Тут настал черёд задуматься мне, и я согласился со строптивой Главой. Пришлось сразу перейти к следующей.
А про Ужасный Лес придётся рассказать попозже. Что делать? Чтение сказок, как и всякое хорошее дело, – требует терпения. А иначе будет неинтересно.
Глава вторая,
довольно происходительная, в которой появляются два главных героя
Маленький Мотороллерчик ехал по Большой Дороге и думал печальную мысль следующего содержания: «День идёт. Я ничем не занимаюсь. Это грустно и неправильно».
Ты, наверное, замечал, что печальные мысли думать как-то лучше вдвоём, и поэтому нет ничего удивительного в том, что Маленький Мотороллерчик поехал к своему другу – тоже не очень большому «Запорожцу» по имени Оселок.
Смотри-ка, уже появился второй главный герой. Теперь их ровно столько, сколько надо, чтобы рассказать о жизни Города.
Вообще-то у маленького «Запорожца» было очень хорошее и благородное имя – Колесо. Но «Запорожец» постоянно всё путал, и очень редко называл вещи своими именами. Для себя он делал исключение: назывался хоть и своим именем, но наоборот – Оселок.
«Запорожец» вообще машина очень странная, «наооборотная». У всех автомобилей мотор спереди, а у «Запорожца» наоборот – сзади. Так что «Запорожцы» большие путаники. Даже взрослые.
Оселок стоял около своего домика-гаража и качался. Ты, конечно, знаешь, что колёса у всех машин (и даже Маленького Мотороллерчика) резиновые, так что приходится их постоянно накачивать, чтоб не сдувались.
Правда, Оселок накачивался странно: он подпрыгивал около насоса, будто хотел взлететь.
– Ты занимаешься зарядкой? – спросил Мотороллерчик и начал гордиться другом, который с утра занимается зарядкой.
– Отчасти, – ответил Оселок, – накачиваюсь я.
Маленький Мотороллерчик перестал гордиться своим другом, потому что – кто ж сегодня не накачивается? Это совсем не то, что делать зарядку…
Мотороллерчик объяснил другу, как надо накачиваться правильно и после того как подкачались оба, они стали думать в две машинные головы.
Думали они такую мысль: «Что бы такое сделать?» Иногда они думали другую мысль: «Чем бы таким заняться?» А потом вдруг начинали думать совсем по третьему: «Не заняться ли нам чем-нибудь?»
(Мне скучно даже описывать, как друзья скучали, ну а уж как им было скучно скучать, представляешь?)
Когда Оселку совсем уже надоело думать (а это, согласись, занятие не из лёгких), он предложил:
– В прятки нам ли не сыграть, – ещё подумал и добавил, – …ли.
Получилось так: «В прятки нам ли не сыграть ли».
– Так ты же – поэт, – восхитился Мотороллерчик. Оселок был очень скромный «Запорожец», и потому от такой похвалы покраснел, даже колёса у него покраснели, даже ручки на дверях…
– Ты такой хороший, – прошептал он своему другу. – Такой хороший ты… что я… что… буду водить.
С этими словами он повернулся к своему домику-гаражу и начал считать:
– Один грузовик проехал, два грузовика проехали, три грузовика…
Конечно, можно было считать: один, два, три… Но ведь это неинтересно. Куда интереснее считать грузовики.
Оселок считал грузовики, и всё было хорошо, пока дело не дошло до двадцать восьмого грузовика, на котором совершенно неожиданно оказались насосы. Оселку пришлось прервать счёт, и он начал размышлять, как лучше перевозить насосы: лёжа или стоя?
«Если насосы класть, – размышлял Оселок, – то можно положить несколько рядов ввысь… А если ставить…»
Но тут раздалось какое-то «ТРАХ!!!», потом «БДУМ!!!», потом голос Мотороллерчика сказал: «Я уже…» Потом добавил как-то хрипло и неуверенно: «Всё…»
И ничего больше не раздавалось, кроме ватной тишины. Она была очень противная, эта тишина: так и норовила залезть в уши.
Оселок подумал: если сначала был шум, а теперь – вязкая тишина, то, может быть, нужно уже не просто искать, а спасать? А ведь это совсем не одно и то же…
На самом-то деле, Оселок думал, конечно, как всегда путано и непонятно, но чтобы Оселку не было обидно, давай, хоть иногда представлять, что он думает правильно и чётко. Договорились?
– Эй! – крикнул Оселок сначала тихо, а потом погромче. – Э-гей!
Но никто не ответил маленькому Оселку.
И Оселок поехал спасать своего друга.
А Мотороллерчик никак не хотел спасаться.
«Это даже вовсе и нехорошо с его стороны, – решил Оселок. – Если друг стремится тебя спасти, то можно ему в этом хоть как-то помочь».
– Э-ге-гей! – позвал Оселок уже настойчиво.
Но ответила ему все та же вязкая тишина. И опять никто ему не ответил.
– А может, он уже не может помогать? – подумал Оселок, и очень обрадовался этой мысли: ведь спасать друга, который не может тебе в этом помочь – вовсе не то же самое, что спасать друга, который пока ещё помогать может.
Оселок, включив третью скорость, стал носиться по окрестностям, пугая своим видом взрослые машины и невесть откуда залетевших ворон.
Но Мотороллерчика не было видно совершенно нигде.
Так, на третьей скорости, Оселок чуть было не врезался в неповоротливый Трамвай.
Неповоротливым называли Трамвай не потому, что он был нерасторопный, а потому, что, как и всякий уважающий себя Трамвай, никогда никуда не сворачивал. Был прям. До обидного.
– Всё понял, – сказал Трамвай. – У тебя что-то украли, и ты за кем-то гонишься. Куда ещё можно мчаться с таким очумелым видом?
Оселок сильно напрягся, чтобы ничего не перепутать, и сказал:
– Тороллерчик… Мото… Пропал…
– Всё понял. Некий Тороллерчик у тебя что-то украл?
Оселок подумал, что пока он будет всё объяснять Неповоротливому Трамваю, Мотороллерчик может пропасть уже совсем окончательно…
Утомившись, Оселок остановился под большим и сухим деревом (в Городе все деревья были сухие) отдохнуть.
Из последних машинных сил он крикнул:
– Эгей!
И когда снова ему никто не ответил, Оселок понял совершенно точно: его лучший друг, Мотороллерчик, пока ещё Маленький, но зато – самый замечательный из всех, живущих в Городе – исчез, испарился, пропал…
Глава третья,
в которой Оселок и Мотороллерчик становятся друзьями по спасению
В это самое время мимо самого сухого дерева ехал Очень Старый Умный Автомобиль.
Раньше, говорят, у этого Автомобиля было совершенно иное имя, но если все вокруг называют тебя Очень Старый Умный Автомобиль, то что, в сравнении с этим именем-званием, все иные имена?
В городе было несколько Очень Старых Умных Автомобилей, и, чтобы не путать, их сокращенно называли: ОСУА № 1, ОСУА № 2, ОСУА № 3 и так далее…
ОСУА № 18 с этой половиной (а это был именно он, а не его брат-близнец – тоже ОСУА № 18, но с другой половиной) подъехал к Оселку и, глядя на него, спросил:
– Маленький Мотороллерчик, а не перепутал ли ты у себя с другом планёром? Если перепутал, могу тебе сказать точно: сделал ты это совершенно напрасно.
«Интересно, – подумал Оселок, – не путает ли ОСУА № 18 с этой половиной меня с Маленьким Мотороллерчиком, который путает себя с Планёром?»
Но в это время откуда-то сверху раздался испуганный голос:
– Молчите про это! Я же спрятанный!
– Когда я был молод, – вздохнул ОСУА № 18 с этой половиной, – я не лазал по деревьям. А если и лазал, то лишь затем, чтобы прибить…
– Кого? – спросил Оселок и очень обрадовался, что умудрился ничего не перепутать в целом предложении.
– Скворечники, – буркнул ОСУА № 18 с этой половиной, – и вообще, эти молодые только и могут, что…
И хотя он не закончил фразу, но было ясно: ничего хорошего от молодых ОСУА № 18 с этой половиной (а может, это был всё-таки – с той половиной?) не ждёт.
Оселок наконец-то догадался поднять фары вверх и увидел Маленького Мотороллерчика.
– Мой друг! – заорал Оселок громко. – Я знал, что ты спасёшься! Я спасал и верил! Тен! Нет! Я верил и спасал! Тен! Спасал и верил я! Я! И вот я тебя спас!
– Но ты ж меня долго искал, правда? – спросил Мотороллерчик свысока и одновременно с вышины: так бывает.
– Мой друг Мотороллерчик, себя ли ты хорошо чувствуешь? – поинтересовался Оселок.
– А кого ж я ещё могу чувствовать? – удивился Мотороллерчик. – Впрочем, ещё я чувствую ветку, на которой сижу, и палку, которая всунулась в заднее колесо.
– Сейчас я принесу дощечки длинные, – сказал Оселок. – И помогать тебе начну, – он подумал и добавил, – как солнце в мае.
Конечно, солнце в мае не имело никакого отношения к Мотороллерчику, но уж больно складно получилось: «И помогать тебе начну, как солнце в мае».
Оселок поехал искать длинную доску, но когда он нашел её и, кряхтя, привёз к дереву – Мотороллерчик уже стоял на земле.
– Сам спасся ты? – растерянно спросил Оселок.
– По-моему, мне ничего не угрожало, – улыбнулся Мотороллерчик. – Мне кажется, мы играли в прятки, вот и всё.
Оселку сразу стало так грустно-грустно, как бывает грустно-грустно только в сумерках.