И вот теперь наступило утро следующего дня, и он несся на всех парах через лес, чтобы поскорее показать фургон ребятам. Сначала ему нужно было кое за кем заехать, а потом вырулить из леса на главную дорогу, ведущую прямиком в Грязьеводск, где его должны были поджидать ребята и новая солистка. Чуче не терпелось узнать, вписалась ли она в группу. Жаль, конечно, что она такая мохнатая и в девчачьем наряде, и вообще оборотень, но за такой голосище ей можно было простить все эти мелкие недостатки.

— Уху-хууу! — взвизгнул Чуча, когда колесо фургона угодило в яму и фургон занесло так сильно, что в аквариуме Гарета образовалось целое цунами. — Держись, Грязьеводск! Мы едем!

— О, нет, — всплеснула руками Мымра, когда из-за поворота в облаке серой пыли вылетел фургон и, скрипя всеми колесами, затормозил посреди дороги. Из его выхлопной трубы вырывался жалобный свист, мотор чихал и хрипел на все лады. — Это еще что за напасть?! — воскликнула она, прижимаясь к Шелупоне.

— Ого! — восхитился дьяволенок. — Настоящий фургон для музыкальной группы. Вот это я понимаю!

— А вот я лично — нет! — заявила Мымра.

Они стояли на лужайке у самой дороги в окружении коробок с барабанами. Они составляли весь багаж Шелупони, если не считать легкого рюкзачка, в котором лежали сэндвичи с сыром, расческа, зубная щетка, пузырек с черным лаком для ногтей и флакончик с гелем для волос.

Мымра специально встала пораньше, чтобы собрать Шелупоню в дорогу. Она даже собственноручно приготовила ему сэндвичи. А еще смастерила в знак поддержки картонный плакатик с надписью «УДАЧИ РИБЯТЫ». Разумеется, она так расстаралась в надежде на скорые миллионы, но теперь уж никто не посмел бы обвинить ее в том, что она не внесла свой вклад в победу.

Откровенно говоря, Мымра надеялась, что прощание не займет много времени, потому что ей уже порядком надоели три девицы-баньши, которые с самого утра околачивались возле дома, перешептывались и глазели на Шелупоню. Шарлин, Джемелла и Роксана прознали откуда-то о времени отъезда группы и пришли помахать музыкантам на прощание. У них с собой тоже был самодельный плакатик, гласивший «ШИЛУПОНЯ, МЫ ТИБЯ ЛУБИМ». Надпись была украшена красненькими сердечками и блестками. На его фоне Мымрино творение выглядело бледновато, и ведьме это, разумеется, действовало на нервы.

Рядом с Шелупоней и Мымрой стоял Артур, подпиравший тележку с закутанным в одеяло пианино. В одной руке у него был дорожный чемоданчик, а за другую держалась его мама. Она была точной копией Артура, только постаревшей, морщинистой, в женском переднике и с палочкой в руке. Она тоже приготовила сыну сэндвичи со жгучей горчицей и без корочек, как он любил. Еще она положила ему пачку жевательной резинки с двойной перечной мятой, на случай, если в дороге ему такая не попадется, и множество упаковок с бумажными салфетками, если вдруг придется что-нибудь вытирать. Мама Артура была чрезвычайно предусмотрительной.

Она с опаской оглядывала фырчащего и ревущего монстра, остановившегося посреди дороги.

— Что же, сынок, очень мило, — сказала она. — Вполне в духе… Как это вы называете вашу прелестную музыку?

— Трам-тарарам, — подсказал Артур. — Да, мам, фургон точь-в-точь в духе трам-тарарам.

Водительская дверца отворилась, и из нее высунулся Чуча.

— Ну как вам? — осведомился он. — Я же говорил, что раздобуду фургон — и вот он, пожалуйста. Шестиместный. Цвет нравится? А надпись на боку видали? А игральные кости? Здесь даже радио есть!

— Радио? — Шелупоня чуть не задохнулся от счастья. — Клёво! А оно работает?

— Не думаю, — пожал плечами Чуча. — Зато оно есть! И это еще не все. — Он подскочил к задним дверям и распахнул их. — Тут еще куча места для инструментов.

Даже Артур согласился, что это был отличный фургон. Их новый менеджер — настоящий деловой парень, хотя и немного нахальный. Бейсболка с надписью «МЕНЕДЖЕР» была, по мнению Артура, небольшим перебором.

— О’Брайен опаздывает, — нахмурился Чуча, глядя на свои новенькие наручные часы. Артур только подивился, где он успел их раздобыть. В последний раз, когда они виделись, никаких часов не было и в помине. — Он срочно нужен для коллективного фото на память. Я вам не говорил, что приобрел фотокамеру? Последнее слово техники, продается со штативом и тряпочной накидкой. Купил по чудо-карте.

— Как это? — удивился Артур.

— У меня теперь есть чудо-карта. Я разве не говорил? Это новинка, но у всех музыкальных менеджеров такие уже есть. Избавляет от возни с наличными. — Чуча полез в фургон за фотокамерой. — Нужно сделать фотографию для фан-клуба: «Непутевые ребята» и их поклонники готовятся к отъезду на конкурс. Что скажете, девчонки? — подмигнул он баньши, которые смущенно захихикали. — Сейчас я быстренько сделаю снимок, и мой подручный загрузит багаж.

— Кто-кто загрузит багаж? — хором спросили Шелупоня и Артур.

— Как, я разве вам не сказал? Значит, снова сюрприз! — Чуча сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул.

Пассажирская дверь отворилась, и на дорогу спрыгнуло коренастое приземистое существо.

— Чипс? — удивился Артур.

— Гы, — отозвался тролль. Он расстался со своим мокрым фартуком и резиновыми перчатками и теперь щеголял в мешковатой футболке с надписью «Лунобзик», украшенной большим сливовым пятном — определенно из запасов нижнего ящика. А еще тролль обрезал рукава футболки, чтобы выставить на всеобщее обозрение свои накачанные бицепсы.

— Я его переманил, — радостно объявил Чуча. — Как увидал его с двумя мешками картошки, так и решил взять к себе. Нехилый малый. Нам как раз нужен такой, чтобы таскать инструменты. В кафе его жестоко эксплуатировали. А он только и мечтал о том, чтобы отправиться в турне с музыкальной группой, скажи, Чип?

— Гы, — заулыбался Чипс.

— Что, прямо так и сказал? — подивился Артур.

— Ну, не то чтобы… Просто я ему предложил, а он гыкнул, и я так понял, что он согласен. Загружай, Чипс!

Тролль жил под девизом «Меньше слов — больше дела», так что не долго думая он поплевал на руки, взвалил пианино вместе с тележкой себе на спину и забросил в фургон. Артур содрогнулся, услышав, как инструмент стукнулся о стенку кузова. Потом Чипс пошвырял туда же ненаглядные Шелупонины барабаны. Он работал очень усердно, но аккуратностью не отличался.

— Эй, старик, поосторожнее там, — забеспокоился Шелупоня.

Тут всех обдало воздушной волной, и перед ними внезапно возник О’Брайен. В руках он держал объемистый глиняный горшок, запачканный землей. Теперь у него был уже не один, а два перебинтованных пальца на руке, на коленке виднелась дыра, и он по-прежнему был в чудовищной розовой футболке поверх камзола. Словом, выглядел он как-то не очень.

— Простите, что опоздал, — пробормотал он. — Горшок долго выкапывал. А потом еще хотел снять радугоотражатель и спрятать его в доме, но в итоге передумал.

— Почему? — спросил Артур.

— Свалился с крыши, — признался О’Брайен.

К сожалению, это действительно было так. Еще одна неприятность в череде злоключений, которые он поначалу списывал на неудачное стечение обстоятельств. Но было ли это простой случайностью? Все пошло наперекосяк именно после той истории с феей. У лепрекона было ощущение, что он тогда слегка переборщил.

— Неужели это тот самый знаменитый горшок с золотом? — спросил Артур, с интересом разглядывая глиняную посудину, со всех сторон облепленную комьями сырой земли.

— Да, — ответил О’Брайен. — Тот самый.

— Как мило, — улыбнулась мама Артура и слегка подтолкнула локтем Мымру. — Очень миленький горшочек, вы не находите?

— Честно говоря, как-то не впечатляет, — отозвалась Мымра, которая любила рубить правду в глаза. — Я представляла его совсем иначе. После всех этих лепреконских историй о радугах и прочей ерунде я думала, это он выглядит как-то поприличнее, а не как какой-то грязный черепок.

— Он грязный, потому что я его только что выкопал, — встал на защиту своего горшка О’Брайен. — А внутри он до краев набит золотом.

— Дай посмотреть, — попросила Мымра.

— Я никогда не открываю его, — сказал О’Брайен. — Он у меня просто есть, вот и все.

— Смехота, — фыркнула Мымра. — Иметь горшок золота и никогда не открывать его?! Вы, лепреконы, просто ненормальные.

— И все равно, это очень миленький горшочек, — сказала мама Артура.

— Но мы же договорились путешествовать налегке, — строго заметил Артур. — Зачем ты вообще его притащил?

— Потому что его могут украсть, пока я буду в отъезде.

— Вот умник! — съехидничала Мымра. — Он боится, что у него своруют горшок, и поэтому тащит его с собой в гущу концертной толпы, где полно карманников и прохиндеев. Гениально!

— Никто не сможет его похитить, если я не буду выпускать его из рук, — сказал О’Брайен и еще крепче прижал горшок к груди. — А если и похитят, то я тут же увижу и догоню их.