– Я что-то не пойму, – проговорил Сиривуш, крутя головой. – Скала как скала. Как мы туда войдём? Может, старик посмеялся над нами?
Игуш тоже выглядел несколько растерянным.
– Давай, попробуем найти какую-нибудь расщелину. Подожди, – остановил он друга, – у тебя какое оружие?
– Нож отличный, посмотри, – блеснул его товарищ острым клинком.
– У меня меч, – тронул рукоятку Игуш. – Ну, давай, – и вскочил на острый каменный выступ.
И тут произошло нечто странное. Шершавая скала на его глазах вдруг превратилась в гладкую гранитную стену.
Игуш запрокинул голову и остолбенел: вместо скалы стоял высоченный замок. Он вздымался до самого неба и прокалывал своими шпилями облака.
– Что ты там стоишь? – кричал внизу Сиривуш. – Нашёл расщелину?
Игуш удивлённо взглянул на товарища сверху. Значит, нельзя увидеть замка, не притронувшись к скале?
Через пару мгновений его друг уже стоял рядом, пожирая замок глазами.
– Как стрела, пущенная в небо! – выразил он своё восхищение. – Вот-вот из того облака брызнет кровь!
От непонятного мрачного предчувствия у Игуша защемило сердце. "Рыцари леса никогда ничего не боятся", – вспомнил он слова отца, давно уже погибшего в схватке с троллями.
Сжав рукоятку отцовского меча, он молча двинулся к воротам, откуда уже выглядывала смешливая мохнатая мордочка.
2. Уморт у себя дома
Вблизи замок-скала производил ещё более потрясающее впечатление. На углах высокой восьмиугольной стены возвышались хрустальные фигуры, невыразимо ярко сверкавшие на солнце. В вышине между башнями беспрестанно парили большие птицы – коршуны, запросто влетая и вылетая через окна.
Господин Уморт жил по принципу "У меня нет достойных врагов". Поэтому замок охранялся только для порядка. И воинственного вида великаны-тролли сновали по замку и за его пределами вовсе не в целях охраны, а больше в поисках приятных развлечений. Кроме того, они постоянно были у Уморта на посылках.
Поначалу Сиривуш опасливо озирался на каждого тролля. Вид у тех и вправду был внушительный: раза в два выше обычного кобольда. Тролли собирались в кучки по два – по три и целыми днями играли. Больше всего они любили играть в камешки, а кто поумнее – в карты.
Высоченный замок со множеством прислуги произвёл на Сиривуша большое впечатление. Если его друг здесь когда-то был и сохранил в памяти какие-то воспоминания, то для Сиривуша после тишины родного леса всё тут было необычно и внове.
Здесь постоянно сновали самые разные существа – тролли, кобольды, гномы, какие-то зверушки, даже птицы.
Но больше всего поразили его пушистые человечки, мелькавшие по всему замку – то там, то сям. Своим видом они точь-в-точь походили на забавных котят – густой мех, ушки торчком, – но только с человеческими лицами.
Один такой встретил их, улыбаясь, у самых ворот и любезно проводил к Фуфугу.
Фуфуга дома не было.
– Куда-то подевался, – весело пропищал «котёнок», предварительно заглянув во все углы. – Сейчас словлю, – и исчез в дверях.
– Это что ещё за пушистики такие? – удивился Сиривуш вслед "созданию".
– Это мурры, – ответил Игуш, – мохнатый народец, живший когда-то в здешних горах, дальше к северу. Некоторые, правда, и сейчас там живут, кого Уморт не сумел переловить. Но на свободе остались немногие. Мурры – удивительные создания, – добавил он, – они чем-то сродни волшебникам, владеют магией от рождения. Своим прикосновением, например, они способны исцелить больного или хотя бы облегчить его страдания. У них особенный взгляд. Посмотрят на тебя, прищурившись – и тебе сразу весело становится. Ты заметил?
– Пожалуй, – кивнул Сиривуш. – Только чего-то я не пойму. Если они такие умные и магией владеют, почему они у Уморта в неволе живут?
– Не знаю, – пожал плечами Игуш, – странные существа. В сильные зимние холода мурры надолго засыпают. Вот так Уморт и поймал их: по зимним пещеркам мурров прошлись тролли с наручниками и всех, кого нашли, перетащили в замок. Мне думается… что мурры при желании могут всегда убежать. Но они, кажется, и не думают о таком: носятся себе по замку – весёлые, любезные – как пушистые разноцветные шарики. Даже Уморт, похоже, их любит – называет "мои мохнатики".
Старый Фуфуг страшно обрадовался гостям. Но когда Сиривуш вознамерился было о чём-то громогласно спросить, с улыбкой приложил палец к губам:
– Только не здесь. У некоторых стен бывают уши. – Он оглянулся.
Сиривуш оглянулся следом и… замер от удивления: в стене над камином торчало большое мохнатое ухо, которое на его глазах стыдливо покраснело и поспешно исчезло.
– Сами по замку не шастайте, меня дождитесь. Хотя… чего это я? Может, вы устали, пару денёчков поспите? У меня есть хорошие мягкие кровати из сухого кленового листа.
– Не-е-ет! – замотали головами молодые кобольды. – Дело не терпит! Мы не спали всего одну ночь – свеженькие, как ягодки!
Надо сказать, что кобольды действительно могли не спать даже целыми неделями. Зато потом, забравшись в кучу сухих листьев где-нибудь под мохнатой ёлкой, отсыпались месячишко-другой – всё зависело от того, насколько устал.
И вот потянулись коридоры Умортова замка. Они тянулись не только вправо и влево. Одни вздымались вверх, так что хочешь не хочешь, приходилось ловко карабкаться с опасностью загреметь обратно. Другие, не спросясь, круто прыгали вниз, так что спускаться по ним нужно было, крепко вцепившись в перила, до блеска отполированные руками и лапами обитателей замка.
Многие залы напоминали чисто подземную пещеру – тёмную, на дне которой – осторожно! – могло притаиться холодное озеро. Причём лодка не всегда ждала у берега. Порой её долго приходилось отлавливать крюком.
Другие залы, наоборот, сияли золотом и драгоценными камнями. Нередко какой-нибудь угол скромно украшала статуя из настоящего хрусталя, изображавшая – там эльфа, тут гнома, там кобольда, тут тролля – с такой удивительной точностью, что казалась живой.
Игуш с благоговейным страхом вглядывался в искусно сделанные фигурки. Среди жителей Цауберляндии существовало поверье, что статуэтки раньше и в самом деле были живыми эльфами, гномами и кобольдами.
Вот, например, этот эльф как будто мгновение назад расправил крылья и улыбнулся бездонному небу над головой. Гном так и остался стоять с занесённым над головой острым топором. А кобольд… Тут Игуш отпрянул: кобольд так напоминал кого-то хорошо знакомого…
Друг Сиривуш не обращал внимания на статуи, зато с глубоким интересом разглядывал висевшие на стенах шкуры убитых животных и оружие. Особое впечатление на него произвели чучела… – ну да, обыкновенные чучела – двух волков: мало того, что они занимали ползалы, они ещё так здорово рычали друг на друга, что рык этот можно было слышать ещё долго после того, как покинули залу.
Вытащив Сиривуша из прекрасной гостиной, от пола до потолка завешанной оружием для охоты на кузнечиков, кобольды чуть не угодили в бурный поток. То была подземная река, нёсшая свои быстрые воды куда-то по коридору налево.
Лодки поблизости было не видать. Но старый опытный Фуфуг протянул руку во тьму, сорвал со стены какую-то пирогу и удобно взгромоздился на неё. Оба кобольда едва успели втиснуться следом, как шумный поток подхватил пирогу и потащил за собой.
В тёмном туннеле ничего нельзя было разглядеть, а шум воды заглушал голоса. Обдаваемые тысячами брызг, притихшие кобольды терпеливо ждали встречи с кухней.
Наконец впереди забрезжил свет. Шум воды усилился, горная река вылилась в водопад, и пирогу ловко выплюнуло в красивое подземное озеро.
Друзья благополучно причалили к берегу, и Фуфуг, не мешкая, направился к скалистой стене, освещённой парой факелов.
Только вплотную подойдя к скале, друзья разглядели в ней дверь. Тем временем старый кобольд уверенно дёрнул за ручку, и дверь распахнулась. Взорам кобольдов представилась огромнейшая кухня, вся переполненная аппетитнейшими запахами.
В углу выделялся гигантский котёл, в котором толстый тролль что-то старательно помешивал. По кухне деловито бегали человечки в фартучках и колпачках. Точно такие же немедленно нахлобучили на новичков-кобольдов. Те не успели даже хорошенько осмотреться, как были приткнуты к столу возле самого котла.
Фуфуг куда-то исчез, а вместо него появился старый-престарый кобольд с белоснежными бородой, колпаком и передником.
– Катаешь из теста колбаску, – приступил он сразу к делу, швырнув в руки Сиривушу увесистый кусок теста, – толщиной в пол-обхвата – пол-обхвата! – червяка-водохлёба, режешь её на кусочки по три хруммтиметра и бросаешь в котёл. А тебе заданьице другое… – повёл он Игуша к другому столу, оставив Сиривуша наедине с ножом и тестом.
Друг наш растерянно огляделся. И сразу заметил мурров – в углу, у стола, покрытого белоснежной скатертью. Беззаботно мурлыча меж собой, они колдовали над каким-то котлом. Между лап у них искрилось, а из котла то и дело вылетали разноцветные шарики и, достигнув потолка, разрывались на множество искр. Один из мурров глянул на Сиривуша и хитро подмигнул.