. Имя героя Францель взято, конечно, из известной лубочной сказки о Францыле Венциане, с которой наша сказка ничего общего по содержанию не имеет» (С. 537). См. № 44(3), № 104(99), а также Аф. №№ 192–194 «Рога».

№ 46(11). (Иван солдатский сын). — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Контаминация сюжетов «Мнимо умершая» (885А)и «Оживленная неверная жена» (619).«В этой сказке мало традиционного, — отмечает Зеленин, — волшебные ягоды (ср. сказочную тему «Рога»), три пьяницы-помощника, хотя самая тема — подвиги жениха, отыскивающего свою невесту, — столь обычна в сказках. Черт нового, культурного быта очень много: репетиторство, сетка на лице Маши и крики «браво». Сословие героя, кантониста-солдата, почти не оставляет сомнения в том, что эта новая сказка-роман — создание солдатской фантазии. Можно также думать, что одним из образцов послужил при этом какой-нибудь лубочный или бульварный роман» (С. 523–524).

№ 47(8). Рязанцев с Милютиным. — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Пиковый (червонный) валет» (611).В указателе сюжетов отмечено еще два варианта этой сказки, они объединены общим содержанием: сосватанные дети, отец жениха в море, находит игральную карту, из которой выходят духи, служащие ему; с помощью этих духов сын богатеет, прельщает подарками свою невесту и женится на ней. Не исключена возможность, что здесь мы имеем попытку Ломтева составить новую сказку из разных сказочных элементов, — комментирует Зеленин. — Тут и тема «Сосватанные дети, былинный Садко, три обычных ухореза. Бытовых подробностей весьма много (особенно при изложении кутежей Вани). Прибытие из Англии в Петербург на ямских свидетельствует, что источник этих бытовых подробностей довольно мутный. — В основе сказки лежит чисто народное воззрение, по которому бесы, раз поступив в распоряжение человека, требуют, чтобы человек этот давал им возможно больше работы, без чего они своего хозяина замучат; это воззрение русского народа рельефнее всего выражено Ал. Потехиным устами крестьянина Нижегородской губернии: «А он (бес) у тебя все работы просит: вот и посылаешь его то лес считать…, а то дождь идет, так велишь дождинки считать. Уж какое-нибудь ему дело давай, а то смучит тебя» (Потехин Алексей.Соч. Спб., 1873. Т. I. С. 182). В Пермской губернии это воззрение — общераспространенное» (С. 520). См. Аф. № 331 «Сосватанные дети» — начало.

ЧУДЕСНАЯ СИЛА

№ 48(16). Илья Муромец. — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Илья Муромец» (65 °C*).«Пересказ общеизвестных былин об Илье Муромце и Святогоре (Егоре Святогоре), — замечает Зеленин. — Реку Неву ср. также с рекой Нейвой, протекающей в Пермской губернии» (С. 530). См. Аф. №№ 308–309 «История о славном и храбром богатыре Илье Муромце и о Соловье-разбойнике».

№ 49(18). Боба-королевич. — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Бова-королевич» (707В).«Упрощенный вариант известной лубочной сказки, — комментирует Зеленин, — не без отсебятины. Личность (?) Полкана совсем не выяснена: какую «волю» обещает ему Маркобрун, совершенно неясно. В одном месте Сенбалдою назван отец Бобы, а в другом этот Сенбалда назван дядькою. Есть небольшая путаница и в хронологии. Из лубочных изданий данной сказки я встретил нынешним (1914) летом у крестьянина села Куяшей Екатеринбургского уезда, родственника покойного (1912) Ломтева, издание 1912 г. под заглавием «Полная сказка о сильном, славном и храбром витязе Бове Королевиче и о прекрасной супруге его Дружневне…». М., 1912. С. 532.

№ 50(63). Емеля-дурачок (По щучьему веленью). — Зап. Зелениным от Е. Е. Алексеева. Сюжет (По щучьему велению) (675).«Рассказчик, видимо, плоховато знал сказку, — отмечает Зеленин, — и делал пропуски: ничего не сказано о том, как произошло, что королевская дочь влюбилась в Емелю… Совсем неясны обстоятельства и причины того, за что королевская дочь посажена с Емелей в бочку. Не выяснено, по какому поводу наложена на Емелю служба» (С. 563). См. Аф. № 165 «Емеля-дурак», № 167 «По щучьему веленью».

№ 51(73). Брат и сестра (Девица с отрубленными руками). — Перм. губ. ведом., 1863, № 46. Зап. Ив. Потаповым. Сюжет «Безручка» (706).«Вариант сказочной темы «Безрукая девица», в коем история чудесного исцеления безрукой матери опущена, — комментирует Зеленин, — рассказчик, видимо, пропустил этот эпизод, хотя его и необходимо предполагать на основании того, что царица в конце сказки сама ходит, а прежде была безногой» (С. 571). См. Аф. №№ 279–280. «Косоручка».