Один был толст, и она сказала:
— Зачем мне этот Пивной Бочонок!
Другой был худ и тощ. Ему она сказала:
— Мне не нужен Шомпол!
Бледнолицему она сказала:
— К чему мне Бледная Немочь?
А краснощекому заявила:
— Зачем мне этот Петушок?
Только перед последним она задержалась на мгновенье: он был слишком хорош и лицом и осанкой. Ей хотелось отыскать в нем хоть какой-нибудь недостаток, но она не нашла ничего приметного, кроме полукруга вьющихся каштановых волос под подбородком. Она залюбовалась им, но виду не подала.
— Мне не нужны Бакенбарды!
Ну, все уехали ни с чем, а король очень рассердился и сказал:
— Вот я проучу тебя, привереда! Первому же нищему или бродячему певцу отдам! Кто первый зайдет, тому и отдам!
И все так и случилось. На другое утро возле дворца появился парень — весь в отрепьях, с волосами до плечей, с густой рыжей бородой, которая закрывала ему почти все лицо, и запел под окнами.
Когда он кончил, двери приемной распахнулись, певца пригласили войти, позвали священника, и принцесса была обвенчана с Бородой. Она кричала и угрожала, но отец не обращал на нее никакого внимания.
— Вот тебе пять гиней, — сказал он жениху. — Забирай свою жену долой с глаз моих, и чтоб я вас обоих больше не видел!
И жених увел принцессу, убитую горем. Единственным утешением для нее были ласковый голос и благородные манеры ее мужа.
— Чей это лес? — спросила она, когда они проезжали через лес.
— Короля, которого вы вчера назвали Бакенбардами.
Тот же ответ она услышала и о лугах, и о полях, и, наконец, о прекрасном городе.
«До чего ж я была глупа, — подумала принцесса про себя. — Он был совсем недурен, и я могла выйти за него замуж».
Наконец они добрались до убогой хижины.
— Зачем вы меня сюда привели? — спросила бедная принцесса.
— Этот дом был раньше только моим, а теперь он и твой!
Она ударилась в слезы, однако вошла в дом, так как очень устала и захотела есть.
О Боже! Ни накрытого стола, ни пылающего огня в хижине. Пришлось ей помочь мужу развести огонь и сварить обед, а потом еще и со стола убрать.
А на другой день он велел ей надеть грубое платье и простой платок. Когда она прибралась в доме и справилась с остальными делами, он притащил охапку ивовых прутьев, содрал с них кору и показал ей, как плести корзины. Жесткие ветки ранили ее нежные пальцы, и она заплакала. Что ж, тогда он попросил зачинить ему одежду, но иголка уколола ей пальчик, пошла кровь, и она опять ударилась в слезы.
Он не мог видеть ее слез, а потому принес ей корзину с глиняной посудой и послал на базар продавать. Это оказалось самым тяжелым испытанием. Но она выглядела такой хорошенькой и печальной — словом, казалась такой милашкой, что все плошки, кувшины и тарелки были распроданы еще до полудня.
Единственным знаком ее былой гордости оказалась пощечина, которую она влепила какому-то щеголю, когда тот предложил ей зайти и распить с ним бутылочку.
Что ж, муж остался очень доволен и на следующий день послал ее с другой корзиной посуды. Но, увы! Удача изменила ей. Какой-то пьяный егерь наехал на корзину, его конь прошелся прямо по посуде и перебил всю вдребезги. Принцесса с плачем вернулась домой, и на этот раз муж остался совсем недоволен.
— Как видно, ты не годишься для дела, — сказал он. — Пойдем, я устрою тебя при дворце судомойкой. Повариха мне приятельница.
Пришлось бедняжке еще раз поступиться своей гордостью. Она работала не покладая рук. Старший лакей бесстыдно полез было к ней целоваться, но она так закричала, что повариха как следует наподдала ему метлой, чтоб в другой раз неповадно было.
Каждый вечер принцесса возвращалась домой к мужу и приносила в карманах завернутые в бумагу остатки с кухни.
Через неделю после того, как она поступила работать на кухню, там поднялась ужасная суматоха. Готовилась свадьба короля, но никто не знал, кто невеста. И вот вечером повариха набила принцессе карманы холодным мясом да кусками пудинга и говорит:
— Подожди уходить, давай сначала поглядим на пышные приготовления в большом зале.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})И только они подкрались к двери зала, чтобы заглянуть в щелочку, как вдруг оттуда выходит сам король, — красавец, глаз не отведешь, — и не кто иной, как сам король Бакенбарды.
— Твоей хорошенькой помощнице придется расплачиваться за любопытство, — говорит он поварихе. — Пусть станцует со мной джигу!
И, не спрашивая, хочет она или нет, король взял принцессу за руку и повел в зал. Заиграли скрипки, и он начал с ней танцевать. Не успели они сделать нескольких па, как из ее карманов полетели мясо и ломти пудинга. Все громко рассмеялись, а принцесса со слезами на глазах бросилась к двери. Но король ее тут же нагнал и отвел в небольшую гостиную.
— Разве ты не узнаешь меня, дорогая? — спросил он. — Ведь и король Бакенбарды, и твой муж — уличный певец, и пьяный егерь — это я. Твоему отцу было все про меня известно, когда он отдавал тебя мне. Просто ему хотелось укротить твою гордость!
О, она не знала, куда деваться от испуга, от стыда и от радости.
Но любовь победила, принцесса склонила голову к мужу на грудь и заплакала, как ребенок. Потом служанки увели ее и помогли ей одеться со всем совершенством, на какое способны женские руки и булавки. А тут и родители ее приехали. И пока все сгорали от любопытства, чем же все кончится у короля с хорошенькой девушкой, он сам со своей королевой, которую в нарядном платье они и не узнали сначала, и еще один король с королевой вошли в зал, и тут началось такое веселье и ликованье, какое вам вряд ли посчастливится когда-нибудь увидеть.
ХЭБЕТРОТ
Шотландская сказка
В те времена, когда шотландцы выращивали лен и сами пряли его, а потом ткали тонкое льняное полотно, жила близ города Селкёрк красивая девушка. Больше всего любила она бродить по зеленым холмам неподалеку от дома или забираться в густой орешник и смотреть, как дрозды скачут с ветки на ветку, да слушать журчанье ручья, который нашептывал сказки, сбегая по каменистому склону.
По душе была ей привольная жизнь, но работу по дому, особенно прялку, она ненавидела всей душой. Это тревожило ее мать, потому что в те времена девушке, не умевшей стряпать и прясть, трудненько было найти себе мужа.
Однажды мать выбранила ее за лень и дала ей льняное волокно, сердито сказав:
— Вот что, голубушка, все это ты должна спрясть за три дня, так что не мешкай, берись за работу.
Бедная девушка не знала, с чего начать: ведь всякий раз, когда мать звала ее работать, она убегала в поле. Как ни старалась она, ровной пряжи не получалось, только пальцы заболели.
В первый же вечер так ей стало горько, что она заплакала и в слезах заснула. На следующее утро, посмотрев на свою работу, не стерпела она, выбежала из дому и пошла по зеленому берегу ручья. И казалось ей, что ручей завел грустную песню. Никак не шла у нее из головы работа, которую ей велела сделать мать. Но как приступиться к делу, она ума не могла приложить. Громко всхлипнув, присела она на большой камень, закрыла лицо руками, и слезы заструились у нее меж пальцев.
От слез ей стало полегче. Печально смотрела она на ручеек, потом перевела взгляд на каменистый берег и вдруг заметила, что напротив нее на камне, в котором вода промыла отверстие, сидит маленькая старушка и усердно прядет, ловко суча нить.
Сперва девушка подумала, что ей почудилось, но старушка продолжала работать как ни в чем не бывало. Тогда девушка подошла к ней, чтобы получше рассмотреть, как она прядет, но, приблизившись, она с удивлением заметила, что у старушки необычайно толстые выпяченные губы.
Девушка была приветливая и потому ласково поздоровалась со старушкой, а та, видимо, обрадовалась, что есть с кем поговорить. Наблюдая, как ее новая знакомая сучит нить, девушка не удержалась и спросила, отчего у нее такие толстые губы.
Старушка не рассердилась и сказала, что губы у нее стали такие толстые оттого, что она постоянно смачивает волокно. Тогда девушка рассказала ей о своей беде и о том, что осталось ей всего два дня, чтобы спрясть все волокно, которое дала ей мать.