Сорен изо всех сил зажмурился, пытаясь подавить бешенство и не поддаться желанию изо всей силы ударить Отулиссу сосулькой по голове. Внезапно он почувствовал, как что-то маленькое коснулось его лапы.

— Что это такое, Сорен? — спросила Гильфи. — Мне это не нравится.

Это никому бы не понравилось.

Воцарилась тишина. Над взбаламученным морем сквозь сгущающуюся ночную тьму и брызги пены летели совы. Их было более дюжины, и все они держали курс прямо на Ледяной Кинжал.

Однако это были не воины Кильского Союза, с которыми друзья познакомились на острове Черной Гагары, не бойцы Ледяных Клювов и не легионеры из дивизии Глаукса Быстрокрылого.

Эти совы были отлично вооружены и выглядели весьма причудливо. Перья у них были не черные, не белые, не серые и не бурые, а вызывающе разноцветные. Некоторые из них были красными и оранжевыми, другие щеголяли в шафране и пурпуре, третьи переливались всеми оттенками зеленого и синего.

— Глаукс Всесильный, я впервые вижу сов подобной окраски! — прошептал Мартин.

— Кем они себя вообразили? Попугаями? — прогудел Сумрак.

— Это краали, — ответила Отулисса.

— Кто-кто? — переспросил Сорен.

— Краали, — повторила Отулисса. — Так на кракиш называют пиратов.

— Пираты?! — хором ахнула «стая».

Слава Глауксу, на этот раз Отулиссе хватило ума не пускаться в пространные разглагольствования о видах, подвидах и отрядах краалей. Сама она впервые узнала о совах-пиратах из длинной поэмы «Игдальдиш Джафар», воспевающей героические приключения славной полярной совы Гордолапа и филина Яроклюва.

Классифицировать краалей не имело никакого смысла. Они были подонками совиного мира и проклятием Северных Царств.

Краали не примыкали ни к одной из сторон. Они вступали в бой только для того, чтобы грабить, похищать и убивать. Они были опаснее наемников, сражавшихся за плату, поскольку действовали только шайкой и обладали великолепной тактикой ведения боя.

— Дело плохо, — пробормотала Руби.

— А я — очень плохая сова! — гаркнул Сумрак и, когда пираты оказались совсем близко, вылетел из ледяной пещеры. Схватив когтями самую увесистую сосульку, он могучим взмахом крыльев поднялся в воздух и бросился на врагов. За ним выпорхнула Руби. Сорен последовал ее примеру, напоследок обратившись к Гильфи, Эглантине и Копуше:

— Сидите здесь, не высовывайтесь! Вы не прошли школу всепогодников, поэтому не сможете летать при таком ветре. Будете подносить оружие. Все ясно?

— Да, командир! — хором ответили остающиеся.

Сорен особо полагался на Копушу. Пещерные совы отличаются исключительно сильными лапами, а ученые змеи с острова Черной Гагары научили Копушу ловко откалывать от ледников острейшие лезвия.

«Где-то сейчас эти змеи? — с тоской подумал Сорен. — Вот если бы дивизия Глаукса Быстрокрылого и Ледяные Клювы могли прийти нам на помощь! Или если бы здесь росли деревья. И можно было раздобыть огонь…»

Но сейчас было не время для пустых мечтаний. Настало время битвы.

Отулисса и Мартин уже сражались с попугайского вида совой, размалеванной охрой и пурпуром. Юркий Мартин стремительно мчался сквозь ветер, зловеще поблескивая острым осколком льда. Что касается Отулиссы, то она сжимала в когтях сразу два ледяных кинжала.

Что и говорить, зрелище было весьма странным: дюжина разноцветных сов вихрем кружила вокруг торчащей из моря ледяной скалы.

Раскрашенные краали больше всего напоминали обезумевшую радугу. Они были повсюду.

Но Ночные Стражи были смелы и искусны в бою. Особенно отличился Мартин. Просто не верилось, что такая маленькая птица может развивать такую сумасшедшую скорость. Раздался крик боли — и лазурно-голубая сова камнем рухнула в бушующее море.

Сумрак подлетел к Мартину и прокричал:

— Эй, Мартин, оставь и на мою долю хотя бы четырех!

С этими словами он громко захохотал и победно растопырил когти. Однако ликование оказалось преждевременным.

— Сумрак, сзади! — завизжал Сорен.

Сумрак мастерски развернулся в вихре ветра, чудом избежав нападения с тыла. Затем он снова взмыл вверх и, балансируя на самом краю сумасшедшего ветра, громко запел:

Полумесяц изо льда холодно сверкнул в свете луны, и Сорен невольно ахнул, увидев, как сразу четыре разноцветных крыла отделились от двух нападавших на Сумрака сов.

Отчаянный визг заглушил рев ветра, и ночь окрасилась кровью.

— Руби! Великий Глаукс в сияющей Глауморе! — изумленно вскрикнула рядом Отулисса.

Сорен обернулся. Не менее изумленная Руби в недоумении смотрела на свой ледяной ятаган, которым она только что срезала крылья сразу двум краалям.

В следующий миг пираты куда-то исчезли. Сова, с которой сражался Сорен, бросилась прочь.

— Похоже, они отступают, — пробормотала Отулисса.

Сорен моргнул. Он и сам видел разноцветные хвосты краалей, которые стремительно улепетывали в ту сторону, откуда только что появились.

«Неужели они так быстро отказались от борьбы? И что это они тащат в когтях? На кинжал вроде бы не похоже… И не сосулька. Что-то маленькое, круглое…»

Сорен снова моргнул. Почему это нечто кажется ему таким знакомым?

И тут в наступившей тишине раздался дикий крик Отулиссы:

— Гильфи! Они похитили Гильфи!

Сорен расправил крылья, готовый ринуться в погоню, но внезапно море застлал туман.

Никогда в жизни Сорену не доводилось видеть такого густого и стремительно распространяющегося тумана. Словно непроницаемая завеса лишайников или плотные клочья мха выросли перед совами в мгновение ока, полностью скрыв черноту ночи. Со всех сторон их окружила мгла — плотная и непроницаемая, как стена.

А когда ветер унес туман и ночь снова стала черной, Гильфи была уже слишком далеко, и они не ведали, где искать ее в этих бескрайних ледяных просторах.

Звезды задрожали в небесах. Сорен знал, что если он сейчас взлетит, то сорвется в море, парализованный отчаянием.

Он познакомился с Гильфи, когда был совсем маленьким, только что осиротевшим совенком, и с тех пор они были неразлучны. И теперь ему казалось, будто он утратил какую-то важнейшую часть самого себя.

«Как будто у меня вырвали желудок», — понял он и резко развернул голову за спину, чтобы друзья не заметили его слез.

«Все это очень и очень странно», — думала Гильфи.

Волочивший ее пират разжал когти, и теперь Гильфи летела сама, причем совершенно не тратя на это сил. Очень скоро она поняла, что улететь от похитителей не получится. Краали окружали ее со всех сторон.

Эти совы использовали примерно ту же тактику, которую применяли Ночные Стражи для путешествий при сильном ветре. В полете они выстраивались таким образом, что между отдельными особями всегда оставалось свободное пространство, и это позволяло им блокировать особо свирепые порывы ветра.

Но у краалей был свой секрет. Внимательная Гильфи очень быстро сообразила, что их особое построение и ритмичные взмахи крыльев позволяют пиратам создать некоторое подобие воздушной тяги, которая буквально волокла пленницу вперед, не оставляя ей никакой надежды на побег.

«Настоящая воздушная тюрьма. Что ж, это умно. Даже очень умно».

Желудок у Гильфи дрожал. Она знала, что это не предвещает ничего хорошего.

Какое-то время она надеялась, что размалеванные краали окажутся простаками, которых она сумеет одурачить. Но совы, придумавшие такой хитрый вакуумный туннель, не могут быть глупы. Что ж, раз так, нужно успокоиться и смотреть в оба. Слушать и наблюдать.

Краали разговаривали на грубом диалекте кракиш, однако Гильфи вскоре, к собственному удивлению, обнаружила, что прекрасно их понимает. Оказывается, за время пребывания в обители братьев Глаукса она заметно улучшила свое знание древнего языка.