— Рональд будет нашим придворным волшебником, — поспешил объяснить король Фундюк. — Папочка решил его нанять. Я все рассказал ему о том… э-э-э… жутком случае. Он говорит, что умеет управляться с ведьмами. С таким… э-э-э… ценным специалистом у нас больше не будет подобных проблем. Правильно, Рональд?

— Будь спок, — просиял Рональд. — Никаких проблем!

— Вот видишь, милая. Так что ты о нем… э-э-э… думаешь?

— Да ну, — хмыкнула носом Сладкоежка. — Плыщавый какой-то. Бе-е-е-е!

После этого Рональд принял твердое решение никогда и ни на ком не жениться.

то так мило с твоей стороны, Шельмуся, что ты пригласила нас с Хьюго на чай, — промурлыкала Пачкуля, исподтишка запуская свой палец в бисквитный пирог. Шельма в это время впопыхах металась между кладовой, зеркалом и накрытым столом, а потому ничего не заметила. — После всего, что мы натворили. Вырвали ус и все такое. Мы тебе очень признательны. Скажи, Хьюго?

— Што-што? О та, — рассеянно подтвердил Хьюго, не отрывавший зачарованного взгляда от вазочки с зелеными мармеладками в форме буковок «Р» (в честь Рональда), посыпанных муравьиными яйцами.

— Пустяки, — успокоила подругу Шельма, подыскивая взглядом на столе место для кекса с плесенью. — Вы уж и так настрадались. Я вас прощаю. Дадлик, правда, нет, но надеюсь, и он скоро отойдет.

Все посмотрели на корзинку Дадли. В данный момент она пустовала, поскольку разъяренный котище пулей вылетел оттуда в ту же секунду, когда узнал, что Пачкуля с Хьюго приглашены на воскресное чаепитие. По правде сказать, его исчезновению предшествовала нешуточная перепалка с хозяйкой. Вот как это было.

ДАДЛИ (не веря своим ушам): На чай? Ты посмела пригласить их на чай после того, как они выдрали мне ус?

ШЕЛЬМА (смущенно): Да, пригласила. Но, право же, не стоит так заводиться.

ДАДЛИ (все еще не веря своим ушам): Сегодня? На чай сегодня? На чай в честь приезда Рональда?

ШЕЛЬМА (начиная раздражаться): А что мне было делать? Она извинилась, ты же видел, она ползала передо мной на карачках и рыдала у меня на коленях. У меня все чулки промокли. И потом, она же как-никак моя лучшая подруга. А к лучшим друзьям надо быть снисходительнее. Разумеется, заставив их сперва как следует пострадать. Это само собой.

ДАДЛИ: Сострадания? Но ты же ведьма! Ты должна мстить!

ШЕЛЬМА: Я уже достаточно ей отомстила, Дадли. И надо признать, теперь мне ее даже немного жаль. Подумать только, ей запретили колдовать. Внесли третью отметку о нарушении в колдовском удостоверении и запретили колдовать целую неделю! Вот я и пригласила ее на чай, чтобы немного развлечь, и вообще не понимаю, из-за чего ты так кипятишься. Это же был не единственный твой ус, вон их еще целый пучок.

ДАДЛИ (бросаясь к дверям): Ну все, с меня довольно, я ухожу!

Перепалка эта вышла у них еще с утра, и с тех пор Шельма кота больше не видела.

А тем временем приближался назначенный час чаепития. Пачкуля, по обыкновению, заявилась намного раньше положенного времени (а именно — в разгар обеда) и, усевшись за стол, принялась потихоньку таскать с тарелок еду, пока Шельма носилась туда-сюда с блюдами пирогов, бисквитов, аппетитных сэндвичей с обрезанными по краям корочками, с мисочками заварного крема и, наконец, огромным тортом с надписью «Добро пожаловать, Рональд», выведенной зеленой глазурью.

— Во сколько приедет Рональд? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Пачкуля и незаметно запихала за щеку тарталетку с джемом.

— С минуты на минуту.

— Отлично, — сказала Пачкуля. — Как поживают его прыщи?

Шельма замерла на месте с подносом печенек в виде летучих мышей и многозначительно посмотрела на Пачкулю.

— Прошу тебя, хватит уже об этом, — умоляюще попросила она. — Пожалуйста, будь повежливей с Рональдом, слышишь? Он теперь стал настоящим волшебником. Сдал все экзамены. Ему надо устраивать свою жизнь, и я не допущу, чтобы над ним издевались.

В этот самый момент в дверь громко постучали. Три громких, решительных удара. Такие удары никак нельзя было оставить без внимания. Это были значительные удары. Весьма настойчивые. Они словно говорили: «Эй вы там, пошевеливайтесь, а то мне некогда!» Это были удары новоиспеченного волшебника, который только что сдал все экзамены и которому предстояло устраивать свою жизнь.

— Ах, это он, — всплеснула руками Шельма. — Не может быть! Я думала, он будет позднее. Как моя прическа, в порядке? А нос, блестит? Ступай, Пачкуля, открой дверь, а я сбегаю подкрашу губы. И не смей впускать его, покуда я не скажу!

Она сорвала с себя передник, бросилась к туалетному столику и в ту же секунду исчезла в облаке пудры. Пачкуля тем временем отправилась открывать дверь.

На пороге стоял Рональд во всей своей красе. Остроконечная шляпа, парадный балахон, волшебный жезл и звездная мантия. Словом, выглядел он точно так же, как и в прошлый раз, когда мы с ним встречались.

Вот только с прыщами дело обстояло куда хуже, поскольку Шельмины косметические снадобья, как правило, срабатывали через раз.

— Ах, это ты, Пачкуля, — строго заметил Рональд. — Не знал, что тебя тоже пригласили.

— Пригласили-пригласили, — язвительно бросила ему в ответ ведьма. — И, понизив голос, добавила: — Прыща-а-авы-ы-ый!

Они с Рональдом всю жизнь недолюбливали друг друга.

— Проходи же, Рональд, проходи, — прощебетала Шельма из глубины дома. — Не понимаю, с чего вдруг Пачкуле вздумалось держать тебя на пороге.

— Валяй, проходи, — разрешила Пачкуля. — И, кстати, давай сюда свою мантию, так уж и быть, повешу ее за тебя в шкаф, — как нельзя более невинным тоном добавила она.

— Спасибо, не надо, — ответил Рональд. — Это совсем новая мантия, и я не хочу, чтобы ты к ней прикасалась.

— Смотри, запаришься, — предостерегла его Пачкуля. — Тут такая жарища. Шельма весь день готовила, так что в доме дым коромыслом. Уж поверь, без мантии тебе будет куда лучше.

— С каких это пор ты так печешься о моем благополучии? — подозрительно прищурился Рональд. — Как бы то ни было, волшебник и его звездная мантия неразлучны. Мы имеем право снимать ее, лишь находясь в стенах нашего клуба. Ну и когда ложимся спать, разумеется. Я полагал, тебе это известно, Пачкуля. Кстати, у тебя там, часом, не хомяк на шляпе расселся? Он, случайно, не с акцентом разговаривает?

— Та, хомяк. Та, с акцентом. И што с тофо? — огрызнулся Хьюго.

— Ага! Так я и знал. Наслышан, наслышан. Король Фундюк имеет на тебя зуб, приятель. Давно стоило догадаться, что вся эта история имеет к тебе, Пачкуля, самое непосредственное отношение…

Здесь Рональду пришлось прерваться, поскольку в этот момент Шельма как раз набросилась на него с приветственными воплями и жаркими поцелуями, перепачкав при этом всю физиономию племянника зеленой губной помадой.

— Ну, пожалуйста, тетя, не надо, — запротестовал Рональд, вырываясь из ее цепких объятий, оправляя балахон и водружая на место съехавший набок высокий колпак. — Прошу вас… осторожнее… моя мантия…

— Да вы только посмотрите на него, — воскликнула Шельма, осматривая племянника со всех сторон и снимая с его одежд воображаемые пылинки. — Ну что за красавец, право слово! А костюмчик-то, костюмчик! Поверить не могу, что ты тот самый карапуз, которого я когда-то качала на коленях и пугала маленькими зелеными взрывчиками. Откуда мне было знать, что этот карапуз вырастет в такого стройного и смазливого молодого человека! Ну прямо весь в меня! Жаль только прыщи подкачали. Ты пользовался новым кремом, что я тебе присылала?

— Может, все-таки уже сядем за стол? — перебила ее Пачкуля, утирая с губ сливочный крем рукавом. — Не знаю, как остальные, но лично я помираю с голоду.

— И я, — возвестил Хьюго откуда-то из глубин вазочки с мармеладками.

— Действительно, что же это я так оплошала? Где, спрашивается, мое гостеприимство? — всплеснула руками Шельма. — Садись, Рональд, садись скорее. Пачкуля, будь добра, вынь свою пятерню из пирога и пододвинь еще одно кресло. Давайте все сядем за стол, и Рональд подробно расскажет нам о том, как прошло его собеседование во дворце.

С этими словами она убежала на кухню ставить чайник.

— Красивая у тебя мантия, — заметила Пачкуля. — Особенно звездочки. Отлично смотрятся. Они что, приклеены? Или пришиты?

— Понятия не имею, — отозвался Рональд.

— Лучше бы тебе ее снять на время чая. Новенькая ведь, чистенькая, — участливо посоветовала Пачкуля.

— Спасибо, не буду, — ответил Рональд. — Я, кажется, уже объяснял почему.

— Заляпать не боишься? Пролить что-нибудь?

— Не боюсь, — процедил сквозь зубы Рональд.