«Ах, если бы я ел траву! – подумал Шаста. – В Анвард идти нельзя, он осажден. Надо спуститься в долину, может быть кто-нибудв меня накормит».
И он побежал вниз по холодной, мокрой траве. Добежав до рощи, он услышал низкий, глуховатый голос:
– Доброе утро, сосед.
Шаста огляделся и увидел небольшое существо, которое вылезло из-за деревьев. Нет, оно было небольшим для человека, а для ежа – просто огромным.
– Доброе утро, – отвечал он. – Я не сосед, я нездешний.
– Да? – сказал еж.
– Да, – ответил Шаста. – Вчера я был в Орландии, а еще раньше…
– Орландия – это далеко, – сказал еж. – Я там не бывал.
– Понимаешь, злые тархистанцы хотят взять Анвард, – сказал Шаста. – Надо сказать об этом вашему королю.
– Ну, что ты! – сказал еж. – Эти тархистанцы очень далеко, на краю света, за песчаным морем.
– Не так они далеко, – сказал Шаста – Что-то надо делать.
– Да, делать надо, – согласился еж. – Но сейчас я занят, иду спать. Здравствуй, сосед!
Слова эти относились к огромному желтоватому кролику, которому еж немедленно рассказал новость. Кролик согласился, что делать что-то надо, и так и пошло: каждые несколько минут то с ветки, то из норы появлялось какое-нибудь существо, пока наконец не собрался отрядец из пяти кроликов, белки, двух галок, козлоногого фавна и мыши, причем все они говорили одновременно, соглашаясь с ежом. В то золотое время, когда, победив Колдунью, Нарнией правил король Питер с братом и двумя сестрами, мелкие лесные твари жили так счастливо, что несколько распустились.
Вскоре пришли два существа поразумней: гном по имени Даффл и прекрасный олень с такими тонкими, красивыми ногами, что их, казалось, можно переломить двумя пальцами.
– Клянусь Асланом! – проревел гном, услышав новость. – Что же мы стоим и болтаем? Враг в Орландии! Скорее в Кэр-Паравел! Нарния поможет доброму королю Луму.
– Ф-фух! – сказал еж. – Король Питер не в Кэр-Паравеле, он на севере, где великаны. Кстати о великанах, я вспомнил…
– Кто же туда побежит? – перебил его Даффл. – Я не умею быстро бегать.
– А я умею, – сказал олень. – Что передать? Сколько там тархистанцев?
– Двести, – едва успел ответить Шаста, а олень уже несся стрелой к Кэр-Паравелу.
– Куда он спешит? – сказал кролик. – Короля Питера нету…
– Королева Люси в замке, – ответил гном. – Человечек, что это с тобой? Ты совсем бледный. Когда ты ел в последний раз?
– Вчера утром, – сказал Шаста.
Гном сразу же обнял его коротенькой рукой.
– Идем, идем, – сказал он. – Ах, друзья мои, как стыдно! Идем, сейчас мы тебя накормим. А то стоим, болтаем…
Даффл быстро повел путника в самую чащу маленького леса. Шаста не мог пройти и нескольких шагов, ноги дрожали, но тут они вышли на лужайку. Там стоял домик, из трубы шел дым, дверь была открыта. Даффл крикнул:
– Братцы, а у нас гость!
В тот же миг Шаста почуял дивный запах, неведомый ему, но ведомый нам с вами – запах яичницы с ветчиной и жарящихся грибов.
– Смотри, не ушибись, – предупредил гном, но поздно – Шаста уже стукнулся головой о притолоку. – Теперь садись к столу. Он низковат, но и стул маленький. Вот так. – Перед Шастой поставили миску овсянки и кружку сливок. Он еще не доел кашу, а братья Даффла, Роджин и Брикл, уже несли сковороду с яичницей, грибы и дымящийся кофейник.
Шаста в жизни не ел и не пил ничего подобного. Он даже не знал, что за ноздреватые прямоугольники лежат в особой корзинке, и почему карлики покрывают их чем-то мягким и желтым (в Тархистане есть только оливковое масло).
Домик был совсем другой, чем темная, пропахшая рыбой хижина или роскошный дворец в Ташбаане. Все нравилось ему – и низкий потолок, и деревянная мебель, и часы с кукушкой, и букет полевых цветов, и скатерть в красную клетку, и белые занавески. Одно было плохо: посуда оказалась для него слишком маленькой; но справились и с этим – и миску его, и чашку наполняли много раз, приговаривая: «Кофейку?», «Грибочков?», «Может, еще яичницы?» Когда пришла пора мыть посуду, они бросили жребий. Роджин остался убирать; Даффл и Брикл вышли из домика, сели на скамейку и с облегчением вздохнув, закурили трубки. Роса уже высохла, солнце припекало. Если бы не ветерок, было бы жарко.
– Чужеземец, – сказал Даффл, – смотри, вот наша Нарния. Отсюда видно все до южной границы, и мы этим очень гордимся. По правую руку – Западные горы. Именно там – Каменный Стол. За ними…
Однако тут он услышал легкий храп – сытый и усталый Шаста заснул. Добрые гномы стали делать друг другу знаки, и так шептались, кивали и суетились, что он бы проснулся, если бы мог.
Однако, к ужину он проснулся, поел и лег на удобную постель, которую соорудили для него на полу из вереска, ибо в их деревянные кроватки он бы не влез. Ему даже сны не снились, а утром лесок огласили звуки труб.
Гномы и Шаста выбежали из домика. Трубы затрубили снова – не грозные, как в Ташбаане, и не веселые, как в Орландии, а чистые, звонкие и смелые. Вскоре зацокали копыта, и из лесу выехал отряд.
Первым ехал лорд Перидан на гнедом коне и в руке у него было знамя – алый лев на зеленом поле. Шаста сразу узнал этого льва. За ним следовали король Эдмунд и светловолосая девушка с очень веселым лицом; на плече у нее был лук, на голове – шлем, у пояса – колчан, полный стрел. («Королева Люси», – прошептал Даффл). Дальше, на пони, ехал принц Корин, а потом – и весь отряд, в котором, кроме людей и говорящих коней, были говорящие псы, кентавры, медведи и шестеро великанов. Да, в Нарнии есть и добрые великаны, только их меньше, чем злых. Шаста понял, что они – не враги, но смотреть на них не решился, тут надо привыкнуть.
Поравнявшись с домиком (гномы стали кланяться), король крикнул:
– Друзья, не пора ли нам отдохнуть и подкрепиться? Все шумно спешились, а принц Корин стрелою кинулся к Шасте и обнял его.
– Вот здорово! – ликовал он. – Ты здесь! А мы только высадились в Паравеле, сразу подбежал Черво, олень, и все нам рассказал. Как ты думаешь…
– Не представишь ли ты нам своего друга? – спросил король Эдмунд.
– Вы не помните, ваше величество? – спросил Корин. – Это его вы приняли за меня в Ташбаане.
– Как они похожи! – вскричала королева. – Чудеса, просто близнецы!
– Ваше величество, – сказал Шаста, – я вас не предал, вы не думайте. Что поделаешь, я все слышал. Но никому не сказал!
– Я знаю, что ты нас не предал, друг, – сказал король Эдмунд, и положил ему руку на голову. – А вообще-то, не слушай то, что не предназначено для твоих ушей. Постарайся уж!
Тут начался звон и шум – ведь все были в кольчугах – и Шаста минут на пять потерял из виду и Корина, и Эдмунда, и Люси. Но принц был не из тех, кого можно не заметить, и вскоре раздался громкий голос.
– Ну, что это, клянусь Львом?! – говорил король. – С тобой, принц, больше хлопот, чем со всем войском.
Шаста пробился через толпу и увидел, что король разгневан, Корин немножко смущен, а незнакомый гном сидит на земле и чуть не плачет. Два фавна помогали ему снять кольчугу.
– Ах, было бы у меня то лекарство! – говорила королева Люси. – Король Питер строго-настрого запретил мне брать его в сраженья.
А случилось вот что. Когда Корин поговорил с Шастой, его взял за локоть гном Торн.
– В чем дело? – спросил Корин.
– Ваше высочество, – сказал гном, отводя его в сторонку. – Надеюсь, к ночи мы прибудем в замок вашего отца. Возможно, тогда и будет битва.
– Знаю, сказал Корин. – Вот здорово!
– Это дело вкуса, – сказал гном, – но король Эдмунд наказал мне, чтобы я не пускал ваше высочество в битву. Вы можете смотреть, и на том спасибо, в ваши-то годы!
– Какая чепуха! – вскричал Корин. – Конечно, я буду сражаться! Королева Люси будет с лучниками, а я…
– Ее величество вольны решать сами, – сказал Торн, – но вас его величество поручил мне. Дайте мне слово, что ваш пони не отойдет от моего, или, по приказу короля, нас обоих свяжут.
– Да я им!.. – вскричал Корин.
– Хотел бы я на это поглядеть, – сказал Торн.
Такой мальчик, как Корин, вынести этого не мог. Корин был выше, Торн – крепче и старше, и неизвестно, чем кончилась бы драка, но она и не началась – гном поскользнулся (вот почему не стоит драться на склоне), упал ничком и сильно ушиб ногу – так сильно, что выбыл из строя недели на две.
– Смотри, принц, что ты натворил! – сказал король Эдмунд. – Один из лучших наших воинов выбыл из строя.
– Я его заменю, сир, – отвечал Корин.
– Ты храбр, – сказал король, – но в битве мальчик может нанести урон только своим.
Тут короля кто-то позвал, а Корин, очень учтиво попросив прощения у гнома, зашептал Шасте на ухо:
– Скорее, садись на его пони, бери его щит!
– Зачем? – спросил Шаста.
– Да чтобы сражаться вместе со мной! – воскликнул Корин. – Ты что, не хочешь?
– А, да, конечно… – растерянно сказал Шаста. Корин, тем временем, уже натягивал на него кольчугу (с гнома ее сняли, прежде чем внести его в домик) и говорил: