— Таня, хочешь, я встану на голову?

— Не надо, — замахала руками Таня, — как же на голове кататься?

— Ну хочешь, я подарю тебе вон тот самосвал?

— Ой, какой ты смешной! Ну сам посуди: зачем мне самосвал?

— Не знаю… — вздохнул Серёжка. — Просто так.

— Давай лучше купим пирожков — два с мясом и два с повидлом, — придумала Таня. Она не предполагала, что такое обыкновенное предложение приведёт Серёжку в восторг.

Он вдруг забормотал какие-то непонятные слова: «Статор-ротор-генератор», и прямо из тучи на Таню упал тёплый поджаристый пирожок с мясом. Девочка еле успела поймать его, как откуда-то свалился ещё один, потом ещё, ещё и ещё. Пирожки сыпались, как будто где-то на верхнем этаже прорвался мешок, набитый пирожками. Это было необычайное зрелище. Со всех сторон подбегали к Тане и Серёже весёлые мальчишки и девчонки, хватали тёплые румяные пироги, съедали и прибегали ещё.

Весь каток с наслаждением жевал пироги с мясом, капустой, творогом и повидлом, кто какие больше любит. Это были необыкновенно вкусные пирожки. Может быть, потому, что они были волшебные, а может быть, просто все сильно проголодались. На катке это часто случается.

— Серёжка, сумасшедший, перестань, — хохотала Таня. А из колокольчика громкоговорителя, из-под скамеек, из сугробов летели пироги, и это было весело. Таня даже не очень удивилась, что Серёжа умеет проделывать такие необыкновенные штуки. Не обязательно до всего дознаваться: как, да почему, да отчего. Таня просто съела целых четыре пирожка, а Серёжка штук шесть.

— Наелась, — сказала Таня.

Остальные участники этого весёлого пиршества тоже заморили червячка. Никто больше не подбирал со льда пирогов. Серёжка сказал: «Шоколад-мармелад» — и пироги исчезли, не осталось даже крошек. Только ещё напоследок свалилось Тане на голову миндальное пирожное. Таня спокойно разломила его и половину отдала Серёже.

Потом они катались, кружились, вырисовывали на льду восьмёрки, зигзаги и параграфы.

На катке было много мальчишек и девочек. Девочки были высокие и низенькие, тоненькие и потолще, были рыжие девочки, сердитые девочки, кудрявые девочки. Но все они были обыкновенные девочки, самые обыкновенные. А Таня была необыкновенная, в этом Серёжа был уверен. Он смотрел на Таню во все глаза, и ему нравилось всё: золотая лента, смех, похожий на песенку, и дырка на варежке, из которой выглядывал розовый палец.

Серёжка смотрел только на Таню и не заметил, что на катке появился старый барабанщик с хоккейной клюшкой в руке. Барабанщик отыскал Серёжу, вручил ему клюшку и сказал: «Бойля-Мариотта!».

Это были волшебные слова, которые Серёжа сказал однажды, а барабанщик запомнил. Но никакого чуда на этот раз не произошло.

— Ты чего? — спросил Серёжа.

Барабанщик смутился.

— Я хотел, чтобы здесь, на катке, раз тут так красиво и прекрасно, было ещё красивее и чтобы всем-всем стало весело.

Серёжа задумался и сказал: «Бойля-Мариотта!» — И тогда из карманов старого барабанщика стали выпрыгивать на лёд разноцветные шарики, голубые, как льдинки, красные, как вишни, жёлтые, как солнце. Барабанщик весело засмеялся. Таня и Серёжка тоже смеялись. А шарики скакали по катку, звенели и щёлкали и катились ко всем ребятам. Некоторые шарики соединялись в сверкающие ожерелья. Девочки надевали их на себя. Они украшали разноцветными шариками свои шапочки, свитеры. Шарики переливались, как цветные леденцы. А девочки развеселились, у них порозовели щёки, заблестели глаза. Может быть, от волшебного подарка, а может быть, просто оттого, что они долго катались на морозе. Только теперь это были совсем необыкновенные девочки, это были очень красивые и славные девочки. Вот почему мальчишки загляделись на них так, словно увидели впервые. И всем было так весело и хорошо, что часы в углу катка на некоторое время остановились. А потом опять пошли.

Таня взглянула на светящийся циферблат и спохватилась:

— Ой, как поздно — пора домой!

Ей так жалко было уходить.

Старый барабанщик сказал:

— Я ещё немного покатаюсь, — и не спеша поехал по кругу.

А Серёжа и Таня пошли с катка, хотя им не хотелось никуда идти.

Они шли рядом по яркой улице, сердитый морозец пощипывал нос, но Серёжке казалось, что совсем скоро весна. И Тане тоже так казалось. Хотя до весны было ещё очень далеко.

Серёжа помолчал, вздохнул и ни с того ни с сего сказал:

— Таня, знаешь что? У меня по алгебре двойка.

Сказал и подумал, что теперь всё пропало. Сейчас Таня засмеётся своим смехом-песенкой и скажет презрительно: «Эх ты, а ещё волшебник! Обыкновенный двоечник». И на улице перестанет пахнуть весной.

— Подумаешь, — сказала Таня, — а у меня по английскому тройка. Ну и что?

— Ничего! — в восторге закричал Серёжка. — Эх, Таня, ты большой молодец, хотя и девчонка! Я эту проклятую двойку в два счёта исправлю. Думаешь, не смогу?

— Сможешь. — Таня пожала плечами. — Хочешь, я помогу тебе?

— Хочу! — завопил Серёжка и всё-таки встал на голову. Просто так, для собственного удовольствия. Постоял немного, а потом встал опять на ноги и пошёл домой.

Каких только профессий нет на свете!

Бывают даже люди, которые отвечают за то, чтобы скамейки на бульваре стояли ровно, в одну линию. А если скамейки будут стоять криво, то этот сотрудник получит строгий выговор за то, что не справился со своей работой.

Серёжа и старый барабанщик этого не знали, а то они, может быть, и не стали бы устраивать соревнование, кто из них лучше перепрыгнет через скамейку на Зелёном бульваре.

Серёжка разбежался и прыгнул, он перелетел через скамейку, как воробей. Тогда барабанщик сказал:

— А я могу и без разбега.

Он крякнул, подскочил высоко-высоко и приземлился… прямо на скамейку.

— Без тренировки трудно, и ничего нет смешного, — самолюбиво заметил барабанщик вслед проходившему мимо мальчишке-пальто-нараспашку. — А то как дадим по затылку! Правда, Сергей?

— Факт, — кивнул волшебник.

Но мальчишка уже удрал: кому охота получать по затылку? Он издали крикнул смело: «Только попробуйте!»

— Вот смотри, как надо, — сказал барабанщик и опять совершил головокружительный прыжок. Скамейка перевернулась, а барабанщик поднялся с дорожки и стал отряхивать снег. Серёжка помогал ему и приговаривал:

— Подумаешь, скамейка! Это ерунда, скамейка. У нас во дворе один парень через автомобиль «Волга» может перепрыгнуть, только владелец не разрешает: как заметит из окна, что этот парень к машине подбирается, так откроет форточку и кричит: «Уши оборву!» А человеку тренироваться надо? Приходится этому парню вечером прыгать, как стемнеет.

Серёже хотелось отвлечь внимание барабанщика от упавшей скамейки; не получается у него прыжок, и не надо. Но барабанщик не поддался:

— Неужели через «Волгу»? Ну-ка я ещё разик попробую. Ставь скамейку.

Они подняли лавочку, и барабанщик вдруг без особого труда перемахнул через неё.

— Ага! — обрадовался он и прыгнул снова. Так он скакал четыре раза подряд.

— Видал? — в восторге кричал он. — Даже с закрытыми глазами могу!

Он не замечал, что волшебник, отвернувшись в сторону, то и дело бормочет: «Нафталин-гуталин!»

Их окружили болельщики — несколько стариков побросали своё домино, старушки забыли, что в магазине скоро обеденный перерыв, и они не успеют купить булки, сметану и яблоки. А уж мальчишки и девчонки тем более позабыли все дела и стояли и восхищённо смотрели, как седой румяный человек с лёгкостью совершает весёлые прыжки.

— Спорт смелых! — сказал один мальчик.

— Давай-давай! — визгливо, как на стадионе, крикнула старушка с пачкой макарон под мышкой.

— Этот гражданин из нашего дома, — с гордостью объясняла всем женщина, по прозвищу Уксус, которая тоже подошла посмотреть, почему шум-крик. — Он даже в нашей квартире живёт, очень интеллигентный человек, музыкант.

Барабанщик от всеобщего внимания ещё больше вошёл в азарт. Один раз он даже сделал сальто и, когда раздались аплодисменты, послал болельщикам воздушный поцелуй.

— Я и через две скамейки прыгну! — расхрабрился барабанщик.

— Во даёт! — в восторге кричали мальчишки.

А два пенсионера с возгласами: «Раз-два — взяли! Сама пойдёт!» — приволокли ещё одну скамейку и взгромоздили её на первую.

— Жми, родимый! — завопила бабка.

И барабанщик с лёгкостью бабочки перелетел через громоздкое сооружение. Серёжке пришлось к заклинанию «Нафталин-гуталин» прибавить ещё «Пирожено-морожено». Но барабанщик и этого не заметил. Он прыгал, разбегался и снова прыгал. Ему было легко и весело.

— Сегодня же в «Вечёрку» напишу, — сказал старичок в кожаной ушанке. — Безобразный факт — такому увлекательному виду спорта не уделяют внимания соответствующие организации. Может быть, в этом и скрывается секрет долголетия! Соответствующие организации должны вмешаться!