— Ну, теперь лети, встречай родителей!

Полетела казарка. Подлетела к стае гусей, спросила:

— А когда мои родители прилетят?

— Они сзади летят. Завтра только прибудут.

Вернулась домой, очень радуется и говорит:

— Завтра родные прилетят.

Назавтра поднялась казарочка чуть свет. Надела новые крылья-метелки. Полетела на материнский зов. Подлетела к стае, увидела родных, обрадовалась. Не узнали они сначала свое дитя, потом стали спрашивать:

— Как ты жила? Думали мы, ты уже умерла.

Начали гуси думать, как отблагодарить Синаневт и Эмэмкута, какой подарить подарок. Придумали: убили самого жирного гуся. И полетели в Эмэмкутов дом. Дверь открыта была. Подлетели к дому, закричали, затем в дом вошли. Синаневт и Эмэмкут очень обрадовались гостям. Гуси отдали им подарок и сказали:

— Это вам! И казарочку, наше дитя, себе в помощницы возьмите!

А Синаневт и Эмэмкут говорят:

— Не возьмем мы казарочку. Пусть она с вами живет. Она ведь с родными жить хочет.

Полетели гуси. И казарочка с ними полетела.

Летовали тут. Казарочка вместе со всеми жила и теперь еще живет. Весной над нами пролетает.

Рассказала в 1965 г. Т. Н. Брагина; зап. и пер. И. К. Старкова. Публикуется впервые (см. прим. к № 203).

Гуси на озере летовали. Когда осень наступила, начали в дорогу собираться, а один не может лететь. Собрались все гуси улетать, родители его спрашивают:

— Как ты будешь жить, Ангака-сисикэ, бедняжка, без крыла?

Полетели гуси, остался один Ангака-сисикэ и запел:

— Ангака-сисикэ! Все большие гуси улетают, а я без крыла!

Услышали родители, как он поет, вернулись. Ангака-сисикэ сказал:

— Улетайте, не жалейте меня!

А мать учит его:

— Когда останешься, придет яркая кухлянка, к ней не иди. Светлая кухляночка придет, вот к ней пойди!

Улетели гуси, остался Ангака-сисикэ один на озерке. Пришла лиса и начала звать:

— Иди ко мне, я тебе приют дам!

Гусенок не слушает ее, не идет. Рассердилась лиса, сказала:

— Съем тебя!

А сама ушла. Начало озеро замерзать, боится Ангака-сисикэ: «Придет лиса и съест меня».

Тут пришла Синаневт за водой к озеру и спросила:

— Почему ты не улетел?

Заплакал Ангака-сисикэ и сказал:

— Я без крыла, мои родители улетели, меня оставили! Лиса звала меня к себе, а я не пошел. Хочет она меня съесть.

Синаневт сказала:

— Иди ко мне, я сама тебе приют дам!

Согласился Ангака-сисикэ и пошел. А Синаневт очень хорошо за ним ухаживала — отогрела, кормила только вкусными кусочками.

К весне дело пошло. Сделала Синаневт гусенку хорошенькие крылышки, надела на него и сказала: «Лети!» Полетел гусенок, вернулся. Синаневт спросила:

— Ну, как тебе крылья?

— На других бы я сразу полетел!

Синаневт ему другие крылышки дала. Надел их Ангака-сисикэ и так хорошо полетел! Встретил стаю гусей. Спросил у них:

— Моих родителей видели?

— Они сзади летят.

Полетел Ангака-сисикэ родителей встречать, очень сильно обрадовался. Увидели его родные, стали спрашивать, как он жил. Тут гусенок им все рассказал: как Синаневт его приютила и как крылышки сделала. Гуси очень сильно обрадовались, пришли к Синаневт, всякой всячиной ее угощали: много еды с собой принесли и всю ее Синаневт отдали.

Остался Ангака-сисикэ с родителями, очень хорошо стал жить.

Рассказал в 1966 г. житель сел. Верхняя Седанка Тигильского р-на Н. Г. Федотов, 46 лет; зап. и пер. А. П. Володин. Публикуется впервые (см. прим. к № 203).

Жили-были гуси. Пришла осень, все гусята выросли, одна бедняжка гусочка так и не выросла. Ее мать сказала:

— Вон в том озерке останься. Может, лиса придет, будет тебя звать. Не слушай ее, а то она съест тебя. Ну, оставайся, а мы уж полетим. Холодно стало, твои братишки и сестренки замерзнут. Ты здесь на озере и оставайся. А мы завтра полетим.

Бедняжка сказала:

— Ладно, мама, вы все улетайте, а я уж, бескрылая, тут останусь!

Проснулись гуси назавтра, начали целовать бедняжку, прощаться. Наконец поднялись и стали над озером кружиться. Только поднялись, бедняжка сразу запела, запричитала:

— Бедняжечка я бескрылая, где мои друзья? У них крылья есть, улетели они, меня, бедную, покинули.

Услышала мать и сказала:

— Давайте вернемся! Душа у меня болит! Как я оставлю ее одну? Мать ведь я!

У всех душа болела. Сели на озеро. Бескрылая сказала:

— Зачем вы из-за меня вернулись? Раз уж я такая, оставьте меня!

Одна сестричка заплакала:

— Как же мы ее оставим?

Бескрылая гусочка сказала:

— Улетайте завтра и не возвращайтесь из-за меня.

Наутро гуси снова встали, начали ее целовать, никак не могут расстаться. Поднялись наконец. Снова заплакала гусочка, запричитала:

— Бедняжка я бескрылая, где мои друзья?

Снова гуси сели — как мать свое дитя бросит? Опять бескрылая гусочка сказала:

— Зачем вы из-за меня вернулись? Замерзнете ведь! Хоть вы живы будете, а мне все равно помирать. Завтра летите и больше не возвращайтесь.

А вода в озере уж замерзать стала. Сказала бескрылая гусочка:

— Не возвращайтесь! Летите!

Поднялись гуси, трижды над озером покружились и улетели. Вскоре лиса пришла. Как чуяла, что на озере гусочка осталась! Пришла и говорит:

— Ой, бедненькая, что ты одна на озере делаешь? Пойдем ко мне, я буду холить тебя. Давай вместе жить.

Гусочка отплыла подальше от берега и сказала:

— Не пойду, лучше здесь замерзну.

Рассердилась лиса, решила все озеро выпить. Наклонилась к воде, начала пить. Пила, пила, так много воды выпила, что брюхо лопнуло. Гусочка все плавает. Поутру озерцо все льдом затянулось. Вдруг откуда-то Эмэмкут пришел. Сказал:

— Что ты, гусочка, тут делаешь? Пойдем ко мне домой, у меня тепло.

— Не пойду я, у меня крылышек нету.

— Пойдем, я сделаю тебе крылышки.

Взял он гусочку, принес домой. Начал ее кормить, потом начал крылья делать. Вот уже снова тепло стало, гусочка выросла. А Эмэмкут ей тем временем крылышки сделал. Вот уж и гуси летят. Гусочка встречает их, спрашивает:

— Вы моих не видели?

— Во-он сзади летят.

Опять стая гусей летит. Встретила гусочка своих родных.

— Ты ли это? — спросила мать. — Пойдем к тому, кто тебе крылья дал.

Пришли гуси к Эмэмкуту, сели и говорят:

— Спасибо, Эмэмкут, что нашей дочери помог. Когда-нибудь и мы тебе пригодимся.

Поели гуси, поблагодарили Эмэмкута. Сказали:

— Ну, теперь мы полетим.

Эмэмкут сказал:

— Осенью будете лететь, опять к нам заходите.

Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 45, № к2.6.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П Володин (см. прим. к № 203).

Жил-был гусь Кисумтальхан с женой. Откладывала жена яйца, высиживали они птенцов, выращивали их. Один гусенок оказался без крыльев. Осень наступила, очень холодно стало. Другие гуси улетели. Задумался Кисумтальхан: «Как же мы понесем нашего сыночка бескрылого?» Кричали гуси, очень уж холодно стало. Однажды ночью улетели гуси, а гусенка спящего оставили. Стало светать. Проснулся гусенок и говорит:

— Улетели мать с отцом.

Заплакал, закричал. Запел песню:

— Мама, мама, меня, бескрылого, бросили!

Услышали гуси, как их сыночек поет, закричали, назад вернулись. Болит у них душа о сыночке: как бы его с собой взять? Очень холодно стало. Опять гуси ночью улетели, бросили ребенка. Гусенок с рассветом проснулся опять, запел:

— Мама, мама, меня, бескрылого, бросили!

Услышала лиса, как гусенок поет. Пришла к озерцу, стала гусенка зазывать к себе:

— Пойдем ко мне, хорошо угощу тебя.

Гусенок сказал:

— Не пойду, ты меня съешь.

— Да нет, я не съем тебя.

— Не хочу к тебе, лиса, идти!

Рассердилась лиса, сказала:

— Вот замерзнет озерцо, приду я тогда и все равно тебя съем.

Ушла лиса. Гусенок снова заплакал, запричитал:

— Мама, мама, меня, бескрылого, бросили. Замерзну я теперь на озерце.

А сам все время плавает. В это время Синаневт шла неподалеку. Вдруг слышит: поет кто-то жалобно-прежалобно. Пошла Синаневт на голос. Видит — гусенок по озерцу плавает. Не окликнула его, сразу пошла домой. Сплела дома травяные сетки. Три штуки сплела, очень красивые сетки получились. Пошла к озерцу. Пришла. Стала звать гусенка, но тот не пошел. Синаневт сказала:

— Пойдем ко мне, ты замерзнешь здесь.