У Тамино же сна не было ни в одном глазу. Ему не терпелось поскорее отыскать индейцев и обо всем их как следует порасспросить, чтобы потом с чистой совестью отправиться домой. Он чувствовал, что уже очень соскучился.

Тамино лежал и слушал, как шумят на ветру кроны деревьев, и думал о папе с мамой, о своем друге Атце и принцессе Нануме. Он надеялся, что родители не очень рассердятся, когда узнают о его похождениях, и что принцесса Нанума не слишком обидится на него за то, что он не принял предложение ее отца и даже позволил себе перечить ему. «Как-нибудь все уладится», — думал Тамино.

За всеми этими мыслями Тамино не заметил, как задремал. Очнулся он от странного звука. Ему показалось, будто кто-то плачет. Тихий плач прерывался по временам загадочным бульканьем.

Тамино огляделся и не увидел ничего подозрительного. Во всяком случае, поблизости не было ничего такого, что могло бы плакать или булькать. Пойти посмотреть в лес Тамино не решался: ему не хотелось оставлять спящего Танка-Танка одного.

Плач и бульканье явно приближались. Одновременно Тамино услышал треск сучьев, какое-то кряхтенье и сопенье.

Тамино решил разбудить Танка-Танка. Кто его знает, что их ждет! Но не успел он пошевелить крылом, как из лесу на поляну вышел здоровенный медведь.

— Прочь с дороги, я иду! — зарычал он, заметив Тамино, и встал на задние лапы. — Кыш отсюда, мелочь пузатая, я тут хозяин!

— Ты хозяин, а я гость! — храбро ответил Тамино. — Порядочные хозяева на гостей не набрасываются! — И сделал шаг вперед.

Медведь не ожидал такого отпора и от удивления сел. Он сидел совершенно растерянный, изумленно глядя на Тамино.

— Добрый день, — с достоинством поприветствовал забияку пингвин. — Меня зовут Тамино. Пингвин Тамино. Я тут у вас проездом. Мы с другом путешествуем. А вас, прошу прощения, как звать? Или вы предпочитаете, чтобы я называл вас Рычуном-Бурчуном?

— Нет-нет, — поспешил ответить медведь. — Зовите меня лучше Джеки, Джеки Гризли.

Тамино как раз собирался снять свою красную шапочку и подать медведю крыло, как на поляну выкатилось еще одно существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении маленьким медвежонком, который прямиком потрусил к Джеки, оглашая поляну отчаянными всхлипываниями, перемежавшимися громкими «иками». «Так вот это кто плакал и булькал!» — подумал Тамино.

Завидев Тамино, медвежонок вытаращил глаза и неожиданно истошно завопил:

— Спасите! Помогите! Дух! Лесной дух! Папа, на помощь!

Прокричав все это, медвежонок недоумевающе воззрился на отца, который никак не отреагировал на его призыв о помощи. Медвежонок зажмурился и открыл было рот, чтобы начать все сначала, но потом, видимо, передумал и тихонько сказал, обращаясь к отцу:

— Все прошло, — прошептал он. — Куда-то подевалось! Нет, папа, правда, вот оно было, было, а теперь фук — и нет ничего! Честно-честно-пречестно-перечестно!

— Честно-честно-пречестно-перечестно? — переспросил Джеки.

— Да, — твердо сказал медвежонок. — Честно-честно-пречестно-перечестно!

— Честно-честно-пречестно-перечестно? — опять переспросил Джеки.

— Да, честно-честно-пречестно-перечестно, — как заведенный, ответил медвежонок.

Теперь настал черед Тамино удивляться. Он смотрел па странную пару во все глаза и ничего не понимал. Медведь широко улыбнулся и протянул Тамино лапу.

— Спасибо, Тамино, — пробасил он. — Большое спасибо, и прости меня, что я на тебя рычал. Иногда приходится прибегать к таким средствам, чтобы нагнать немножко страху. Но это касается в основном людей. А то если не рыкнешь, как следует, так они сразу лезут тебя гладить и фотографировать.

— Ничего страшного, — миролюбиво ответил Тамино, — порычал немножко, и ладно. Вот только я не понял, за что ты меня благодаришь?

— За сына, — объяснил медведь.

— За сына? — удивился Тамино.

— Да, — сказал Джеки. — Это Мэтт, мой сынок. На него напала страшная икота, целую неделю он все икал и икал. Мы прямо не знали, что и делать…

— Ну, хорошо, — нетерпеливо перебил его Тамино, — а я-то тут при чем?

— При том, что мы уже совсем извелись! Чего мы только ни перепробовали — и на голове он стоял, и воду пил, и плясал, и прыгал — ничего не помогало, пока не появился ты и не избавил нас от этой напасти. Вот счастье-то какое. Это благодаря тебе нам такое счастье привалило.

— Как я же вас избавил от напасти? Ведь я ровным счетом ничего не сделал! — Тамино все никак не мог взять в толк, с чего это его вдруг записали в благодетели.

— Очень даже сделал! — вмешался в разговор медвежонок. — Я когда увидел тебя, так перепугался, что икота у меня фук — и пропала. Со страху. Так что спасибо тебе огромное!

Тамино сначала не очень понравилось, что он на кого-то может нагонять страх, но потом он подумал и решил, что это неважно, раз кому-то этот страх помогает избавиться от икоты.

— Может быть, и вы меня осчастливите? — с легкой улыбкой спросил Тамино. — Дело в том, что нам с другом нужно попасть в Южную Дакоту, в резервацию индейцев. Вы не знаете, как туда пройти?

— Знаю, — ответил медведь. — Южная Дакота находится вон за тем холмом, — он махнул лапой в сторону возвышения, показавшегося Тамино не слишком уж и большим. — Вот там, у подножия холма, ты и найдешь резервацию.

— Спасибо, Джеки, спасибо, Мэтт, — поблагодарил Тамино медведей. — Вы очень помогли мне. Теперь я знаю, куда нам двигаться. Будем надеяться, что там, за холмом, я найду то, что ищу.

— Слушай, а может, к нам зайдешь? Мы тут совсем недалеко живем! Как раз к обеду поспеем! У нас сегодня рыбка и мед, наша мама будет рада с вами познакомиться. Пойдем, а? Давай, буди своего друга, и пошли! — принялся уговаривать Тамино медведь.

— Нет, спасибо, — вежливо ответил Тамино. — Я бы с удовольствием зашел к вам, но мы очень спешим. Потому что до Рождества я хотел бы попасть домой, а это путь не близкий.

Медведи попрощались с пингвином и потопали обратно в лес. Прежде чем скрыться в чаще, Джеки еще раз обернулся и рыкнул напоследок.

Медвежий рык разбудил Танка-Танка.

— Что это было? — спросил он, сладко потягиваясь.

— Да так, ничего особенного, — ответил Тамино с хитрой улыбкой. — Ветер.

— А, ну ладно. Ветер так ветер, — зевнул Танка-Танка.

— Я предлагаю двигаться, — решительно сказал Тамино. — Южная Дакота совсем уже рядом, вон за тем холмом.

Тамино нетерпеливо переминался с лапы на лапу, поджидая, когда же его друг окончательно проснется.

— Ну что ж, можем и двигаться, — согласился волк и поднялся.

Он отдохнул и теперь опять был в хорошей форме.

— Тогда вперед! — скомандовал Тамино и поспешил в сторону холма.

Старый волк последовал за ним.

Еще немного — и они будут у цели!

С поляны казалось, что до заветного холма рукой подать. В действительности же он был довольно далеко. Друзья все шли и шли, а холм по-прежнему не становился ближе. Когда же они добрались до его подножия, то выяснилось, что его никак не обойти и на другую сторону можно попасть, только если сначала взобраться на него, а потом спуститься. Передохнув немного, друзья приступили к восхождению. Тамино карабкался по крутому склону, с тревогой посматривая на старого волка, который уже едва передвигал лапы. Было видно, что каждый шаг дается ему с огромным трудом, но он мужественно шел дальше, не говоря ни слова.

Они прошли уже полпути, когда Танка-Танка вдруг остановился. Отдышавшись, он посмотрел на Тамино и спросил:

— Скажи, зачем тебе все это нужно?

Тамино озадачился. Он никогда об этом не думал.

— Затем, что мне небезразлично то, что происходит вокруг меня, — ответил Тамино после небольшой паузы. — Мне кажется, каждый из нас может что-то сделать, чтобы мир изменился к лучшему. И неважно, взрослый ты или маленький.

Танка-Танка очень понравился такой ответ. Он лишний раз убедился в том, что Тамино, несмотря на свой юный возраст, очень серьезный пингвин. И что ему действительно нужно отыскать индейцев, чтобы узнать у них, как научить животных и людей ладить друг с другом.

Через несколько часов путешественники добрались, наконец, до вершины холма. Отсюда были прекрасно видны маленькие домики, казавшиеся просто игрушечными. Теперь, когда цель была так близка, у Тамино открылось второе дыхание. Волк же, наоборот, слабел с каждым шагом.

Забыв обо всем, Тамино ринулся вниз. Вот они, индейцы! Сейчас он поговорит с ними, расспросит обо всем и назад, домой! Сначала в Большой совет, а потом — к маме с папой праздновать Рождество!

Когда Тамино спустился с холма, ему открылась странная картина: поселок был пуст, в воздухе висела зловещая тишина. Слышен был только скрип ставен, безжизненно болтавшихся на ветру, да гулкое хлопанье дверей.