На следующий день халдей выглядел довольным, как сытый кот. Пол приготовил завтрак, а затем мы свернули лагерь, стараясь не оставлять следов нашего пребывания вблизи тропы. Софос с Амбиадесом набрали сухих игл и засыпали ими остывшее кострище.

К полудню мы перевалили через горный хребет и стояли перед крутым спуском с перевала.

— Я не пойду вниз, пока не пообедаю, — объявил я. — Не собираюсь умирать на пустой желудок.

Я не блефовал и говорил совершенно серьезно, так что, когда халдей попытался заставить меня, я просто сел на землю. Он пару раз стукнул меня своим дурацким кольцом, но я не двигался с места. Затем мы пообедали.

После обеда начался спуск по склону. Я хотел, конечно, идти последним, но Пол не позволил. Поэтому я встал предпоследним и беспокоился только о камнях, которые сыпались из-под ног Пола. В халдея, шедшего первым, летели камни, обрушенные Полом, Софосом и Амбиадесом. Я специально для него послал вниз пару камешков, но мне стало не по себе, когда один, вылетев из-под ботинка Пола, угодил прямо в затылок Софосу. Мы не могли остановиться и посмотреть, тяжело ли он ранен, пока не закончили спуск. Нам пришлось преодолеть еще семьдесят пять футов, и как только мы благополучно достигли твердой скалы, Пол проверил голову мальчика.

— А ну-ка, повернись, — сказал он.

— Все в порядке, — ответил Софос, в глазах которого все еще стояли слезы. — Крови нет.

Он для убедительности показал свои руки. Пол потер шишку на затылке и согласился, что Софос, вероятно, жить будет.

— Извини, парень, — кажется, он всерьез переживал свою оплошность. — Может, тебе нужно отдохнуть?

— Мы могли бы еще раз пообедать, — с надеждой предложил я и получил в ответ сердитый взгляд от халдея.

Софос сказал, что чувствует себя хорошо, и мы продолжили наш путь. Русла реки здесь не было, так что идти было нелегко. Мы пробирались по склону горы козьей тропой между скал. Я чувствовал себя каким-то беззащитным и беспокоился, что нас могут увидеть сверху. Меньше всего мне хотелось быть пойманным во время тайной вылазки в Эддис в компании царского халдея из Суниса, и лучше этого горного склона, по колено заросшего травой, места для нашей поимки было не найти. Я спросил халдея, почему мы идем среди белого дня через открытое пространство, когда нас может увидеть любой встречный.

— Не любой, — поправил он меня. — А только тот, кто идет по той же тропе. Ею очень редко пользуются. Пока мы не оставляем следов нашего присутствия, никто не узнает, что мы здесь прошли. В Аттолию ходят другой дорогой.

Я посмотрел на вершины гор и сказал:

— И все же здесь кто-то есть. Разве нас не могут увидеть из леса?

— Маловероятно, что там кто-то бродит.

Я фыркнул.

— Успешный вор никогда не полагается на вероятность, — сообщил я.

— Успешный вор? — переспросил халдей. — Знаешь такого?

2:0. Я огорчился и выбыл из соревнования.

Через четверть мили, преодолев отрезок особенно крутого склона, мы спустились к небольшой площадке, вымощенной каменными плитами и обсаженной старыми оливами. В задней части площадки, представлявшей из себя всего лишь более глубокий уступ, угадывалось широкое отверстие, ведущее вглубь горы. Растущее из расщелины скалы фиговое дерево наполовину скрывало вход в пещеру. Начинаясь где-то в темноте, по выдолбленному в плитах желобу бежал ручеек. К скале был пристроен маленький храм, не больше девяти футов высотой, сложенный из мраморных блоков с миниатюрной колоннадой под фронтоном.

— Вот, — халдей обвел рукой площадку, — Здесь мы должны были обедать. Смотри внимательнее, Софос. Это твой первый языческий храм.

Он пояснил, что в пещере находится алтарь богини весны, построенный, скорее всего, тысячу лет назад, и указал на мастерство каменотесов, идеально подогнавших друг к другу мраморные глыбы.

— Глядя на этот маленький храм, можно понять, как устроены большие. Надо только изменить масштаб. Здесь тоже четыре колонны, как в главном храме богов всех времен года, и все остальные части точно повторяют конструкцию больших зданий.

Софос казался совершенно очарованным. Они вдвоем вошли в храм, чтобы посмотреть статую богини, и вышли весьма впечатленные. Амбиадес откровенно скучал. Халдей заметил выражение его лица и сказал:

— Вот так, Амбиадес, религия помогает управлять народом. И вот почему отец Софоса считает, что ни одна страна не должна иметь больше одного пантеона богов. Позволь привести несколько примеров.

Мы шли по пути, который вода из источника пробила в камне за многие тысячелетия. Идти было легко. Кое-где в особенно крутых скалах были выбиты ступени. За тысячу лет паломники неплохо обустроили доступ к святыне.

Амбиадес с интересом слушал халдея. Было очевидно, что он уделял пристальное внимание всему тому, что, по его мнению, могло оказаться полезным. Вот в естественной истории он не видел никакого смысла. Халдей начал задавать вопросы. Сначала Амбиадес бодро отвечал на каждый из них, затем стал отвечать Софос, а комментарии Амбиадеса становились все более и более угрюмыми. Я пытался слушать, но до меня долетали только отрывки их беседы. После того, как Амбиадес несколько раз рыкнул на Софоса, халдей отправил того назад, и продолжал читать лекцию одному Амбиадесу.

Я удивился, услышав, как у меня за спиной Софос с Полом болтают, словно старые друзья.

— Классификация горных хребтов. Он не любит подобные вещи, и не старается запомнить. И все же он знает больше меня.

— Ты сможешь наверстать упущенное.

— Если отец позволит мне остаться.

— Да?

— Ты знаешь, о чем я, Пол. Если он узнает, что я хочу учиться, он обязательно заберет меня.

— А ты хочешь учиться?

— Да, — уверенно ответил Софос. — Мне интересно, и халдей оказался не таким страшным, как мне сначала показалось.

— Нет? Может, я передам ему твой комплимент?

— Не смей. И ничего не говори отцу. Ты же знаешь, отец надеется, что у халдея я ожесточусь. Тебе не кажется, что халдей на самом деле добрее, чем казался на первый взгляд?

— Затрудняюсь сказать, — ответил Пол.

— Ну, со мной он не так строг, как с Амбиадесом.

— Амбиадесу строгость не помешает, — сказал Пол.

— Я не сержусь на него, Пол. Он мне нравится. Он умный и обычно не такой…

— Наглый? — подсказал Пол.

— Темпераментный, — возразил Софос. — Я думаю, его что-то беспокоит. — он решил сменить тему. — Ты знаешь, куда мы идем?

Я навострил уши.

— В Аттолию, — Пол сообщил совершенно очевидную вещь.

— Это все, что тебе известно? Тогда зачем ты идешь с нами?

— Твой отец послал меня присматривать за тобой. И ожесточить тебя, если получится.

Софос рассмеялся.

— Нет, в самом деле, почему?

— Только то, что я сказал.

— Держу пари, халдею нужен был надежный человек, и отец сказал, что не пустит меня без тебя.

Я был уверен, что он не ошибался. Мы подошли к довольно крутому обрыву, где пришлось карабкаться, как мухам по стене. Закончив спуск вниз, Пол прекратил разговор и отстал от Софоса. Тогда мальчик решил идти рядом со мной.

— Ты действительно носишь имя в честь бога воров?

— Да.

— Но как родители могли решить, кем ты станешь, ведь ты был совсем маленьким?

— А как твои узнали?

— Ну, мне некуда деваться. У меня отец князь.

— А у меня мать была воровкой.

— Значит, профессию тоже передают по наследству?

— В моей семье было принято именно так. Мой отец хотел, чтобы я стал солдатом, но пришлось его разочаровать.

Позади нас Пол негромко хрюкнул. Без сомнения, он считал, что разочарование моего отца вполне оправдано.

— Твой отец? Настоящий?

Голос Софоса звучал так удивленно, что я посмотрел на него и спросил:

— Почему нет?

— Ну, я имел в виду… — Софос покраснел, и я задумался о его кровообращении; может быть, в его голове хранился резервный запас крови, позволяющий ему краснеть по десять раз в день.

— Что тебя удивляет? — спросил я. — Что мой отец был солдатом? Или что у меня вообще был отец? Ты считал меня бастардом?

Софос открыл рот, а потом закрыл, ничего не ответив. Я объяснил ему, что был вполне законным и признанным сыном.

— У меня даже есть братья и сестры, — добавил я, — От того же отца.

Бедный Софос выглядел так, словно собирался провалиться под землю.

— Чем они занимаются? — наконец выговорил он.

— Ну, один из моих братьев все-таки стал солдатом. Зато другой часовщик.

— В самом деле? А он умеет делать эти новые часы: плоские, а не такие, которые надо переворачивать?[5]

Кажется, его интерес был искренним, и я собирался рассказать, что Стенидес изготовил свои первые плоские часы два года назад, но тут халдей заметил, что Софос болтает со мной, и позвал его к себе.