От своего учителя Ра знал, что в речи одну треть и даже больше составляют длинные звуки, хотя их в четыре-пять раз меньше, чем коротких.

Взгляд Амон-Pa остановился на первых двух знаках, которые стояли особняком и, видимо, составляли какое-то слово. «Допустим, один из этих звуков длинный, а другой — короткий. Тогда посмотрим, что получится», — подумал мальчик и стал перебирать все возможные сочетания длинных и коротких звуков, пока не остановился на слове, выражающем утверждение — «ДА».

Потом он сразу заметил, что последнее слово тоже заканчивается этими двумя знаками, а в нем еще один знак, повторяющийся дважды. Ра предположил, что этот знак должен быть длинным, и опять приступил к сложному вычислению. Так, перебирая все сочетания звуков, он подошел к возможному строению слова: ".О..ОДА". Ему понравился этот порядок звучания звуков в еще не опознанном слове.

"Помоги мне, камень-письмо! Открой тайну".О..ОДА"!" — шептал Амон-Pa, умоляя камень. И в это время, словно яркая искра, в его сознании зажглась еще робкая, несмелая мысль-воспоминание. Он вспомнил, как во сне воскликнул: "Да-да, и это понял! Слава Тебе, Господи!"

"Ну, конечно же! Господь явился ночью к Андрею… Пещера Господа… Это слово — "ГОСПОДА"!" — обрадовался Ра.

Он посмотрел на слово, начертанное на земле, и ему показалось, что все знаки как-то прояснились и стали светящимися. Причем и на камне-письме все подобные знаки тоже зажглись, засветились, словно звездочки.

Мальчик ликовал: он овладел ключом, он все же смог вынести его из своего сна! Это была пусть маленькая, но победа!

Вслед за этим открытием Амон-Pa разгадал слово "ПУТЬ", и на камне опять зажглись, затанцевали малюсенькие звездочки-искорки.

Потом было слово — "КОРОТКИМ", и камень засветился еще ярче. Камень начинал говорить, он открывал Ра свою великую тайну! Нетерпение и волнение овладели мальчиком, его сердце сильно и гулко билось, и казалось, что даже горные вершины слышат этот стук сердца.

"Что скажет мне мой камень-письмо? Что он мне несет?" — спрашивал сам себя мальчик. И, как читает маленький ребенок, только научившийся азбуке, так Амон-Pa начал читать вслух то, что было написано на камне. Он читал медленно, сосредоточенно, по буквам, и голос его дрожал от напряжения и волнения. Письмо сообщало ему:

Радостно вскочил Амон-Ра и стал прыгать от переполняющего душу счастья. Он нежно гладил свой камень, целовал и прижимал его к груди, словно это было живое и любимое существо. "Был бы здесь Андрей, — думал Ра, пританцовывая на месте, — он обязательно порадовался вместе со мной! Но любимого учителя рядом не было, одни лишь скалы окружали маленького танцующего мальчика и делили с ним его радость…

Когда же волнение немного улеглось, Амон-Pa заметил, что солнце давно село за вершины синих гор, вокруг темно, и только звезды мерцают на небе. "Но как же я мог читать в такой темноте?!" — удивился Ра и еще раз взглянул на камень-письмо.

Взглянул и глазам своим не поверил: он держал на руке маленькое звездное небо! Да, мальчику показалось, что это было настоящее небо, усыпанное яркими звездочками, и оно дышало, переливалось всеми своими яркими огоньками! На самом же деле, это ожил и заговорил камень-письмо, и все линии, буквы и таинственные знаки на нем засветились, заиграли синими искорками!

Амон-Pa долго держал это «небо» на своей ладони и никак не мог оторвать глаз от удивительного, захватывающего зрелища. Ра достиг цели, он разгадал задачу, посланную ему из глубины веков, из глубин Космоса! Он, несмотря ни на что, смог открыть великую тайну, тайну своего камня-письма! А совершить это чудо ему помог Андрей, который научил Ра всему, что знал сам. Без Андрея не было бы этой радости, не было бы этого переполняющего душу счастья.

И мальчик не смог больше удерживать в себе море переживаний, нахлынувших на него огромной волной, и сердце его закричало, во всю свою силу окликнуло учителя: «Андрей! Я прочел камень-письмо, Андре-е-е-й! Ты слышишь меня? Я смог! У меня все получилось!» И в который уже раз он стал читать огненные буквы, но теперь он читал их громко, вслух, чтобы его услышал учитель и порадовался вместе с ним победе.

Ра читал письмо, и как будто каждое произнесенное им слово повторяло все Мироздание: эхо раскатами грома неслось от одной горы к другой, звезда своим сиянием передавала другой звезде радость мальчика, а ветер шептал всем, кто встречался на его пути: «Слушайте, слушайте!» — и летел дальше.

И усилиями всех этих сил Вселенной до утонченного слуха Андрея донеслась песнь — крик души Ра: «… ибо ты есть лоза виноградная Господа!»

Амон-Pa закончил свое чтение и прислушался, и вскоре он получил ответ на свой зов: он услышал, как звезды радостным голосом Андрея откликнулись: «Амон-Pa! Я горжусь тобою! А теперь открой тайну каждого слова, познай свою миссию и иди за ней!»

Звезды умолкли, они лишь мерцали на фоне черного бархатного неба.

Наступила полная тишина.

Мальчик вдруг почувствовал, что его душа наполнилась вездесущим огнем Вселенной, а космический поток подхватил его и уносит ввысь, туда, где заканчивается Земля и начинается Бесконечность. И Ра полетел, закружился в этой Беспредельности под чудесную музыку сфер!

Постепенно Амон-Pa пришел в себя. Он не знал, сколько же времени длилось это чувство полета, чувство удивительной легкости, свободы и единения со всем Мирозданием. И опять зазвучал в нем голос Андрея: «Познай свою миссию». Ра понял, что прочесть письмо и понять его суть — это разные вещи. В словах, начертанных на камне, заключена мысль, в них — тайна. Эту тайну Андрей назвал «миссией». Камень-письмо, видно, не раскрыл до конца свою весть, а может быть, это Амон-Ра не смог увидеть и уловить её?

Почему учитель оставил свой камень-письмо в пещерах? Потому что он полностью раскрыл самую суть своего пути и покорно ожидал зова. А что же узнал из своего письма Амон-Pa? «Да будет путь твой коротким и бесконечным!.. 3" Разве он, Ра, угадал, как путь может быть коротким и бесконечным одновременно! Или: "Ты есть лоза виноградная Господа… " Почему он — лоза виноградная, и какой должна быть лоза ГОСПОДА? "Да будет путь тернистым и восходящим!.. " О чем здесь говорится? Неужели имеются в виду колючие кусты на тропинке, ведущей в горы?

И чем глубже задумывался Амон-Pa над этими вопросами, тем больше убеждался, что стоит перед великим выбором своего пути, предназначенного только ему одному. Да и на камне, как заметил Ра, из одной точки разбегались в разные стороны две линии: одна шла, хотя и с большим трудом, все выше и выше и терялась где-то в облаках; а другая тоже устремлялась вверх до облаков, но, достигнув их, резко поворачивала и опускалась вниз в виде дождя. Что же это за линии? Может быть, они и есть пути, из которых Амон-Ра должен выбрать один? И какой путь предлагает выбрать ему камень?

Было очень поздно, и Ра вошел в пещеру. И хотя еще многое мальчику было непонятно, душа его торжествовала и пела! В эту минуту Ра очень захотелось войти в Пещеру Господа, что он сразу и сделал. С легкостью нашел он в кромешной темноте свечи, зажег семь штук и, как делал это Андрей, расположил их вдоль стен. Пещера наполнилась неярким светом, и величественный Образ заворожил Амон-Pa. Он опустился перед Ним на колени, протянул обе руки и наполнил сердце вчерашней молитвой. "Владыка Всемогущий, — с упоением возносило сердце, — преклоняюсь перед Твоим Святым Именем, прими меня, как раба Твоего, взвали на плечи мои ношу Твою и дай мне нести ее по тернистой тропинке к вершине горы, откуда смогу постигнуть безграничность Любви Твоей и осознать глубину Мудрости Твоей. Аминь!"

И с этой молитвой на устах Амон-Pa заснул перед Великим Образом.

Душа тоже трудится, не раз говорил Андрей своему ученику. Но душа, видно, трудится совсем по-другому, не так, как тело.

Она трудится "в поте лица", когда умирающий от жажды человек протягивает последние капли живительной влаги другому. Когда он, изнуренный голодом, несет последний кусок хлеба еще более голодному. Когда немощный и больной находит в себе силы ухаживать за другими людьми и ободрять их.

Душа трудится, когда не щадят тебя, но ты щадишь всех; не уступают тебе, но ты уступаешь; причиняют боль и горе, но ты даришь радость и надежду; ненавидят тебя, а ты желаешь добра.

Душа трудится, когда ты умаляешь себя, чтобы возвысить другого; когда падаешь от усталости, но все равно спешишь на помощь к людям; когда молишься не только за друзей, но и за своих врагов, мечтающих погубить тебя.

Душа трудится, когда слышишь шепот ветра, и сердце твое отзывается на него. Когда поет обыкновенная птичка, а ты наполняешься чувством благодарности. Когда на тебя лает собака, а ты не побоишься приласкать ее. Когда смотришь на звезды и мечтаешь полететь к ним.