В наступившей тишине Игуш поднял глаза на Уморта, и сердце его невольно дрогнуло: так сильно вдруг изменилось лицо у волшебника. Только что властный и самоуверенный, теперь он растерянно смотрел на шевелящиеся на полу тени, и волосы его на голове стояли дыбом.

– Говорите, говорите… – прошептал он, наконец, задумчиво. – Значит, мальчишка – музыкант? Я этого не знал… И как ему удалось найти книгу?

Одна из теней выплыла вперёд:

– Господин мой, мы не знаем, где они нашли Ветроногого. Но уже в обнимку с ним девочка подошла к моему стволу, зачем-то отдала его мальчику, а сама вскарабкалась на меня по ветвям. А потом мальчик, держа в руках Ветроногого, пожелал найти дупло. Всё, как предписано. Как делал это ты, о великий волшебник, когда желал самолично проверить, как охраняется книга. Я помню, Ветроногий почтительно держал тебя за руку…

Мрачно меряя шагами залу, Уморт краем уха слушал шелест теней.

– Не обессудь, что мы скрылись, не дав тебе объяснений. Мы были растерянны и подавлены, о господин… Что сталось с нами…

Неожиданно Уморт рванулся к парадной двери и рывком распахнул её.

– Грроггинса! – выкрикнул он.

Охранявший дверь тролль попятился.

– Грроггинса! – рявкнул ему Уморт. – Обер-кошуна сюда!

За дверью началось движение. Через какое-то время в залу протиснулась большая птица, рядом с которой волшебник казался жалким и незначительным. Но Уморта это нисколько не смутило. Смерив коршуна грозным взглядом, он налетел на него с вопросом:

– Что вы делали всё время с тех пор, – отчеканил Уморт, – как получили приказ разыскать человеческих детей?

– Да-а… Мы всё время их старательно ищем. Э-э… – Птица задумчиво почесала клювом перья. – Это очень вёрткие существа. Два раза мы почти что их настигли. Можно сказать, они почти что были у нас в лапах…

– Ну? И где же они? – поинтересовался Уморт.

Обер-коршун искренне пожал плечами.

От гнева волшебника воздух раскалился так, что Сиривушу пришлось вытереть пот со лба.

– О том, что книга исчезла, мне стало известно почти сразу. Но эти безмозглые медузы, – кивнул он в сторону трепещущих теней, – сгинули, как будто в воду канули. А дети… Детей кто-то успел настолько уменьшить в размерах, что они безнадёжно затерялись в лесу. Утащив с собой книгу. Нисколько не сомневаюсь, что это проделка феи Тортинеллы.

– Итак, – продолжал он, – я послал моих лучших коршунов разыскать и принести мне этих сопляков. Но мои лучшие коршуны, – сверкнул он взглядом в сторону "самого лучшего", – сообщают мне, что детишки затерялись в траве!

На мгновение остановившись, Уморт смерил птицу взглядом.

– Хорошо. Бывает. Я вызвал степной пожар и очистил от травы всю долину между моими горами и Драконьим Хребтом. – Сапоги волшебника рассерженно поскрипывали в такт чеканным шагам. – Потом я вызвал бурю. Она непременно должна была перенести всё живое через Хребет и выбросить в выжженную долину, как на тарелочку. И тут мои храбрые коршуны, – насмешливо взглянул он на смущённого обера, – целой стаей гоняясь за двумя ма-аленькими козявочками… Ха-ха!

Коршун понурил голову.

– Ребятишки успели преспокойненько спрятаться в хомячьей норке, – закончил Уморт.

– Мы предприняли тактику выкуривания… – сказал Грроггинс себе в оправдание.

– И выкуривали очень долго и отважно, – согласно кивнул Уморт, – пока не обнаружили, что козявки давно уже прокопали себе дырку под соседним холмом и… удрали верхом на хомяке!

Тут Уморт разразился таким хохотом, что слёзы брызнули у него из глаз, а "души деревьев" отнесло в сторону.

– Единственная мелочь, которую мне удалось выяснить, – сказал Уморт, устав смеяться, – это хотя бы то, что мальчишка в своём рюкзаке книгу не держал.

С этими словами он выудил откуда-то дорожный рюкзачок и бросил его стоявшему в дверях троллю:

– Там какая-то сладкая гадость в баночках. Отдайте мохнатикам. Они, кажется, такое любят.

Уморт развалился на троне и уже добродушно произнёс:

– Пауки мне служат лучше, чем коршуны. Заведу ещё пару паучатников, выдрессирую отличных лазутчиков, и скоро вся Цауберляндия будет у меня под ногтём!

Мрачный хохот снова сотряс стены тронного зала. Когда он затих, Уморт ещё долгое время сидел на троне, задумчиво глядя перед собой. Никто из присутствующих не решался нарушить тишину.

Выйдя из задумчивости, волшебник жестом подозвал к себе стража-тролля и усталым голосом приказал:

– Обер-коршуна – в клетку под арест. Найдите мне Чертокрылого. И объявите всем: награда тому, кто первым найдёт наших «неуловимых» человечков, – волшебник помолчал, улыбаясь своим мыслям, – н-да… наградой тому будет камень Гипова носа.

И, обернувшись к теням, прошептал:

– Исчезните! Я сам теперь займусь этим делом.

Когда главная зала, наконец, опустела, и толстый Бубух запер за собой парадную дверь, Фуфуг многозначительно посмотрел на своих товарищей:

– Ну, теперь мне ясно, что это за книга. Можете не объяснять. Вижу, теперь настал мой черёд рассказать всё, что знаю. Не беспокойся, друг золотой, – улыбнулся он Сиривушу, – у этих стен нет ушей. Уморт не захочет, чтобы все его важные разговоры подслушивались.

Кобольды придвинулись вплотную друг к другу. Фуфуг пожевал что-то и медленно начал:

– Вы, конечно, не знаете, откуда взялся злой-презлой волшебник Уморт.

Он хитро поглядел на юных друзей и продолжил:

– А страшный волшебник Уморт произошёл… от эльфов. Да-да! Не удивляйтесь. Он эльф.

Кобольд задумчиво почесал свои седые лохмы:

– Вы думаете: не может быть! Эльфы, с их чистой душой, не знающей зла! Ну так слушайте.

Когда-то давным-давно, когда ещё наши с вами прапрадеды не появились на свет, в Цауберляндии жил один злой чародей по имени Ррорр. Был он очень старым. Ведь волшебники, хоть и живут на свете столетиями, тоже не вечны. Вот и Ррорр как-то почувствовал, что столетия его сочтены. Детей у него не было, а нужен был ему наследник, чтобы продолжить его чёрное дело.

Однажды во время прогулки он увидел детишек-эльфов, резвившихся на полянке в лесу. Чем-то понравился ему один мальчуган. То был сын королевского повара. Как его звали?.. Умрито?.. Мортино?.. Да не имеет значения. Сейчас его так не зовут. Ну, вот. Похитить ребёнка и заставить его с помощью магических чар позабыть о своём прошлом было для волшебника парой пустяков. Впрочем, не совсем так. Уморт смутно вспоминает своё прошлое, но не скучает, не тоскует, не жалеет…

Последние годы своей жизни Ррорр посвятил воспитанию юного волшебника. Когда тот вырос и возмужал, а Ррорр почувствовал, что смертный час его близок, он призвал к себе Уморта и дал ему в руки большую книгу. "В этой книге, – сказал он, – записана волшебная музыка. Вот тебе скрипка. Сыграй." Молодой волшебник послушно взял в руки инструмент со смычком и исполнил с листа красивейшее скрипичное произведение. Когда мелодия отзвучала, Ррорр сказал: "Теперь ты могучий волшебник, Уморт. А я – лишь жалкий старик. С этой мелодией я передал тебе всю свою силу. Когда-нибудь, много столетий спустя, тебе, умудрённому жизнью старому чародею, захочется передать свой могущественный дар другому, более молодому волшебнику, ты также отдашь ему в руки этот инструмент и ноты. Должен предупредить тебя, однако, что если эти две вещи попадут в руки простому музыканту, магическая сила ему не передастся, но ты, Уморт, тем не менее, превратишься в обычного эльфа, каким родился. Прощай, Уморт, сияй чёрной звездой над Цауберляндией!"

С этими словами старик Ррорр отошёл в иной мир, а преемник его озаботился, куда бы припрятать драгоценные сокровища. Книгу он спрятал, сами знаете куда, сделав дерево неподвластным ни огню, ни топору, ни времени. В стражи он определил свою любимую детскую игрушку – Ветроногого. А скрипку…

Кобольды напряжённо вытянули шеи.

– Ну? – не выдержал Сиривуш. – Скажи же, Фуфуг, наконец, где она?

– Здесь! – ткнул старый кобольд в сторону трона.

– Как я давно уже заметил, – задумчиво пробормотал Фуфуг, – старина Уморт делает всегда так.

С этими словами он взобрался на трон, важно поглядел по сторонам, положил обе руки на подлокотники и, прикрыв глаза, произнёс:

– Офнэн!

И не успел Сиривуш полюбопытствовать, что означает «офнэн», как трон внезапно поехал в сторону, открыв под собой люк.

– Ну, вот, – порадовался Фуфуг, – всё как и должно быть. Чего стоим? Вперёд! То есть вниз…

По узкой крутой лестнице друзья спустились в тёмный подпол. Свечи осветили небольшую комнатку без окон и дверей, чем-то напоминавшую детскую. То там, то сям сидела какая-нибудь игрушка, а в углу, упираясь своими шпилями в потолок, стоял большой игрушечный замок.

– Ищем быстрее, – оттащил Игуш Сиривуша за уши от игрушечного дерева, в дупле которого сидел кукольный кобольд. – Если Уморту вдруг захочется посетить свою детскую, нам уже отсюда не выйти.