Родителям пришлось раздобыть два серебряных предмета, но они не жалели о принесенной жертве, — ведь они получили обратно своего сына. Мальчика привели к шаману, однако, увидев его, мальчик расплакался и наотрез отказался к нему подойти. Родители испугались, что шаман разгневается, но шаман только смеялся.

Заблудившиеся овцы стали сами возвращаться к своим хозяевам. Пропавшие ценности находили своих владельцев, и все это случалось только ночью. Нередко бедняк, не знавший, как ему перебиться, потому что у него вышли все запасы, находил у своего дома убитого оленя или корзину с фруктами. Казалось, деревню оберегает добрый дух.

Шаман приписывал себе эту заслугу — это его ягуар помогает деревне и поддерживает ее жителей. И он постоянно требовал от людей платы себе и ягуару в благодарность за их помощь. Жители деревни подчинялись, но в их благодарности было все меньше и меньше искренности, потому что плата была чрезмерной.

В деревне воцарилось недоверие и недовольство. Люди стали сомневаться, что их благополучие поддерживает шаман с его ягуаром.

Однажды Та, что слышит, как мечтает ручей, проснулась ночью и увидела, что дочери нет дома. В тревоге она начала искать ее. Но Той, что плакала возле камней, не было нигде. Женщина не хотела будить мужа, чтобы спросить, не видел ли он дочери. Не зная, что делать, она сидела в темноте возле дома и ждала.

Когда луна опустилась за деревья, из леса донесся слабый шорох. За стволами мелькнула чья-то тень, и Та, что слышит, как мечтает ручей, увидела ягуара. Ягуар крадучись вышел из ночного леса, встал на задние лапы и превратился в Ту, что плакала возле камней.

Женщина не верила своим глазам. «Должно быть, я сплю», is — думала она. Та, что плакала возле камней, прошла к дому. В ее походке да и во всем облике не было ничего похожего на ягуара.

Та, что слышит, как мечтает ручей, притаилась у стены. Ее можно было принять за ночную тень, и Та, что плакала возле камней, прошла мимо, не заметив матери.

С тех пор Та, что слышит, как мечтает ручей, потеряла покой. Она плохо спала и замечала, что дочь часто отлучается по ночам из дома. И каждый раз после этого она слышала благодарные возгласы тех, кому ночью была оказана помощь.

Та, что слышит, как мечтает ручей, начала кое о чем догадываться, однако сама не смела поверить своей догадке. Неужели у ее дочери, у этого отвергнутого всеми найденыша, покровителем был ягуар?

Мать одолевали сомнения, но она гнала прочь эту мысль.

Дай-Ши замолчал. Светловолосый поднял глаза:

— Продолжай! — сказал он.

— Разве ты не слышишь звуков снаружи? — тихо спросил Дай-Ши.

Светловолосый выпрямился:

— Я слышу только твой голос, — с досадой ответил он. — Вокруг палатки все тихо. Ты на что намекаешь?

— Ни на что, — ответил Дай-Ши. — Я не виноват, что ты из-за своей подозрительности не слышишь того, что творится вокруг.

— Там ничего не творится. Все тихо. — Светловолосый послушал, потом решительно подошел к Дай-Ши. — Можешь колдовать сколько тебе угодно, но не вздумай пробовать на мне свое колдовство. Меня ты этим не возьмешь!

— Колдовство — это не по моей части, — сказал Дай-Ши. — Мы здесь не верим в колдовство. Колдовство свидетельствует об упрощенном понимании жизни. Оно пришло из твоих краев. Я думаю о связях и взаимодействии сил. И пугать тебя не собираюсь. Ты и без того напуган до смерти.

Однако светловолосый не слушал того, что ему говорит Дай-Ши.

— Скажи, что ты слышишь сейчас? — спросил он. — Я, например, не слышу ни голосов, ни лая собак, ни блеяния коз, ни ветра. Как будто на всей равнине нет никого, кроме нас.

— Может, так оно и есть, — заметил Дай-Ши. — Ты приковал меня здесь, но это еще не значит, что я в твоих руках. Так может считать лишь человек с упрощенным мышлением. Ты прибегаешь к силе, чтобы добиться своего. Но я уступил тебе только потому, что ты угрожаешь человеку, чья жизнь мне дороже моей. Возможно, ты все равно не получишь того, что ждешь, и тогда ты расправишься со мной. Ты просто забыл, что твое мировоззрение и твоя культура не в состоянии до конца постичь мир. Тебе трудно понять, что ты прикасаешься к тому, что недоступно твоему пониманию. Ты думаешь только о власти и богатстве, которое тебе могут принести эти камни, и забываешь о силе, существующей независимо и от тебя и от твоего богатства. Она содержится в этих камнях, но ею не может обладать простой смертный. Да, сейчас вокруг тихо. И это заранее определено моим рассказом. Но разве ты не слышишь, как мягко ступают лапы ягуара по земле, залитой лунным светом? Конечно, этого зверя здесь быть не может, он обитает в других местах. И тем не менее, неужели ты не слышишь, как к лагерю крадется ягуар? Не видишь его тени?

— Нет, — прошептал светловолосый. — Нет! — крикнул он. — Не слышу! Кончай свой рассказ, пока луна еще в зените!

Он снова сел в кресло.

— Первый раз твоя мысль не замкнулась на тебе самом, — заметил Дай-Ши.

— Заканчивай рассказ! — крикнул светловолосый и осушил бокал.

Дай-Ши продолжал:

— И вот настал день, когда между людьми племени и шаманом пролегла бездна. Один человек явился к шаману и сказал:

— Сегодня ночью перед дверью моей хижины положили дикую свинью. Мы голодали. Я болен, жена тоже больна. У нас нет взрослых детей, и ждать помощи было не от кого. Ты говоришь, что мы должны преклоняться перед твоим могучим ягуаром и воздавать ему должное. Ягуар — твой покровитель. По сути, это ты помогал нам, но всякий раз требовал платы за помощь, оказанную нам ягуаром. Нам теперь вовек не рассчитаться с тобой за эту помощь.

Вокруг шамана и человека, посмевшего сказать ему эти слова, воцарилась тишина. Та, что слышит, как мечтает ручей, огляделась по сторонам — дочери нигде не было.

Солнце клонилось к вечеру, и с востока наползала тьма. Зажглись первые звезды. На деревню опустилась ночь.

Шаман встал.

— И ты смеешь так говорить после того, как ягуар помог тебе? — загремел он. — Наглец! Ты оскверняешь мои силы. Смотри, навлечешь немилость ягуара на всю деревню. Подумай о том, что ты сказал!

Человек молчал. И люди у него за спиной тоже молчали. Шаман злобно поглядел на них и послал за вождем. Тот вскоре пришел и велел шаману говорить.

— Мы живем в согласии с природой, — сказал шаман. — Лес, ветер, луна, солнце и звери живут так же, как мы. Ноша шамана не из легких — он должен быть еще и ягуаром. Долгое время вы убеждались в том, что ягуар охраняет вас, что моя сила служит вам. Чего вам еще надо?

Не успели люди ответить шаману, как в ночном лесу послышалось рычание и к костру медленно подошел ягуар.

Люди бросились в разные стороны. Но ягуар не собирался нападать на них. Он прижимался к земле, и в лунном свете его шкура отливала серебром. Ягуар приблизился к шаману. Стало тихо. Шаман не мог скрыть своего страха и отпрянул назад.

— Убейте его! — крикнул он. — Убейте ягуара!

Люди не поверили своим ушам. Если убить ягуара, шаман умрет. Ни одна рука не потянулась к оружию. А ягуар подходил к шаману все ближе и ближе.

Тогда Та, что слышит, как мечтает ручей, шагнула вперед, блеснул кинжал. Она посмотрела ягуару в глаза и украдкой всхлипнула. Ягуар встретил ее взгляд, но не остановился. Та, что слышит, как мечтает ручей, бросилась вперед и вонзила кинжал ягуару в сердце. Он задрал голову к ночному небу и завыл. Из его раны хлынула густая, темная кровь.

Люди оцепенели. Шаман не умер, зато ягуар превратился в умирающего человека.

Та, что слышит, как мечтает ручей, опустилась на колени и обняла лежавшую на земле девушку. Та, что плакала возле камней, отдала людям этой ночью свою кровь.

Шаман стоял как вкопанный. Потом побежал прежде, чем опомнились люди.

Та, что слышит, как мечтает ручей, плакала и осла над умирающей дочерью.

— Не горюй, — прошептала доп. — Этому суждено было случиться. Между властью человека и животными нет свази.

Та, что плакала возле камней, умерла.

Из ее руки выкатился желтый камешек. Ом ярко горел, освещенный луной, никто никогда не видел такого камня. От него к луне поднималась чудесная музыка. Она утешила людей, и они поняли, что ягуар не был вторым «я» шамана. Ом принадлежал им.

Дай-Ши замолчал. Луна больше не заглядывала в палатку.

За стеной послышались привычные звуки.

— Где я был? — прошептал светловолосый. — Что ты со мной сделал?

— Ничего, — ответил Дай-Ши. — Я только исполнил твою просьбу.

Ом прислушался к удаляющейся мягкой поступи кошачьих лап. Взглянув на светловолосого, он понял, что тот тоже ее слышал.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты не прибегал к колдовству, — сказал светловолосый.

При чем тут колдовство? — удивился Дай-Ши. — Ведь ты в него не веришь. За стеной палатки раздался смех, и светловолосый выпрямился.